Пиццигани

Братья Франциск и Доминик Пиццигани (итал. Pizzigani) — венецианские картографы XIV века.

Известны только составлением в 1367 году подробного географического справочника-портулана, который охватывает не только запад, но и восток Европы (что для итальянских карт XIV века было редкостью).

Карта размером 138 на 92 см предназначалась для торговцев и мореходов и содержала подробные комментарии маршрутов, географических объектов и исторических мест. Хранится в Палатинской библиотеке города Парма.

Несмотря на широкую известность карты, об её составителях известно очень мало. Предполагается, что они были купцами. Братьям Пиццигани приписывается ещё несколько портуланов, хранящихся в Парижской национальной библиотеке, Амброзианской библиотеке и библиотеке музея Коррер.

Карта Джованни Пиццигано

В 1946 году стало известно о существовании ещё одной карты, составленной явно на основе карты братьев Пиццигани. Авторство этой карты достоверно не установлено. Её автором принято считать Джованни Пиццигано (вероятно, родственника братьев). Вместе с подлинными географическими объектами эта карта содержит сведения о вымышленных островах-призраках в Атлантике, таких как Антилия и Бразилия.

Ссылки

• [abkhazeti.info/history/20050617364088763548.php Фрагмент карты], на котором изображено Закавказье
• [vorgo.ru/old/carts/picigany0.gif Фрагмент карты], на котором изображено Поволжье

Отрывок, характеризующий Пиццигани

Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.