Пуд (апостол от 70)

Пуд
Фрагмент иконы XVII в.
Смерть	ок. 96 Рим
Почитается	в православии и католичестве
В лике	апостолов
День памяти	19 мая (у католиков), 15/28 апреля (у православных)

Пуд или Пуденс (Пудент) — апостол от семидесяти, упоминается апостолом Павлом во 2-м послании к Тимофею, где он от лица Пуда и других приветствует его так: «Приветствует тя Еввул и Пуд, Лин, и Клавдия и братия вся» (I. 21).

В Четьи Минее под 4 января о святом Пуде сказано:

Пуд святый, его же воспоминает Павел во 2-м послании к Тимофею: „целует тя, рече, и Пуд: бысть в Римском сигклите муж благочестив, приемляй в дом свой св. апостол Петра и Павла и прочих верных собрание, его же дом обратися по сем в церковь, нареченную пастырскую, в ней же и Петра святаго глаголют священнодействовавша“ (Киев, 1874 л. 46)

В Месяцеслове протоиерея Дмитрия Вершинского, Библейском Словаре протоиерея Феодора Солярского и других источниках помещены такие же краткие сведения о святом Пуде:

Пуд, по преданию из 70 Апостолов. Дом его служил церковью во время пребывания ап. Петра и Павла в Риме. Пострадал во время гонения Нерона, будучи усекнут мечом. Память его 15 апреля». (Библ. Сл. 3 т. 297)

У епископа Феофана в толковании на 2-е послание к Тимофею сообщается следующее:

Пуд из сенаторов, в доме своем принимал святых апостолов Петра и Павла. Дом его обращен в церковь, названную „Пастырскою“. По Мартирологию Римскому он был отец святых мучениц Пракседы и Пруденцианы, а Клавдия (упоминаемая в послании апостола Павла во 2-м послании к Тимофею вслед за Пудом и Лином), по Болландистам, была супругою его (о Клавдии см. ниже). Усекнут вместе с Трофимом и Аристархом из 70 Апостолов. Память 15-го апреля» (Москва, изд. 2-е, 1894. 651 стр.)

В службе 15 апреля апостолы Аристарх, Пуд и Трофим представляются учениками и последователями святого апостола Павла, вместе с ними проповедовали слово Божие. «Суще с Павлом славным, с ним же весь мир, яко же звезды с солнцем, проидосте светом проповедания священного неведения тьму отгоняюще» (1-й стих, 3-й песни канона); что с апостолом Павлом они пострадали, об этом есть также упоминание в той же (15 апреля) службе. «Павлу последующе славному учителю, славнии, многия беды подъясте, в узилищах заключаеми, приобщающеся болезнем, мечем же на конец во главы усекаеми пострадаете» (3-й стих. на Господи воззвах). В сей службе неоднократно говорится о причтении святых Пуда, Трофима и Аристарха к 70 Апостолам: «священнейший лик священных Христовых седьмдесят сочетавшеся ученик, с Павлом всю землю ученьми божественнаго света просветисте» (3-й стих 1-й песни канона, а также во 2-м стихе 7-й песни канона).

Память святого Пуда в православной церкви вместе с святыми Аристархом и Трофимом совершается 15 апреля, а также 4 января в соборе святых 70 Апостолов. У католиков день памяти святого Пуда (Пудента) 19 мая. В Библейском Словаре Миня (Dictionnaire de la Bible III, p. 1330) сообщается о святом Пуде следующее: о святом Пуде (Пуденте), упоминаемом у апостола Павла в 2-м послании к Тимофею, IV, 21 (писанном в 65 г.) Бароний, на основании некоторых писателей, думает, что он был римский сенатор и к христианской вере был обращен ап. Петром; в доме его проживал ап. Павел но, замечает Минь, очевидно смешивают его (св. Пуда, упоминаемого в послании к Тимофею) с другим Пудом, сенатором, который был отцом св. мучениц Пракседы и Пуденцианы. По актам, открытым Болландистами, видно, что Пуд сенатор, живший в Риме, был обращен в христианство папою Пием I, управлявшим, римскою кафедрою в начале II века. По смерти своей жены (Прискиллы, а по другим Клавдии), Пуд обратил свой дом в церковь, дочерей своих Пракседу и Пуденциану посвятил на служение Церкви, на дела христианской благотворительности, а они обратили ко Христу многих, как из коренных жителей Рима, так и временно проживавших в столице мира. Папа Пий часто совершал богослужение в их домашней церкви. Когда скончался Пуд и его дочери, неизвестно. С первых почти времен христианства в Риме существует храм, посвященный святым Пуденциане и Пракседе (De Wette et Weltzer, Dictionnaire theologique, XIX 342 p.). Общее предание (в Риме), что на месте дома святого Пуда сенатора была впоследствии построена церковь в честь святого апостола Петра в узах. У Болландистов помещены акты мучениц Пракседы и Пуденцианы (19 мая).

Клавдия

Клавдия, упоминаемая ап. Павлом в 2 послании к Тимофею была благочестивая знатного рода римлянка; вероятно, она была обращена в христианство самим апостолом и имела немалое значение в обществе римских христиан, как можно заключить из того, что св. Павел от её имени приветствует своего ученика св. Тимофея, епископа Ефесского. Различны догадки церковных писателей о св. Клавдии, так как она поставлена наряду с Пудом (после Римского епископа Лина), то одни предполагают её супругой (Болландисты, Acta Sanctorum 19 мая), а другие считают её за супругу Пилата, которая после бывшего ей сновидения (Мф. XXVII, 19), ко время страданий Иисуса Христа, уверовала в Него и, возвратившись из Иерусалима в Рим, заняла почетное место в христианском обществе. Но жену Пилата называют одни Проклой (Полный Месяцеслов. Симбирск, I860, под 27 окт.), а другие Клавдиею, а большинство оба имени приписывают супруге Пилата — Прокла — Клавдия. Иные в св. Клавдии упоминаемой в послании к Тимофею, видят супругу славного римлянина Авла — Руфа — Пруденция, а большинство считает её только знатной и богатой римлянкой принявшей Христову веру. В Германии существуете, легенда о римской мученице, девице Клавдии, пострадавшей при Нероне. Есть предположение, что Клавдия, супруга св. Пуда, была младшая сестра Юлии, супруги ап. Филолога и дочь Персиды упоминаемой ап. Павлом в послании к Римлянам (XVI, 12) Но кто бы ни была св. Клавдия, упоминаемая в послании к Тимофею, ей, наравне с св. Прискиллою, супругою св. ап. Акилы, св. Иоанн Златоуст воздает особые похвалы за благочестивую жизнь, за подвиги, подъятые ими для блага св. Церкви и за особое попечение о св. ап. Павле, во время его уз и за благотворение нуждам христиан римской церкви (Толкование на 2-е послание к Тимофею. С.-Петербург, 1859. 148 стр.).

Литература

• Пуд, апостол // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Архиепископ Димитрий (Самбикин). Православный собеседник. — 1906.

Отрывок, характеризующий Пуд (апостол от 70)

Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.