Селин, Фёдор Ильич

Фёдор Селин
Общая информация
Полное имя	Фёдор Ильич Селин
Прозвища	Король воздуха, Федька Рыжий
Родился	23 февраля (7 марта) 1899(1899-03-07) Тула, Тульская губерния, Российская империя
Умер	8 октября 1960(1960-10-08) (61 год) Москва, РСФСР, СССР
Гражданство	СССР
Рост	182 см
Вес	76 кг
Позиция	Нападающий, полузащитник
Карьера
Молодёжные клубы
1914—1915	СКЛ
Клубная карьера*
1916—1917	СКЛ
1918—1922	СКЗ
1923	Яхт-клуб Райкомвода
1924—1925	МСФК / ЦДФК
1926—1927	Трёхгорка
1927—1935	Динамо (Москва)
1936—1937	Серп и Молот
Национальная сборная**
1924—1925	СССР	2 (1)
Тренерская карьера
1945	Торпедо (Москва)
1946	Дзержинец (Челябинск)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Фёдор Ильич Селин (23 февраля (7 марта) 1899, Тула, Тульская губерния, Российская империя — 8 октября 1960, Москва, РСФСР, СССР) — российский и советский футболист, полузащитник. Заслуженный мастер спорта СССР (1934).

Биография

Воспитанник детских и юношеских команд местечка Давыдково Московской губернии, затем клубных команд СКЛ (Москва) — 1914-15.

Играл за московские клубы СКЛ (1916—1917), СКЗ (1918—1922), «Яхт-Клуб Райкомвода» (1922—1924), МСФК (1925), «Трехгорка» (1926-август 1927). С сентября 1927 по май 1936 выступал за московское «Динамо» (капитан и играющий тренер команды — в 1928-35).

Заканчивал карьеру в «Металлурге» (Москва) (1936, с июня-1937).

За сборную СССР сыграл 2 матча, забил 1 гол (в матче Турция — СССР, 15 мая 1925 г. сравнял счет за 8 минут до конца игры. В итоге, советские футболисты победили — 2:1). Также сыграл за сборную СССР в 4 неофициальных матчах.

В сб. Москвы — 1920-35, РСФСР — 1924-31

За отличную игру головой получил прозвище «король воздуха». Восхищал зрителей акробатической игрой, применением подкатов, шпагатов, «ножниц». Также выделялся на поле колоритными огненно-рыжими волосами, в связи с чем в среде болельщиков и футболистов тех лет было популярно четверостишие:

Мир футбола чист и зелен,
Зелен луг и зелен лес,
Только очень рыжий Селин
В эту зелень как-то влез.

Имел высшее специальное образование. В 1930 году окончил Московское высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана. Работал в 1930—1942 годах инженером-технологом на московском заводе «Серп и молот», в 1942—1954 годах в той же должности на ЗИЛе, сочетая работу по специальности с тренерской работой в цеховых и заводских командах.

Вошел в символическую сборную СССР за 50 лет (1967).

Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Достижения

• Чемпион РСФСР: 1922, 1927, 1928
• Чемпион СССР: 1923, 1928 (одновременно — победитель Всесоюзной Спартакиады), 1931, 1932 (в них — 9 матчей, 10 голов).
• Чемпион Москвы: 1920 (о), 1921 (в), 1923 (о), 1924 (о), 1927 (в), 1928 (в), 1930 (о), 1931 (о), 1935 (в).
• В «44-х» и «33-х» (журнал «ФиС»)— № 1 (1928), в списке 33 лучших футболистов СССР — № 2 (1933).

Тренерская карьера

• Старший тренер команды «Торпедо» Москва (1945).
• Старший тренер команды «Дзержинец» Челябинск (1946).
• Начальник команды «Пищевик» Москва (1947).

Источники

Энциклопедия «Российский футбол за 100 лет». — Москва: Грэгори-Пэйдж, 1997. — ISBN 5-900493-70-9 — с.470.

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/selin.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]
• [www.fc-dynamo.ru/igry/prot.php?id=351 Профиль на www.fc-dynamo.ru]
• [web.archive.org/web/20120306034043/novodevichye.narod.ru/selin-f.html Фото могилы Федора Селина]

Отрывок, характеризующий Селин, Фёдор Ильич

Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.