Печать антихриста

Начертание зверя, или печать антихриста, — таинственный знак покорности антихристу и поклонения ему (Откр. 13:15-18, Откр. 14:9-11, Откр. 15:2-3, Откр. 16:1-2, Откр. 19:19-21, Откр. 20:4).

Святые отцы о печати

Священномученик Ипполит Римский:

Таково будет (надписание) и печать во времена этого ненавистника добра: «Отрекаюсь от Творца неба и земли; отрекаюсь от крещения; отрекаюсь от служения моего (Богу), и присоединяюсь к тебе, и в тебя верую»... Он пошлет, наконец, целые полчища демонов в горы, пещеры и расселины земные... чтобы отыскать скрывшихся от взоров его и привести их на поклонение ему. И вот, всех тех, которые уверуют в него, он запечатлеет печатью своей; а тех, которые не пожелают покориться ему, он подвергнет несравнимым наказаниям, жесточайшим мучениям и всевозможным ухищрениям, каких никогда не было, какие никогда не достигали человеческого слуха и каких никогда не видели взоры смертных... Скорбную жизнь оплачет тогда вся земля, оплачет и море, и воздух, оплачет и солнце, оплачут и дикие звери вместе с птицами, оплачут горы, и холмы, и полевые деревья — и все это за то, что все отклонились от Святого Бога и уверовали в обольстителя, принявши начертание этого нечестивца и врага Божия вместо животворящего Креста Спасителя. Будут оплакивать и церкви скорбь великую. Ведь тогда не будет совершаться ни приношения, ни воскурения, ни службы, угодной Богу... не будет возноситься в те дни и честное Тело и Кровь Христовы... и наступит мрак для людей и рыдание для рыданий и стоны для стонов... милосердный и человеколюбивый Бог не оставит тогда род человеческий лишенным утешения и сократит те дни... ради остатка тех, которые укроются в горах и пещерах... чтобы не уничтожилась и фаланга этих святых.

Преподобный Ефрем Сирин:

Обратите внимание, братия, на чрезмерную злокозненность зверя, на ухищрения его лукавства: начинает он с чрева, чтобы человек, доведенный до крайности недостатком пищи, принужден был принять его печать. И будет полагать свою печать сей скверный не на каком бы то ни было члене тела, но, чтобы не затруднялись сим, будет полагать её на правой руке человека. А также и на челе положит нечестивое начертание, чтобы человек не имел возможности правою рукою напечатлевать на себе знамение Христа Спасителя нашего, и также не мог назнаменовать у себя на челе, без сомнения, страшное и святое имя Господне, и славный и страшный крест Спасителев. Ибо знает сей злосчастный, что крест Господень, если будет на ком напечатлен, разрушит всю его силу. И потому будет класть печать на правой руке человека; так как она запечатлевает крестом все члены наши, а подобным образом и чело на верхе своем носит Спасителево знамение; как свещник носит на себе светильник света. Итак, братия мои, всем верным и сильным христолюбивым людям предлежит страшный подвиг, чтобы ни однажды не уступить до часа смертного, и не изнемочь, когда змий будет начертывать печать свою вместо креста. Ибо всеми способами будет ухищряться, чтобы имя Господа и Спасителя - сие всесвятое и пречистое имя - вовсе не было именуемо во времена змия... Ибо кто не запечатлеется его печатью, тот не будет пленником его мечтаний; от такового не отступит Господь, но будет просвещать его сердце и привлечет к Себе.

Святитель Андрей Кесарийский:

(Отр. 14,9): "Если, говорит, кто поклонится зверообразному Антихристу и будет держаться его нечестивой жизни, словом или делом провозгласит его богом, на что указывает принимаемое на чело и руку начертание, тот вместе с ним будет пить чашу мучений".

(Откр. 14,11): Следует понимать "под "ночью" - мучения грешников, которые примут все те, кто диавольскими делами и хулою на Христа изобразили в себе образ зверя и напечатлели в своем сердце его бесчестное имя как досточестное"

Преподобный Нил Мироточивый:

Но что за обнищание такое постигнет мир?.. Во-первых, обнищает мир любовью, единодушием, целомудрием. Во-вторых, обнищает каждое селение и град от подвластности своей, главенствующие лица удалятся от града, села и округа, так что не окажется никакого главенствующего лица ни во граде, ни в селе, ни в округе. Также и Церковь почти обнищает от главенства духовных властей... После сего обнищания, во многих охладеет любовь (Мф. 24, 12), будет взят от среды, удерживающий (2 Фес. 2, 7) — и родится нечистый от чрева нечистоты... Когда превращаться (погибать) будут люди, тогда живопитаться будет Антихрист. Смятение же людей будет сие: осуждение, зависть, злопамятство, ненависть, вражда, любостяжание, мужестрастие, забвение веры, прелюбодейство, похвальба блудом. Это зло будет пищею Антихриста... И сделается Антихрист главою над городами, над селами и над округами сел, после того как не окажется никакой главы в селах, городах и округах сельских. Тогда он захватит власть над миром, станет распорядителем мира, начнет властвовать также над чувством человека. Люди будут верить тому, что он будет говорить, потому что он будет действовать как единодержец и самодержец на погубление спасения. Люди, и без того ставшие сосудами диавольскими, возымеют крайнее доверие к Антихристу, сделают его всемирным единодержцем и самодержцем, так как он будет орудием диавола в последней попытке его истребить христианство с лица земли. Находясь в погибели, люди будут думать, что он есть Христос Спаситель и что он соделает их спасение. Тогда Евангелие Церковное будет в пренебрежении. После, когда погибель внесет великое бедствие в мир, тогда, во время сих бедствий, произойдут страшные знамения. Наступит страшный голод, на мир же нападет великая алчба (ненасытность). Сравнительно с тем, сколько съедает человек в нынешнее время, тогда будет съедать в семь раз больше и не насыщаться. Великое бедствие настанет повсеместно. Тогда любостяжатели откроют свои любостяжательные житницы (богатство упразднится, имущество уравняется на началах равенства всех). Тогда злато обесценится как навоз на дороге. И тогда, во время того предреченного бедствия, Антихрист начнет печатать людей своей печатью, якобы для того, чтобы знамением сим спасать их от бедствия (ибо только имеющим печать, согласно Апокалипсису 13, 17, будет продаваться хлеб)... На печати же написано будет следующее: "Я твой есмь" - "Да, ты мой еси". - "Волею иду, а не насильно". — "И я по воле твоей принимаю тебя, а не насильно". Сии четыре изречения, или надписи, изображены будут посреди той проклятой печати.

Итак, когда антихрист будет налагать печать свою на людей, сердца их будут делаться как бы мертвыми. И тогда антихрист начнет печатать людей своей печатью, якобы для того, чтобы знамением сим спасать их от бедствия, ибо только имеющим печать, согласно Апокалипсису (Апок. 13, 17), будет продаваться хлеб. Многие будут умирать на дорогах. Люди сделаются, как хищные птицы, набрасывающиеся на падаль, будут пожирать тела мертвых. Но какие люди будут пожирать тела мертвых? Те, которые запечатлены печатью антихриста. Христиане, хотя им не будет ни выдаваться, ни продаваться хлеб за неимением ими на себе печати, не станут есть трупы. Запечатленные же, несмотря на доступность им хлеба, станут пожирать мертвецов. Ибо, когда запечатлеется человек печатью, сделается сердце его еще более бесчувственным... Когда же проклятая слава увидит Еноха и Илию, проповедующих и говорящих людям, чтобы не принимали печати антихриста, то повелит схватить их. Они же будут убеждать людей не принимать печати антихриста, будут говорить, что, кто явит терпение и не запечатлеется печатью антихриста, тот спасется и Бог непременно примет его в рай, ради одного того, что он не принял печати. И да знаменуется каждый Честным Крестом, творя знамение Креста на всякий час, ибо Печать Крестная освобождает человека от муки адской, печать же антихриста приводит человека в муку адскую... скажут Енох и Илия: «...Тот, кто печатлеется печатью антихриста, становится демоном. Хотя утверждает, что якобы не чувствует ни алчбы, ни жажды, однако алкает и жаждет еще больше, и не только больше, но в семь раз больше»

Преподобный Лаврентий Черниговский:

<Aнтихрист> своих людей будет «штамповать» печатями. Будет ненавидеть христиан. Начнутся последние гонения на душу христианскую, которая откажется от печати сатаны... Печати будут такие, что сразу видно будет: принял человек или нет. Ничего нельзя будет ни купить, ни продать христианину. Но не унывайте: Господь своих чад не оставит... Бояться не нужно!

Современные подвижники

• Известный румынский духовник, старец, архимандрит Клеопа (Илие) (1912–1998) в дискуссии с сектантским проповедником между прочим замечает:

Вы слышали, что такое Крест, вы, сектанты, прельщающие людей и ведущие их в ад? «И явится в конце света секта, — говорит святой Андрей Кесарийский, — которая не будет осенять себя крестным знамением, ибо наложит им антихрист печать на правую руку, и они не будут поднимать её ко лбу», — ибо лоб — это разумная часть души, то есть ум.

• Игумен Киприан (Ященко), главный редактор просветительского журнала «Покров», будучи иеромонахом, в 2007 г. совершил паломничество на Афон, где задал различным старцам насущные вопросы от мирян, в том числе касающиеся печати антихриста:
  • Вопрос: «Как простым мирянам уберечься от печати Антихриста, даже если власти примут эту печать? Стоит ли купить где-нибудь дом в деревне, ходить на службы и спасаться?»
    • Ответ монаха Моисея (Агиоритиса), старца келлии Св. Иоанна Златоуста, скит Великомученика Пантелеимона монастыря Кутлумуш: «Христианин должен полюбить Господа... Повторю еще раз: нам нужно очень сильно полюбить Христа, и тогда ничто не сможет нас искусить».
  • Вопрос: «Согрешает ли, и насколько, человек, принимающий паспорт с чипами, новые электронные удостоверения и так далее?»
    • Ответ монаха Моисея (Агиоритиса): «Мы будем поступать так, как скажет нам Церковь. Если скажет: можно,– будем принимать, если нет – не будем. Ответственность ляжет на Церковь».
  • Вопрос: «А как же /вести себя относительно/ ИНН, новые паспорта?»
    • Ответ архимандрита Григория (Зумиса), игумена монастыря Дохиар: «Не занимайтесь этим. Спасение не в паспортах. Просто будет так, что святое уйдет из нашей жизни. Святой Косма Италийский говорит, что в последние времена будет так: неделю будешь идти – и встретишь только одного христианина».

Мнения о печати

Что в действительности будет представлять собой печать антихриста — является предметом богословских дискуссий. Старообрядцы не принимали бумажные паспорта Петра I и советского образца, не пользовались бумажными деньгами, были сторонниками многообразия печатей антихриста. В 1990-е годы верующие имели некоторые опасения относительно товарных штрих-кодов и ИНН, однако они были сняты Русской Православной Церковью. В настоящее время серьёзные опасения у верующих вызывает введение УЭК, которая, в отличие от всех предыдущих претендентов на печать, соединяет в себе функции удостоверения личности и банковской карты. Русская Православная Церковь поддержала стремление россиян не принимать УЭК и иметь только бумажные документы, а также призвала не дискриминировать тех, что отказался от электронных документов. Священный Кинот Святой Горы Афон выступил против введения аналогичных электронных паспортов в Греции. Протоиерей Всеволод Чаплин на состоявшемся 7 сентября 2014 г. «Всероссийском совещании ревнителей чистоты Православия» подчеркнул, что Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и уполномоченные представители Церкви однозначно выступают за создание альтернативы новым электронным идентификаторам личности:

Это очень ясная и непреклонная позиция Святейшего Патриарха: должна быть альтернатива у всех, кто не желает получать электронные документы и любые идентификаторы нового образца. Об этом мы стараемся говорить с разными представителями органов власти

Также отец Всеволод призвал верующих граждан проявлять свою гражданскую позицию по данному вопросу, в том числе в контактах с органами власти.

А. С. Небольсин, доцент каф. Библеистики ПСТГУ, на вопрос о том, есть ли связь „печати антихриста“ с современными техническими средствами, предлагает следующий подробный ответ: «... Определённая связь, несомненно, есть... Потому что... сам по себе образ <печати антихриста> как таковой — он эту связь устанавливает. Но, правда, я хотел бы с некоторого исправления начать: вот мы говорим часто в простоте сердца „печать антихриста“ — такого выражения в Апокалипсисе нет. Там говорится о печати Бога живого (Откр. 7:2-3), а вот то, что зверь ставит на правую руку и на лоб людям — это называется „начертанием“. И в греческом тексте — там два разных слова: одно слово „печать“, другое „начертание“. Соответственно, и разница в словах оригинала отражена и во всех приличных, скажем так, переводах. Но, на самом деле, грубой ошибки нет, в том что мы начертание зверя называем печатью антихриста. Грубой ошибки нет, потому что, совершенно очевидно, это начертание, которое даёт антихрист — это некий антипод вот той самой печати, которую Бог живой ставит Своим последователям. То есть это как бы его такая контрмера, если угодно так сказать... Связь <c текущими техническими средствами> есть, но связь, скорее, формальная, всё-таки. Мы должны понять, что в Апокалипсисе об установлении этой печати (или этого начертания) говорится в контексте отречения от Христа. То есть в контексте поклонения зверю. Есть первый зверь, который выходит из моря — это такая грубая, наглая, богохульная какая-то сила, это антихрист, скажем так, в своём самом примитивном и неприглядном виде. Конечно, есть очень много людей на свете, которых можно запугать такой вот силой. Топнешь ногой — и они готовы уже все разбежаться или попрятаться... Но... слишком много людей, с которыми такие методы не действуют, надо действовать более тонко. И вот это в 13-й главе Апокалипсиса прекрасно показано - что после первого зверя (из моря) выходит второй зверь (из земли), который действует уже совершенно иначе, который сходу богохульств не изрекает, никому не угрожает оружием, истреблением, который действует гораздо более эффективно — он действует путём обольщения... Он прежде всего пытается людей не испугать, а обольстить; через это обольщение подвигнуть их к тому, чтобы они... антихристу... поклонились, именно в нём признали своего господа, спасителя, чтобы они воскликнули "кто подобен зверю? кто может с ним сравниться?", забыв о Боге... Оценивая современные реалии, которые формально оказываются достаточно похожими на то, что описано в 13-й главе Апокалипсиса, мы должны постоянно задаваться вопросом: "Связанно ли это внешнее некое действие с внутренним отречением от Бога, отречением от Христа?" Потому что если непосредственной связи нет, то при всей формальной близости действий и знаков, всё-таки между ними мы не можем поставить знак равенства. Потому что в том чтобы куда угодно что угодно налепить или вживить куда-то — ничего, отторгающего от Христа, нет. Отторгающим от Христа, от Бога, может быть моё исповедание веры, моё устроение ума, мои какие-то действия, явным образом нарушающие заповеди Божьи. Вот тут, как в Апокалипсисе сказано, ум нужно иметь. Кто имеет ум, так сказать, сочти число зверя. Здесь ум требуется. Рассудить: вот получение какого-то документа со штрих-кодом сущностно как-то связано с отречением от Христа или нет? Как мне кажется, опыт общецерковный показывает, что всё-таки на сегодняшний день мы знак равенства не можем поставить между этими вещами, потому что нигде при вручении какого бы то ни было документа никаких духовных вопросов перед человеком не ставится. Но! это не значит, что к этому можно отнестись легкомысленно и любую бумажку подписывать, любую печать брать и прочее — потому что тенденция, которая в мире господствует, она совершенно очевидна. Тенденция заключается в том, чтобы всё больше, и больше, и больше... человека ставить, под контроль под разглагольствование о... правах... идёт всё большее и большее установление контроля над человеком... Идёт тенденция, суть которой во всё большем порабощении человека. Пока внешнем. Пока внешнем. Но параллельно с этим идёт через пропаганду, рекламу через различные разновидности культуры современной — духовное расслабление человека, превращение его в потребителя, готового всё что угодно принять, что тебе "втюхают". И вот в этом контексте, конечно, ко всем таким вещам, о которых мне был задан вопрос, конечно, нужно быть очень внимательным. Потому что, да, сегодня не ставят вопрос перед тобой духовно, ты просто принимаешь это как некий документ просто, а завтра незаметно могут тебе в таком контексте что-нибудь подсунуть, что ты уже встанешь перед духовным выбором. А выбор очень серьёзный, как в Апокалипсисе сказано... Внимательным быть — надо. Бодрствовать и трезвиться, как учит нас Священное Писание, — надо. Но спешить паниковать - тоже не правильно, это уклонение от трезвости евангельской, которую нам заповедуют апостолы. Тут нужно и то, и другое принимать во внимание, и как-то между двумя крайностями проходить...»

Иеромонах Христодул Агиорит, автор книги о преподобном Паисии Святогорце «Избранный сосуд» и проживший со святым 15 лет, считает что при взятии начертания зверя «не потребуется явное отрицание от качеств христианина»: «Нам нужно быть очень внимательными к тому, что нам возвестил св. Иоанн Богослов, за 2000 лет он возвестил нам о способе, которым антихрист будет прельщать и навязывать свою волю в человечестве. Мы должны хорошо запомнить, что не потребуется явное отрицание от качеств христианина, иначе всё было бы ясно и не существовало бы опасности, что «прельстятся, если возможно, и избранные». Святой Иоанн определённо предвозвестил, что „он сделает то, что малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам положено будет начертание на правую руку их или на чело их“...».

ИНН, штрих-коды, карточки

В некоторых случаях события, в которых упоминалась печать антихриста (например, зачеркивание и срывание штрих-кодов и водяные пистолеты со святой водой), имели абсурдный характер. Нередко к теме печати обращали внимание маргинальные группы (например, Пензенские затворники, царебожнические группировки, последователи псевдостарцев и младостарцев), которые, отчасти, девальвировали образ данной проблемы. Активность и спекуляции внецерковных групп вокруг темы печати антихриста отнюдь не способствуют выработке ясного отношения к данной проблеме в церковной среде, и приводят только к устрашению верующих.

Протоиерей Андрей Ткачев корни представлений о кредитных карточках и т.п. как печатях антихриста усматривает в американской пятидесятнической среде:

Крик о том, что "коды", "чипы", "карточки", "всемирная глобальная система", "купить/продать нельзя" - этот крик раздался в США. Раздался он впервые из уст пятидесятнических проповедников. Потом эти книжки перевели... на Святой горе Афон, и потом оттуда (некоторые афонские монахи, собственно, поверили в это даже...)... пришло к нам. Ну, а уже у нас, на буйной почве нашего религиозного невежества, оно и расплодилось.

В неразберихе вокруг ИНН и новых документов архимандрит Иоанн (Крестьянкин) видит тонкую работу дьявола по сеянию смуты и расколов в обществе:

Государственная проблема об индивидуальных номерах налогоплательщика стараниями врага Божьего, ложными слухами о введении в ИНН трех шестерок обрела в духовном мире великую силу смуты и стала для нас той проверкой, которая проявила в верующих отсутствие веры Богу и доверия Матери-Церкви... Дорогие мои, а ведь именно эту цель и преследовал враг, вводя в штрих-код число 666, а никакое иное. Но с какой легкостью и как безболезненно это роковое число было удалено, когда оно сделало своё дело! Число убрали, заявление о присвоении номеров исключили, а смута и раскол в Церкви продолжают углубляться...

Преподаватель Сретенской духовной семинарии и Московской духовной академии сектовед Р.М. Конь о тех, кто считает штрих-коды или ИНН печатью антихриста или подготовкой к её принятию, говорит так:

Если вы попытаетесь разобраться в обоснованности их доводов, то получите ссылку на специалистов по нейролингвистическому программированию, на конспирологов, даже на политологов. Вам будут говорить, что спецслужбы уже разработали способы и методики такого воздействия, чтобы держать в повиновении страны и народы, чтобы разрушить определенные политические системы. При этом никаких ссылок на Священное Писание, на творения Святых отцов вы не услышите. И даже на это будет «аргумент»: мол, Святые отцы писали во времена оны, когда ничего подобного и не было, а мы имеем дело с суперсовременными технологиями.

Иерей Георгий Максимов о так называемом «электронном коцлагере» (совершенствовании средств слежения за человеком):

Если вы хотите что-то скрыть, вам это всё равно не получится. Даже если вы не примете ИНН, даже если вы не примете СНИЛС и всё, что вы там придумываете новое, спасёте бумажные деньги и т.д. и т.п.. Антихрист всё равно будет знать, где вы находитесь, чем вы занимаетесь, кто вы — всю вашу подноготную.Потому что антихрист будет связан с Сатаной, ему в услужении будут бесы, которые всё прекрасно про вас знают и которые знают про вас намного больше информации, чем имеется в любой государственной системе... Бесам не нужны никакие чипы, чтобы вас отследить... Ведите жизнь по-христиански. Ведите жизнь так, чтобы за вами можно было наблюдать и ничего за вами не найти.

Религиозный и общественный деятель диакон Андрей Кураев указывает:

Если святые отцы по некоему вопросу промолчали, значит надо уметь хранить верность святоотеческому молчанию. Например, святые отцы никогда не обсуждали вопрос о том, из какого материала, по какой технологии будет изготовлена печать антихриста. Это означает, что любой человек, который от имени Церкви пробует видеть в лазере инструмент нанесения печати антихриста, занимается богословским хулиганством. Говорят:... лазеры или интернет, компьютер — это всё печать, штрихкоды - это технология нанесения печати антихриста, — это неправда.

Толкования

• [predanie.ru/lib/book/69384/ Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис], [azbyka.ru/otechnik/Andrej_Kesarijskij/tolkovanie_na_apokalipsis другая ссылка]
• [azbyka.ru/otechnik/Avrelij_Avgustin/o-grade-bozhem/20_1 Книга двадцатая / блаженный Аврелий Августин. О граде Божьем]
• [azbyka.ru/otechnik/Ippolit_Rimskij/xrist_antixrist Священномученик Ипполит Римский. Слово о Христе и антихристе]
• [predanie.ru/lib/book/72015/ Протоиерей Сергей Булгаков. Апокалипсис Иоанна. Опыт догматического исследования]
• [azbyka.ru/otechnik/Biblia/tolkovaja_biblija_77/ Толкование на книгу Апокалипсис / профессор А. П. Лопухин. Толковая Библия]
• [mission-center.com/bookdaniilsisoevm/12092-dan-book-tolk-apokalipsis Толкование на Апокалипсис. Священник Даниил Сысоев]
• [dearfriend.narod.ru/books/mvb/ap/index.html М.В.Барсов. Апокалипсис святого Иоанна Богослова. Толкование.]

Видео о проблеме новых паспортов

• [www.youtube.com/watch?v=h_ftDwkkgYg Проф. Осипов о чипах и паспортах] — мнение проф. Осипова А. И.
• [www.youtube.com/watch?v=kYqx9WIGstw Протоиерей Артемий Владимиров. Можно ли получать электронный паспорт?] — мнение прот. Артемия Владимирова
• [www.youtube.com/watch?v=k96Q0VZHY94 Протоиерей Евгений Горячев. Телепрограмма "Слово" Тема выпуска:"ИНН, чипы, электронные паспорта..."]
• [www.youtube.com/watch?v=YVfOsQVKpAI Прот. Алексий Мороз о чипах, биометрических паспортах]
• [www.youtube.com/watch?v=dPKKteORuIo Дмитрий Смирнов примет первым электронный паспорт] — мнение прот. Димитрия Смирнова
• [www.youtube.com/watch?v=4uQRXFhQKBQ Об электронных паспортах, о печати антихриста (Прот. Владимир Головин, г. Болгар)]
• [www.youtube.com/watch?v=oZlYx2zmJc4 Передача "Православный ответ", выпуск 5. "Грех ли получать паспорт?"] — священник Георгий Максимов.

Ссылки

• [www.pravenc.ru/text/115828.html АНТИХРИСТ / Православная энциклопедия]
• [www.pravoslavie.ru/sobytia/sbk-inn/andronik.htm Доклад игумена Андроника (Трубачева). Святоотеческое толкование библейского понятия «печать антихриста»]
• [azbyka.ru/otechnik/?Paisij_Svjatogorets/dukhovnoe-probuzhdenie-slova-tom2=4_1 Паисий Святогорец. Слова. Том II Духовное пробуждение. Часть Третья. О Духовной Отваге. 1. О знамениях времен.]
• [azbyka.ru/otechnik/?Porfirij_Kavsokalivit/tsvetoslov-sovetov=6 Преподобный Порфирий Кавсокаливит. Цветослов советов / Антихрист]
• [kuraev.ru/index.php?option=com_remository&Itemid=54&func=fileinfo&id=15 Андрей Кураев. Христианство на пределе истории / СЕГОДНЯ ЛИ ДАЮТ «ПЕЧАТЬ АНТИХРИСТА»?]
• [www.sestry.ru/church/content/library/daysend Схиигумен Авраам. Беседы о кончине мира ]
• [www.youtube.com/watch?v=Sy53Vaxg3KI Сербский Старец Гавриил из монастыря Бошняны о последних временах]
• [www.youtube.com/watch?v=VrX9iF18D6w&list=PL9FC021E1BED20DC6&index=7 Старец Фаддей Витовницкий о печати зверя]
• [www.bogoslov.ru/text/2603103.html Проект документа «О позиции Церкви в связи с появлением и перспективами развития новых технологий идентификации личности»]
• [www.posoh.ru/news/htm/variant%201.htm ПРАКТИЧЕСКИЕ СПОСОБЫ БОРЬБЫ С ОБЕЗЛИЧИВАНИЕМ ЧЕЛОВЕКА]
• [www.youtube.com/watch?v=dis35g9TcSU профессор Осипов А. И. - Что такое печать антихриста ]
• [www.youtube.com/watch?v=Lfohf_9eqyU 2. Печать антихриста (666, ИНН, ЧИПы) <электр. концлагерь> (I курс МДА, 2007.04.30) - Осипов А.И.]
• [www.youtube.com/watch?v=5VV4JhiZMLk 3. Печать антихриста (666, ИНН, ЧИПы) <электр. концлагерь> (I курс МДА, 2011.04.12) - Осипов А.И.]

См. также

• Число зверя
• Индивидуальный идентификационный номер

Отрывок, характеризующий Печать антихриста

Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.