Орлов, Николай Алексеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Алексеевич Орлов

Художник В. И. Гау, 1846 год
Дата рождения:

27 апреля 1827(1827-04-27)

Дата смерти:

17 марта 1885(1885-03-17) (57 лет)

Место смерти:

Фонтенбло

Награды и премии:

Князь Никола́й Алексе́евич Орло́в (27 апреля 182717 марта 1885) — участник Крымской войны, русский дипломат, посол в Брюсселе, Париже и Берлине, военный писатель и общественный деятель.





Биография

Родился 27 апреля 1827 года, был сыном графа (впоследствии князя) Алексея Фёдоровича Орлова и его жены Ольги Александровны (в девичестве Жеребцовой). После домашней подготовки князь Орлов, с высочайшего разрешения, слушал курс законоведения, читанный бароном Корфом великому князю Константину Николаевичу, а 1 февраля 1843 года был определён в пажи Высочайшаго Двора.

Выдержав в августе 1845 г. офицерский экзамен при Пажеском корпусе, князь Орлов был произведён в корнеты с назначением в Лейб-гвардии конный полк, а 5 июня 1846 года определён флигель-адъютантом к императору Николаю I. В том же году, произведённый в поручики, князь был назначен состоять при великом князе Константине Николаевиче, и сопровождал его высочество в заграничных путешествиях. В 1848 г., во время пребывания в Петербурге эрцгерцога вюртембергского Вильгельма, князь Орлов, в чине штабс-ротмистра, состоял при его особе, затем вновь сопровождал великого князя Константина Николаевича в его путешествиях в Ольмюц и Прагу.

В 1849 году он был отправлен с депешами в Форро в главную квартиру действующей армии в Венгрии и затем принимал участие в военных действиях Венгерской кампании. За отличие, оказанное в сражении при Дебричине 21 июля 1849 года, князь Орлов был произведен в ротмистры и вскоре главнокомандующим отправлен в Варшаву с донесениями к Государю. Награждённый орденом св. Владимира 4-й степени, князь вновь был причислен к Свите Государя и в течение 1850—1852 годов сопровождал императора в его путешествиях по России и за границей.

В декабре 1851 г. он был прикомандирован к департаменту Генерального штаба, а через три месяца к канцелярии Военного министерства. 30 августа 1855 г. князь Орлов был произведён в полковники и в этом чине в 1854 году командирован в распоряжение генерал-фельдмаршала Паскевича на Дунай, для участия в действиях против турок. При штурме форта Араб-Табии, взятием которого он руководил, при осаде Силистрии, в ночь с 16 на 17 мая 1854 года князь Орлов получил девять тяжёлых ран и лишился глаза. За это дело он был награждён орденом св. Георгия 4-й степени и получил золотое оружие с надписью «за храбрость». Тяжёлые раны заставили его взять отпуск и он провёл около полутора лет в Италии, а по возвращении оттуда был произведён 26 августа 1856 года в генерал-майоры с назначением в Свиту Его Императорского Величества.

В июле 1859 года князь Орлов был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром при Бельгийском дворе, 12 мая 1861 года зачислен генерал-адъютантом к Его Величеству с оставлением в занимаемой должности; 30 августа 1865 года произведён в генерал-лейтенанты. 15 декабря 1869 года князь Орлов назначен чрезвычайным посланником в Австрию, в мае 1870 года перемещён на ту же должность в Великобританию и 14 декабря 1871 года во Францию.

16 апреля 1878 года князь Орлов был произведён в генералы от кавалерии и в этом чине шесть лет спустя перемещён на должность полномочного посла в Берлин. Расстроенное здоровье заставило князя Орлова в последнее время его жизни жить в Фонтенбло, где он и скончался 17 марта 1885 года.

Литературная деятельность

Князь Орлов известен также как автор исторического очерка франко-прусской войны 1806 года и двух записок, относящихся ко внутреннему управлению России. Первую работу, озаглавленную «Очерк 3-недельного похода Наполеона I против Пруссии в 1806 году», он написал в Италии, во время лечения ран, полученных при Силистрии. В 1858 году князь Орлов написал «Мысли о расколе» с заметкой «о евреях в России»; обе работы проводили мысль о необходимости большей веротерпимости. Почетную известность снискала Орлову и поданная им в 1861 году императору записка «Об отмене телесных наказаний в России и в Царстве Польском», в которой он вооружается против телесных наказаний, как против зла «в христианском, нравственном и общественном отношениях». «Приближается тысячелетие России, — заканчивал записку князь Орлов, — крепостное право уничтожено; остается дополнить спасительное преобразование отменой телесных наказаний». По Высочайшему повелению, записка Орлова разсматривалась в Комитете, учрежденном при II отделении Собственной Его Величества канцелярии, для составления проекта нового воинского устава о наказаниях. Комитет согласился с основною мыслью Орлова о своевременности отмены телесных наказаний, как не соответствующих ни духу времени, ни достоинству человека и лишь ожесточающих нравы. По собрании отзывов разных ведомств, проект закона поступил на рассмотрение Государственного Совета и 17 апреля 1863 года вышел указ Сенату о некоторых изменениях в системе наказаний, уголовных и исправительных. Кроме отмеченных работ, князю Н. А. Орлову принадлежит труд собрания некоторых бумаг князя Григория Григорьевича Орлова, напечатанных во II томе «Сборника Императорского Русского Исторического Общества».

Личная жизнь

В молодости Орлов был страстно влюблен в Наталью Александровну Пушкину (1836—1913) и желал на ней жениться, но отец его не допустил этого брака, считая дочь Пушкина неподходящей невестою для сына. В 1856 году его хотели женить на графине Ольге Паниной (1836—1904), так как молодые люди друг друга никогда не видели, её мать возила дочь для знакомства с Орловым в Париж.

Жена (с 1858 года) — княжна Екатерина Николаевна Трубецкая (1840—1875), внучка И. Д. Трубецкого и А. И. Гудовича; дочь князя Н. И. Трубецкого. По словам современника, была девушкой очень неглупой и замечательно красивой, кроме гувернанток главным её руководителем по части наук был писатель Мориц Гартман. Мать её долго не хотела слышать об её браке с Н. А. Орловым. Княгиня А. А. Трубецкая никак не решалась примириться с мыслью, что её единственная дочь сделается женою простого смертного, она мечтала для неё о каком-нибудь великом художнике, поэте или об ученом. Поэтому Екатерине Николаевне и близким к ней лицам стоило немало усилий поколебать её нерасположение к Орлову. Свадьба состоялась во Франции в имении Трубецких Бельфонтен близ Фонтенбло. Из русских приглашено было очень мало гостей, но по желанию графа Алексея Федоровича Орлова присутствовал на ней Геккерн[1]. В браке имели двух сыновей:

Сочинения

  • [eslj.livejournal.com/49742.html Орлов Н. А. О евреях в России / Русская старина. 1881, май. С. 94]

Напишите отзыв о статье "Орлов, Николай Алексеевич"

Примечания

  1. Е. М. Феокти­стов. За кулисами политики и литературы. 1848—1896. — М., 1991.

Источники

Отрывок, характеризующий Орлов, Николай Алексеевич

«P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
[Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.
«Главная новость, занимающая всю Москву, – смерть старого графа Безухого и его наследство. Представьте себе, три княжны получили какую то малость, князь Василий ничего, а Пьер – наследник всего и, сверх того, признан законным сыном и потому графом Безухим и владельцем самого огромного состояния в России. Говорят, что князь Василий играл очень гадкую роль во всей этой истории, и что он уехал в Петербург очень сконфуженный. Признаюсь вам, я очень плохо понимаю все эти дела по духовным завещаниям; знаю только, что с тех пор как молодой человек, которого мы все знали под именем просто Пьера, сделался графом Безухим и владельцем одного из лучших состояний России, – я забавляюсь наблюдениями над переменой тона маменек, у которых есть дочери невесты, и самих барышень в отношении к этому господину, который (в скобках будь сказано) всегда казался мне очень ничтожным. Так как уже два года все забавляются тем, чтобы приискивать мне женихов, которых я большею частью не знаю, то брачная хроника Москвы делает меня графинею Безуховой. Но вы понимаете, что я нисколько этого не желаю. Кстати о браках. Знаете ли вы, что недавно всеобщая тетушка Анна Михайловна доверила мне, под величайшим секретом, замысел устроить ваше супружество. Это ни более ни менее как сын князя Василья, Анатоль, которого хотят пристроить, женив его на богатой и знатной девице, и на вас пал выбор родителей. Я не знаю, как вы посмотрите на это дело, но я сочла своим долгом предуведомить вас. Он, говорят, очень хорош и большой повеса. Вот всё, что я могла узнать о нем.
Но будет болтать. Кончаю мой второй листок, а маменька прислала за мной, чтобы ехать обедать к Апраксиным.
Прочитайте мистическую книгу, которую я вам посылаю; она имеет у нас огромный успех. Хотя в ней есть вещи, которые трудно понять слабому уму человеческому, но это превосходная книга; чтение ее успокоивает и возвышает душу. Прощайте. Мое почтение вашему батюшке и мои приветствия m lle Бурьен. Обнимаю вас от всего сердца. Юлия.
PS. Известите меня о вашем брате и о его прелестной жене.]
Княжна подумала, задумчиво улыбаясь (при чем лицо ее, освещенное ее лучистыми глазами, совершенно преобразилось), и, вдруг поднявшись, тяжело ступая, перешла к столу. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней. Так писала она в ответ:
«Chere et excellente ami. Votre lettre du 13 m'a cause une grande joie. Vous m'aimez donc toujours, ma poetique Julie.
L'absence, dont vous dites tant de mal, n'a donc pas eu son influenсе habituelle sur vous. Vous vous plaignez de l'absence – que devrai je dire moi, si j'osais me plaindre, privee de tous ceux qui me sont chers? Ah l si nous n'avions pas la religion pour nous consoler, la vie serait bien triste. Pourquoi me supposez vous un regard severe, quand vous me parlez de votre affection pour le jeune homme? Sous ce rapport je ne suis rigide que pour moi. Je comprends ces sentiments chez les autres et si je ne puis approuver ne les ayant jamais ressentis, je ne les condamiene pas. Me parait seulement que l'amour chretien, l'amour du prochain, l'amour pour ses ennemis est plus meritoire, plus doux et plus beau, que ne le sont les sentiments que peuvent inspire les beaux yeux d'un jeune homme a une jeune fille poetique et aimante comme vous.
«La nouvelle de la mort du comte Безухой nous est parvenue avant votre lettre, et mon pere en a ete tres affecte. Il dit que c'etait avant derienier representant du grand siecle, et qu'a present c'est son tour; mais qu'il fera son possible pour que son tour vienne le plus tard possible. Que Dieu nous garde de ce terrible malheur! Je ne puis partager votre opinion sur Pierre que j'ai connu enfant. Il me paraissait toujours avoir un coeur excellent, et c'est la qualite que j'estime le plus dans les gens. Quant a son heritage et au role qu'y a joue le prince Basile, c'est bien triste pour tous les deux. Ah! chere amie, la parole de notre divin Sauveur qu'il est plus aise a un hameau de passer par le trou d'une aiguille, qu'il ne l'est a un riche d'entrer dans le royaume de Dieu, cette parole est terriblement vraie; je plains le prince Basile et je regrette encore davantage Pierre. Si jeune et accable de cette richesse, que de tentations n'aura t il pas a subir! Si on me demandait ce que je desirerais le plus au monde, ce serait d'etre plus pauvre que le plus pauvre des mendiants. Mille graces, chere amie, pour l'ouvrage que vous m'envoyez, et qui fait si grande fureur chez vous. Cependant, puisque vous me dites qu'au milieu de plusurs bonnes choses il y en a d'autres que la faible conception humaine ne peut atteindre, il me parait assez inutile de s'occuper d'une lecture inintelligible, qui par la meme ne pourrait etre d'aucun fruit. Je n'ai jamais pu comprendre la passion qu'ont certaines personnes de s'embrouiller l'entendement, en s'attachant a des livres mystiques, qui n'elevent que des doutes dans leurs esprits, exaltant leur imagination et leur donnent un caractere d'exageration tout a fait contraire a la simplicite chretnne. Lisons les Apotres et l'Evangile. Ne cherchons pas a penetrer ce que ceux la renferment de mysterux, car, comment oserions nous, miserables pecheurs que nous sommes, pretendre a nous initier dans les secrets terribles et sacres de la Providence, tant que nous portons cette depouille charienelle, qui eleve entre nous et l'Eterienel un voile impenetrable? Borienons nous donc a etudr les principes sublimes que notre divin Sauveur nous a laisse pour notre conduite ici bas; cherchons a nous y conformer et a les suivre, persuadons nous que moins nous donnons d'essor a notre faible esprit humain et plus il est agreable a Dieu, Qui rejette toute science ne venant pas de Lui;que moins nous cherchons a approfondir ce qu'il Lui a plu de derober a notre connaissance,et plutot II nous en accordera la decouverte par Son divin esprit.
«Mon pere ne m'a pas parle du pretendant, mais il m'a dit seulement qu'il a recu une lettre et attendait une visite du prince Basile. Pour ce qui est du projet de Marieiage qui me regarde, je vous dirai, chere et excellente amie, que le Marieiage, selon moi,est une institution divine a laquelle il faut se conformer. Quelque penible que cela soit pour moi, si le Tout Puissant m'impose jamais les devoirs d'epouse et de mere, je tacherai de les remplir aussi fidelement que je le pourrai, sans m'inquieter de l'examen de mes sentiments a l'egard de celui qu'il me donnera pour epoux. J'ai recu une lettre de mon frere, qui m'annonce son arrivee a Лысые Горы avec sa femme. Ce sera une joie de courte duree, puisqu'il nous quitte pour prendre part a cette malheureuse guerre, a laquelle nous sommes entraines Dieu sait, comment et pourquoi. Non seulement chez vous au centre des affaires et du monde on ne parle que de guerre, mais ici, au milieu de ces travaux champetres et de ce calme de la nature, que les citadins se representent ordinairement a la campagne, les bruits de la guerre se font entendre et sentir peniblement. Mon pere ne parle que Marieche et contreMarieche, choses auxquelles je ne comprends rien; et avant hier en faisant ma promenade habituelle dans la rue du village, je fus temoin d'une scene dechirante… C'etait un convoi des recrues enroles chez nous et expedies pour l'armee… Il fallait voir l'etat dans lequel se trouvant les meres, les femmes, les enfants des hommes qui partaient et entendre les sanglots des uns et des autres!