Образцов, Иван Филиппович

Иван Филиппович Образцов
2-й Министр высшего и среднего специального образования РСФСР
18 февраля 1972 — 14 июля 1990
Глава правительства:	Михаил Сергеевич Соломенцев; Виталий Иванович Воротников; Александр Владимирович Власов; Иван Степанович Силаев
Предшественник:	Сергей Васильевич Кафтанов
Преемник:	Эдуард Дмитриевич Днепров как Министр образования РСФСР
Рождение:	д. Быки, Бежецкий уезд, Тверская губерния
Место погребения:	Троекуровское кладбище
Партия:	ВКП(б) / КПСС
Образование:	МАИ
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	профессор, академик АН СССР, академик РАН
Военная служба
Годы службы:	1941
Принадлежность:	СССР СССР
Род войск:	армия
Звание:	не установлено
Сражения:	Великая Отечественная война
Научная деятельность
Научная сфера:	строительная механика, механика твёрдого тела, прочность летательных аппаратов, композиционные материалы
Место работы:	МАИ, АН СССР, ИПРИМ РАН
Награды:

Иван Филиппович Образцов (28 июля 1920, д. Быки, Тверская губерния — 28 февраля 2005, Москва) — советский и российский учёный в области строительной механики и прочности летательных аппаратов, государственный и общественный деятель, организатор высшего и среднего специального образования.

Действительный член (академик) Академии наук СССР (затем РАН) с 1974 г., доктор технических наук. Директор, ректор МАИ (1958—1972 гг.), министр высшего и среднего специального образования РСФСР (1972—1990 гг.). Лауреат Ленинской премии, Государственной премии СССР и премии Совета Министров СССР. Являлся депутатом Верховного Совета РСФСР и народным депутатом СССР. Член КПСС с 1944 г..

Биография

Образцов Иван Филиппович родился 28 июля 1920 г. в деревне Быки (ныне Максатихинского района Тверской области) в крестьянской семье. Окончив школу, И. Ф. Образцов поступил в Ленинградский автодорожный (преобразованный в 1941 г. в авиационный) институт.

С началом Великой Отечественной войны в июне 1941 г. он добровольно вступил в 68-й истребительный батальон и участвовал в боях под ст. Чудово Ленинградской области. По решению Государственного комитета обороны в сентябре 1941 г. всех студентов институтов, обеспечивающих подготовку кадров для оборонных отраслей, отозвали с фронта для продолжения обучения. Вернувшегося с фронта И. Ф. Образцова в начале 1942 г. направили в МАИ, который в это время был эвакуирован в Алма-Ату.

После успешного окончания МАИ в 1944 г. И. Ф. Образцов остался работать в институте. Там он прошёл все ступени преподавательской работы: ассистент, старший преподаватель, доцент, профессор, заведующий кафедрой. Уже в 1949 г. И. Ф. Образцов успешно защитил кандидатскую диссертацию, в 1957 г. стал доктором технических наук, а в 1958 г. ему было присвоено учёное звание профессора. Иван Филиппович был продолжателем школы члена-корреспондента АН СССР В. З. Власова и внес значительный личный вклад как в развитие его идей и методов, так и во внедрение их в учебный процесс и инженерную и авиационную практику.

В 1956 г. И. Ф. Образцов в тридцатишестилетнем возрасте стал деканом самолётостроительного факультета, где его предшественниками на этом посту были такие известные авиаконструкторы, как Н. Н. Поликарпов, П. Д. Грушин, А. С. Яковлев, В. М. Мясищев.

В 1958 г. он назначается директором (а с 1961 г. — ректором) МАИ и на этом посту работает до 1972 г. За это время под руководством И. Ф. Образцова МАИ к статусу авиационного вуза получил ещё и статус ракетно-космического, готовящего специалистов по всему спектру специальностей этих отраслей. В эти годы Образцовым была впервые провозглашена задача превращения МАИ в технический университет, сделаны первые значительные шаги в этом направлении.

Признанием научных заслуг И. Ф. Образцова стало избрание его членом-корреспондентом (1966 г.), а в 1974 г. — действительным членом (академиком) АН СССР.

18 февраля 1972 году, с учётом успешной и плодотворной работы в качестве ректора МАИ, И. Ф. Образцов был назначен на должность министра высшего и среднего специального образования РСФСР, руководил министерством до 1990 года.

Кандидат в члены Центрального комитета КПСС (1981—1990). Депутат Верховного Совета РСФСР (1967—1989 гг.), народный депутат СССР (1989—1991 гг.).

Работая министром, академик Образцов продолжал свою научную деятельность. В 1982—1992 гг. он занимал пост председателя Национального комитета СССР по теоретической и прикладной механике, в 1986—2004 гг. был председателем научного совета РАН по механике конструкций из композиционных материалов, а в 1996—2005 гг. — советником Президиума РАН. И. Ф. Образцов был главным редактором журнала «Известия РАН. Механика твёрдого тела» с 1988 г.

По инициативе академика Образцова в 1989 г. был учрежден [iam.ras.ru/ Институт прикладной механики РАН] (ИПРИМ РАН). И. Ф. Образцов стал директором-организатором института и руководил им до 1998 г.

Активное участие принимал И. Ф. Образцов в общественно-просветительской деятельности. Более 30 лет он возглавлял российское общество «Знание» — занимал должности председателя правления общества «Знание» РСФСР (1967—1992 гг.), президента (1992—1999 гг.), почётного президента (1999—2005 гг.) общества «Знание» России. Помимо этого, И. Ф. Образцов был президентом общенациональной академии «Знание» (1995—2005 гг.), президентом (1995—2001 гг.), почётным президентом (2001—2005 гг.) Академии наук авиации и воздухоплавания.

И. Ф. Образцов был создателем и организатором крупного проекта по созданию космоплана — многоразового транспортного воздушно-космического аппарата универсального применения (МТВКА-У). В начале 1990-х гг. к работе над проектом И. Ф. Образцовым были привлечены видные ученые, инженеры-конструкторы из ЦНИИМАШ, ЦАГИ, ГОСНИИАС. Разработка проекта велась в ИПРИМ РАН. Проектируемый космоплан представлял собой гиперзвуковой аппарат, предназначенный для наземного горизонтального старта и посадки, способного функционировать по одноступенчатой и двухступенчатой схемам, как в пилотируемом, так и в беспилотном вариантах.

И. Ф. Образцов скончался в 2005 г. в Москве. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Научная деятельность

Научные работы И. Ф. Образцова охватывают широкий диапазон актуальных проблем прочности, устойчивости, колебаний, термоупругости и живучести летательных аппаратов. Им разработаны бимоментная теория депланации и общие методы расчета тонкостенных оболочек типа крыла, фюзеляжа и корпуса летательного аппарата.

И. Ф. Образцов впервые создал математическую модель и описал в общем виде напряженно-деформированное состояние корпуса летательного аппарата, стреловидных и треугольных крыльев, имеющих разнообразные силовые схемы на основе разработанного им вариационного метода. Он решил ряд сложных краевых задач прочности дискретно-континуальных пространственных систем многозамкнутого очертания. Важным вкладом в теорию оболочек явилась разработка И. Ф. Образцова и его учеников общей технической теории скошенных тонкостенных пространственных конструкций и методов решения нового класса сложных задач.

Итогом творческой деятельности академика Образцова являются около 300 научно-технических трудов, 11 авторских свидетельств и 2 открытия. Им подготовлено 15 докторов наук и 25 кандидатов наук.

Основные труды

• Вариационные методы расчета тонкостенных авиационных конструкций. — М.: Машиностроение, 1966;
• Строительная механика скошенных тонкостенных систем. — Машиностроение, 1973 (в соавт.);
• Оптимальное армирование оболочек вращения из композиционных материалов. — М.: Машиностроение, 1977 (в соавт.);
• Метод конечных элементов в задачах строительной механики летательных аппаратов. Учеб. пособие. — М.: Высшая школа, 1985 (в соавт.);
• Строительная механика летательных аппаратов. Учебник для вузов. М.: Машиностроение, 1986 (в соавт.);
• К вопросу о свойствах тонких плёнок. — Р-на. Д.: «Книга», 1999 (в соавт.);
• Гиперзвуковой космоплан: гиперпроект столетия // «Мир транспорта», 2004, № 1.

Награды и премии

За свои наиболее значимые научные труды И. Ф. Образцов был удостоен ряда советских и российских премий — Государственной премии СССР (1976 г.), премии Совета Министров СССР (1983 г.) и Ленинской премии (1988 г.), премий Правительства РФ в области науки и техники (1999, 2001 гг.), премий имени 25-летия МАИ (1958, 1968, 1974, 1987 гг.).

За большие заслуги в области высшего образования и научной деятельности И. Ф. Образцов был награждён тремя орденами Ленина (1961, 1976, 1980 гг.), орденами Трудового Красного Знамени (1967 г.), «Знак Почёта» (1970 г.), Отечественной войны II степени (1985 г.), Октябрьской Революции (1986 г.), «За заслуги перед Отечеством» III степени (1995 г.) и 17 медалями.

Память

В 2005 г. имя академика И. Ф. Образцова присвоено кафедре 603 «Строительная механика и прочность» МАИ, которой он руководил в 1959—2005 гг.

Советом Межрегиональной общественной организации [znanie.spb.ru/ «Общество „Знание“ Санкт-Петербурга и Ленинградской области»] в 2007 г. были учреждены золотая и серебряная медали «За вклад в российское просветительство» имени академика И. Ф. Образцова.

14 октября 2009 г. у входа в главный административный корпус МАИ состоялось открытие мемориальной доски памяти академика Образцова.

Литература

• Климов С. М. 60 лет в традициях русского просветительства. СПб., МООО «Знание», 2007. — 200 с.
• Афанасьев П. П., Образцова Е. И., Русланов В. И. Академик Иван Филиппович Образцов (Страницы большой жизни). — М.: Изд-во МАИ-ПРИНТ, 2009. — 172 с.: ил.;
• Афанасьев П. П., Русланов В. И. Московский авиационный институт: Документы, цифры, факты. — Издание второе, дополненное и переработанное. — М.: Изд-во МАИ-ПРИНТ, 2010. — 628 с.: ил.;
• Кафедра. Итоги и достижения. Том 1. Кафедра 603 «Строительная механика и прочность» имени академика И. Ф. Образцова Московского авиационного института. 80 лет. — М.: Академия исторических наук, 2010. — 633 с., ил.;
• Афанасьев П. П., Русланов В. И. Выпускники МАИ в Российской академии наук. — Калуга: Издательство «Эйдос» (ИП Кошелев А. Б.), 2011. — 232 с. с.: ил.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-803.ln-ru Профиль Ивана Филипповича Образцова] на официальном сайте РАН
• [www.mai.ru/events/news/detail.php?ELEMENT_ID=22419 Статья о 90-летии со дня рождения академика Образцова] на официальном сайте МАИ

Отрывок, характеризующий Образцов, Иван Филиппович

– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.