Регалии Королевства Нидерланды
В сравнении с регалиями многих европейских монархий — Нидерландские Регалии являются относительно новыми. Они были созданы по заказу короля Вильгельма II в 1840 году. Более ранний, и более скромный набор регалий из серебра — был изготовлен по заказу короля Вильгельма I в 1815 году.
История
Во все времена, все правители стремились не только удерживать власть, но и придать абстрактному слову власть — материальную значимость. Для этих целей и были созданы символы, как то: корона, держава, скипетр. В королевских семьях они часто только используются для коронации монархов и в нескольких других церемониальных случаях, хотя монархов можно также часто увидеть в них на портретах, поскольку они символизируют власть и непрерывность монархии. Хотя дополнения к регалиям могут быть сделаны, но со средневековых времен существующие традиция, как правило, передавать в неизменном виде, поскольку они символизируют непрерывность и стабильность монархии. Первое упоминание о Регалиях Нидерландской семьи относятся к 1815 году. До этой даты, Королевская семья, естественно, обладала драгоценностями и фамильными реликвиями, но они не были отождествлены с символами власти, государственного значения.[1]
Все Королевские регалии, включая коронационную мантию, используются только на интронизации Короля или Королевы и были переданы королевой Юлианой в «Фонд регалий дома Оранье-Нассау». Мантия выполнена из фиолетового бархата и отделан горностаем, 83 льва, вышитые золотом, украшают её. Она впервые была использована в 1815 году и после — несколько раз переработан, чтобы подходить по размеру различным монархам и отражать изменчивую моду. Львы остаются старыми и являлись частью короля Вильгельма I и его мантии. Часть меха был возобновлена или заменена, а в 1948 бархат был в таком плохом состоянии, что швейцарский кутюрье, который отвечал за его восстановление, не оставалось ничего, кроме как заменить его полностью. Нидерландские монархи никогда не были физически коронованы. Во время королевских инаугураций, корона, скипетр и держава раскладываются на столе в кирхе Nieuwe Kerk в Амстердаме, где проходят инаугурации. Гонфалон Государства и Меч Государства следуют с королевской процессией из дворца в храм и располагаются по обе стороны от королевского помоста в храме во время принесения присяги.
Иногда регалиями называют «Драгоценности Короны». В прошлом, использовались термины «Дом-бриллиантов», «Дом-драгоценностей» (по воле Вильгельма I в 1841 г.) и «Семейные Драгоценности» (в 1784 г по воле Вильгельм V). В 1790 термин «Bijoux de la Couronne» был использован Luise of Brunswick -Wolfenbüttel для обозначения крупного бриллианта с Борнео. В 1896 году фирма Firm of van Kempen & Begeer писала о замене драгоценностей в короне («juweleelen der kroon»). Королева Юлиана сделала подборку её формальных украшения и передала для «Фонда Регалий дома Оранских-Нассау», основанного 27 июля 1963 года. В 1968 году Фонд «Kroongoederen van het Huis van Oranje-Nassau» был учрежден. Он владеет регалиями и домашними драгоценностями Королевской Семьи. Среди имущества «драгоценностей короны» есть большие и старомодные диадемы, вечерние платья, корсаж и набор колье с крупными изумрудами, сапфирами, бриллиантами и рубинами. Их иногда надевают во время государственных банкетов.[2]
Во время Второй Мировой Войны Нидерландские Королевские Регалии были доставлены на хранение из Гааги в Великобританию и хранились в сейфах Wolverhampton Town Hall. Принцесса Ирена и бригады, которые были членами нидерландской армии, дислоцировались в Wrottesley Park, Wolverhampton в течение войны.[3]
Состав Регалий Королевства Нидерландов
- Корона Нидерландов — символизирует суверенитет Королевства Нидерландов, которое состоят из территорий в Западной Европе и трёх составных странах Карибского бассейна: Аруба, Кюрасао, Сент-Мартен. Корона так же символизирует достоинство государя, в качестве главы Королевства. Она была изготовлена в Амстердаме ювелирной мастерской Бонабаккер. Корона состоит позолоченного серебра, цветных камней и с имитацией жемчуга вокруг.
- Скипетр — символизирует полномочия правящего Короля или Королевы;
- Держава — символизирует суверенитет территории. Как скипетр, так и держава были созданы придворным ювелиром Мейером из Гааги.
- Меч Государства, как символ стоящего у власти монарха;
- Гонфалон Государства (Rijksvaandel или Rijksbanier) — белое шелковое знамя с гербом Нидерландов закрепленное на позолоченном копье, учрежденный 24 августа 1815 и символизирующее нацию. Впоследствии, Герб Нидерландов претерпел изменения в 1815 года, но, изображение на гонфалоне — остается неизменно. Работа была выполнена Бартоломеусом Иоханнесом ван Хове[4].
Галерея
- Crown of the Netherlands (Detail).jpg
Корона Королевства Нидерланды
- Rijksappel.jpg
Держава Королевства Нидерланды
- King Willem-Alexander and Queen Maxima on the inauguration 2013.jpg
Королевская мантия
- Generaal Wijting met het Rijkszwaard (2).jpg
Гонфалон Государства
- Rijksappel en scepter.jpg
Держава и Скипетр
Напишите отзыв о статье "Регалии Королевства Нидерланды"
Примечания
- ↑ A.J.P.H. van Cruyningen. De inhuldiging van de Nederlandse vorst. Van Willem Frederik tot Beatrix Wilhelmina Armgard / unpublished MA thesis. — Nijmegen: Katholieke Universiteit, 1989. — С. 61.
- ↑ [www.bonebakker.nl/украшения-в-амстердаме/ НАЧИНАЯ С 1792 ГОДА]. bonebakker. www.bonebakker.nl/ru/.
- ↑ Kl. Sierksma. Nederlands vlaggenboek. Vlaggen van Nederland, provincies en gemeenten. — Utrecht/Antwerpen: Het Spectrum, 1962. — С. 17.
- ↑ R. B. Andeweg, Galen A. Irwin. Governance and Politics of the Netherlands. — Palgrave Macmillan, 2002. — С. 21. — 250 с. — ISBN 0333961579.
Ссылки
[www.anp-archief.nl/page/2252877/nl Королевские регалии Нидерландов]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Регалии Королевства Нидерланды
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.
