Качуро, Пётр Петрович

Пётр Качуро
Общая информация
Полное имя	Пётр Петрович Качуро
Родился	2 августа 1972(1972-08-02) (51 год) Орша, Белорусская ССР, СССР,
Гражданство	СССР Белоруссия
Рост	184 см
Вес	76 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Динамо (Минск)
Должность	тренер академии
Карьера
Клубная карьера*
1989—1991	Динамо (Минск)	4 (0)
1992—1993	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Динамо-93	62 (28)
1994—1996	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Динамо (Минск)	60 (52)
1996—2000	Шеффилд Юнайтед	95 (19)
2000	Чэнду Вун-ю	19 (5)
2001—2002	Динамо (Минск)	29 (16)
2002—2005	Сокол (Саратов)	82 (24)
2005	Динамо (Минск)	1 (0)
Национальная сборная**
1994—2002	REDIRECT Ш:Флаг Белоруссии (1991—1995) Белоруссия	29 (5)
Тренерская карьера
2006	Динамо (Минск)	тренер
2007	Динамо (Минск)
2010—2011	Неман (Гродно)	тренер
2012	Динамо-2
2013	Динамо-мол. (Минск)
2014	Хайр Вахдат
2014—н.в.	Динамо (Минск)	тренер академии
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Пётр Петрович Качуро (2 августа 1972, Орша, Витебская область, Белорусская ССР, СССР) — советский и белорусский футболист, белорусский футбольный тренер.

Клубная карьера

Ранние годы

Футболом начал заниматься в родном городе в местной оршанской ДЮСШ, первый тренер — Виктор Котов. В возрасте 15-ти лет переехал в Минск, где обучался в ДЮСШ «Трудовые резервы», тренер — Дмитрий Тарасов. С 17-ти лет играл в дубле минского «Динамо», затем привлекался к играм за основную команду, в высшем дивизионе чемпионата СССР сыграл 4 игры.

«Динамо» Минск

В 1992—1996 годах выступал в чемпионате Белоруссии за «Динамо» и за его фарм-клуб «Динамо-93», который в 1992 году играл во второй лиге и назывался «Динамо-2». В составе «Динамо» стал трёхкратным чемпионом страны в сезонах 1993/94, 1994/95, 1995 (осень) и серебряным призёром в сезонах 1996 и 2001, обладателем Кубка Беларуси (1994). С «Динамо-93» — бронзовым призёром сезона 1992/93. В сезоне 1993/94 он стал лучшим бомбардиром чемпионата (21 гол), выступая за две команды, занявшие два первых места, за «Динамо-93» (15 игр, 7 голов) и «Динамо» (13 игр, 14 голов).

«Шеффилд Юнайтед»

Летом 1996 года перешёл в «Шеффилд Юнайтед», клуб в то время выступал во втором по силе дивизионе и боролся за выход в Премьер-лигу. Качуро стал первым белорусским легионером, игравшим в Англии. До него из белорусских футболистов в Англии играли только Игорь Гуринович и Сергей Гоцманов, но будучи гражданами СССР. В Англии Качуро провёл 4 года, самым успешным был первый сезон 1996/97. Клуб остановился в шаге от выхода в Премьер-лигу, уступив в финальном матче плей-офф «Кристал Пэлас», а Качуро был признан болельщиками лучшим игроком клуба за сезон. В этом сезоне белорус сыграл 48 игр и забил 14 мячей, из них в чемпионате — 40 игр, 12 мячей. Затем клуб за три года сменил пять тренеров, которые реже доверяли игроку место в стартовом составе.

Качуро сыграл за «Шеффилд Юнайтед» 121 игру, забил 23 гола. Он пересёк рубеж в 100 матчей за клуб вторым после норвежца Рогера Нильсена из пяти футболистов, не являющихся представителями Британских островов.

В итоге Качуро перешёл в китайский «Чэнду Вун-ю», где пробыл недолго. Затем вернулся в минское «Динамо», с которым стал серебряным призёром в сезоне 2001.

«Сокол» Саратов

Летом 2002 года перешёл в саратовский «Сокол», который боролся за прописку в российской Премьер-Лиге. В высшем дивизионе России сыграл 13 игр, забил 2 мяча, затем играл за «Сокол» в первом дивизионе. Наиболее ярким был сезон 2004 года, когда клуб отстал на три очка от «Томи», занявшей второе место и вышедшей в Премьер-Лигу, а Качуро с 15 голами вошёл в пятёрку лучших бомбардиров первого дивизиона.

В 2005 завершил карьеру в минском «Динамо».

Качуро стал первым футболистом, забившим 50 мячей в чемпионатах Белоруссии, полсотенный гол забил 17 августа 1995 в матче «Динамо» и витебской «Двины». Всего в чемпионатах Белоруссии сыграл 136 матчей, по системе «гол+пас» набрал 110 баллов (81+29).

Карьера в сборной

В 1994—2002 годах привлекался в сборную Белоруссии, сыграл 29 игр, забил 5 мячей.

Тренерская карьера

С 2006 года — на тренерской работе. По состоянию на март 2016 — тренер команды «Динамо» (Минск) 2002 г. р.

Ссылки

• [www.dinamo-minsk.by/rus/team/~group_id__n51=19~page__n51=1~id__n51=737 Пётр Качуро на официальном сайте ФК «Динамо» Минск]
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=672 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [footballfacts.ru/players/19149-kachuro-pyotr-petrovich Профиль на сайте FootballFacts.ru]

Отрывок, характеризующий Качуро, Пётр Петрович

– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.