Рыскулов, Муратбек Рыскулович

Муратбек Рыскулов
Дата рождения:	23 ноября (6 декабря) 1909(1909-12-06)
Место рождения:	с. Чаек, Пишпекский уезд, Семиреченская область, Российская империя
Дата смерти:	1 февраля 1974(1974-02-01) (64 года)
Место смерти:	Фрунзе, Киргизская ССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР
Профессия:	актёр театра и кино
Награды:

Муратбек Рыскулов (кирг. Муратбек Рыскулов; 1909 — 1974) — советский киргизский актёр театра и кино. Народный артист СССР (1958).

Биография

Родился 23 ноября (6 декабря) 1909 года (по другим источникам — 1 декабря и в 1899 году) в селе Чаек (по другим источникам — в с. Кайырма и с. Карой) (ныне Жумгальского района, Нарынская область, Кыргызстан) в семье бедного крестьянина. Был колхозником.

С 1936 года — в труппе Киргизского музыкально-драматического театра (ныне Национальный театр оперы и балета им. А. Малдыбаева) во Фрунзе (одновременно учился в студии при нём, окончил в 1937).

С 1941 года — актёр Киргизского драматического театра (ныне — Кыргызский Национальный академический драматический театр им. Т. Абдумомунова) (Фрунзе).

Снимался в кино с 1949 года.

Долгие годы до самой кончины бессменно возглавлял Киргизское театральное общество. Состоял членом и председателем жюри многих творческих смотров.

Депутат Верховного Совета Киргизской ССР 5—8-го созывов. Был участником пленумов, съездов ЦК КПСС и КП Киргизии, членом Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР при СМ СССР.

Скончался 1 февраля 1974 года во Фрунзе (ныне Бишкек). Похоронен на Ала-Арчинском кладбище.

Семья

• Жена — Сабира Кумушалиева (1917—2007), актриса, народная артистка Киргизской ССР (1967)
• Сын — Искендер Рыскулов (1941—2002), театральный режиссёр, киноактёр, народный артист Киргизской ССР (1986).

Творчество

Роли в театре Киргизский музыкально-драматический театр

• 1936 — «Несчастная Какей» М. Токобаева — Чойбек
• 1937 — «Золотая девушка» Дж. Боконбаева — Момуш
• 1940 — «Проделки Скапена» Мольера — Скапен

Киргизский драматический театр

• 1942 — «Ант» («Клятва») А. Токомбаева — Белек
• 1942 — «Полководец Суворов» И. В. Бахтерева и А. В. Разумовского — Самсонов
• 1943 — «Ким кантти» («Кто что сделал») К. Джантошева — Барпык
• 1943 — «Двенадцатая ночь» У. Шекспира — сэр Тоби
• 1944 — «Кек» («Месть») Р. Шукурбекова — Джолдош
• 1944 — «Курманбек» К. Джантошева — Хан Тейитбек
• 1945 — «Джаныл» К. Маликова и А. Куттубаева — старик - глава рода нойгутов
• 1945 — «Ревизор» Н. Гоголя — Городничий
• 1947 — «Песчаное плоскогорье» Т. Абдумомунова — Бондарев
• 1948 — «Мой аил» Р. Шукурбекова — Рысбек
• 1950 — «Калиновая роща» А. Корнейчука — Романюк
• 1950 — «Отелло» У. Шекспира — Отелло
• 1951 — «Бесприданница» А. Островского — Кнуров
• 1951 — «Мы не те, что были» К. Маликова и А. Куттубаева — Джайыктош
• 1952 — «Человек с ружьём» Н. Погодин — Шадрин
• 1953 — «Егор Булычев и другие» М. Горького — Булычев
• 1953 — «Узкое ущелье» Т. Абдумомунова — Тулькубай
• 1954 — «Расправляют крылья» Ш. Бейшеналиева — Бектур
• 1956 — «Каныбек» К. Джантошева — Каныбек
• 1956 — «Борбаш» Т. Абдумомунова — Борбаш
• 1957 — «Сердце бьётся» К. Маликова — Байболот
• 1958 — «Гроза» А. Островского — Кнуров
• 1959 — «На высокой земле» К. Маликова — Айтемир
• 1960 — «Судьба отца» Б. Джакиева — Акылбек
• 1961 — «Лицом к лицу» Ч. Айтматова — Курман
• 1963 — «Король Лир» У. Шекспира — Король Лир
• 1963 — «Терто журуп жатат» А. Токомбаева — Жаров
• 1965 — «Балдар бойго жаткенде» М. Байджиева — профессор
• 1967 — «Любовь Яровая» К. Тренёва — Кошкин
• 1968 — «Алтын аяк» Б. Джакиева — Маке-чал
• 1968 — «Осмонкул» К. Маликова — Суюнбай
• «Кто смеется последним» Т. Абдумомунова — Шермат
• «Горе от ума» А. Грибоедова — Фамусов.

• «Алдар-Косе» Ш. Хусаинова и М. Пинчевского — Алдар-Косе
• «Молодая гвардия» А. Фадеева — Валько

Роли в кино

• 1949 — «Алитет уходит в горы» — Вааль
• 1955 — «Салтанат» — Тугельбаев — председатель колхоза / Асан — старый чабан
• 1956 — «Илья Муромец» — Неврюй
• 1956 — «Песня табунщика» — Бадма
• 1956 — «Сорок первый» — хозяин каравана
• 1957 — «Легенда о ледяном сердце» — Ашик
• 1957 — «Моя ошибка» — Сабыр
• 1958 — «Далеко в горах» — Сарыгул
• 1959 — «Токтогул» — Керим — бай
• 1960 — «Девушка Тянь-Шаня» — Аширбай
• 1964 — «Белые горы» — аксакал
• 1964 — «Джура» — Козубай
• 1966 — «Небо нашего детства» — Бакай
• 1968 — «Выстрел на перевале Караш» — Сарсен
• 1968 — «Дорога в тысячу верст» — Кубеев
• 1971 — «Поклонись огню» — Аджи
• 1972 — «Улица» — Борош-ава

Звания и награды

• Народный артист Киргизской ССР (1951)
• Народный артист СССР (1958)
• Государственная премия Киргизской ССР имени Токтогула Сатылганова (1967)
• Орден Ленина
• 2 ордена
• Медали.

Отрывок, характеризующий Рыскулов, Муратбек Рыскулович

– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.