Сард, Ален
Поделись знанием:
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
| Ален Сард | |
| Alain Sarde | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Ален Сард (фр. Alain Sarde; род. 28 марта 1952 в Булонь-Бийанкур) — один из видных французских продюсеров (более двухсот фильмов); владелец двух кинокомпаний — «Сара Фильм» (1975) и «Сард Фильм» (1983). Работает с ведущими как французскими, так и мировыми кинорежиссёрами. Брат известного французского кинокомпозитора Филиппа Сарда.
Избранная фильмография
- 1974 — Не трогай белую женщину реж. — Марко Феррери
- 1976 — Барокко реж. — Андре Тешине
- 1977 — Испорченные дети; реж. — Бертран Тавернье
- 1978 — Простая история; реж. — Клод Соте
- 1979 — Сёстры Бронте; реж. — Андре Тешине
- 1979 — Закусить удила; реж. — Лоран Эйнеман
- 1979 — Холодные закуски; реж. — Бертран Блие
- 1980 — Спасай, кто может (свою жизнь); реж. — Жан-Люк Годар
- 1980 — Плохой сын; реж. — Клод Соте
- 1981 — Выбор оружия; реж. — Ален Корно
- 1982 — Странное дело; реж. — Пьер Гранье-Дефер
- 1982 — Отель «Америка»; реж. — Андре Тешине
- 1982 — Северная звезда; реж. — Пьер Гранье-Дефер
- 1982 — Страсть; реж. — Жан-Люк Годар
- 1982 — Шок; реж. — Робен Давис, Ален Делон
- 1982 — Стрельба очередью; реж. — Жан-Клод Миссиан
- 1983 — Преступление; реж. — Филипп Лабро
- 1983 — Имя: Кармен; реж. — Жан-Люк Годар
- 1983 — Официант!; реж. — Клод Соте
- 1984 — Воскресенье за городом; реж. — Бертран Тавернье
- 1984 — Наша история; реж. — Бертран Блие
- 1984 — Весёлая Пасха; реж. — Жорж Лотнер
- 1985 — Кокаин; реж. — Пол Моррисси
- 1985 — Детектив; реж. — Жан-Люк Годар
- 1985 — Гарем; реж. — Артюр Жоффе
- 1986 — Частные уроки; реж. — Пьер Гранье-Дефер
- 1987 — Одиночка; реж. — Жак Дерей
- 1987 — Смертоносные апрели; реж. — Лоран Эйнеман
- 1989 — Мои ночи красивее, чем ваши дни; реж — Анджей Жулавский
- 1992 — Горькая луна; реж. — Роман Полански
- 1992 — Макс и Джереми; реж. — Клер Девер
- 1996 — Прекрасная Зелёная; реж. — Колин Серро
- 1996 — Мужчина моей жизни; реж. — Бертран Блие
- 1996 — Моцарт — навсегда; реж. — Жан-Люк Годар
- 1999 — Дети века реж. — Диана Кюри
- 2001 — Малхолланд Драйв; реж. — Дэвид Линч
- 2001 — Бельфегор — призрак Лувра; реж. — Жан-Поль Саломе
- 2002 — Говори мне о любви; реж. — Софи Марсо
- 2002 — Пианист; реж. — Роман Полански
- 2002 — Соперник; реж. — Николь Гарсиа
- 2002 — Всё или ничего; реж. — Майк Ли
- 2003 — Натали; реж. — Анн Фонтен
- 2003 — Страх и трепет; реж. — Ален Корно
- 2004 — Жизнь как чудо; реж. — Эмир Кустурица
- 2004 — Вера Дрейк; реж. — Майк Ли
- 2005 — Оливер Твист; реж. — Роман Полански
- 2010 — Призрак; реж. — Роман Полански
Напишите отзыв о статье "Сард, Ален"
Литература
- Словарь французского кино. Под редакцией Жана-Лу Пассека. Перевод с фр. языка. — 1998, Минск, Пропилеи. — 512 с. — ISBN 985-6329-11-6
Ссылки
- Ален Сард (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kinopoisk.ru/name/2404/ Ален Сард на сайте КиноПоиск]
Отрывок, характеризующий Сард, Ален
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
