Сидибе, Модибо

Модибо Сидибе Modibo Sidibé<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Мали
28 сентября 2007 — 4 апреля 2011
Предшественник:	Усмане Юсуфу Майга
Преемник:	Сиссе Мариам Кайдама Сидибе
Министр иностранных дел Мали
19 сентября 1997 — 9 июня 2002
Предшественник:	Дионкунда Траоре
Преемник:	Лассана Траоре
Вероисповедание:	Ислам
Рождение:	7 ноября 1952(1952-11-07) (71 год) Бамако
Образование:	Национальная школа полиции (Бамако, Мали) Университет г. Перпиньян, Франция
Профессия:	военный, служба в полиции
Награды:

Модибо Сидибе, фр. Modibo Sidibé (род. 7 ноября 1952, Бамако) — малийский политик, премьер-министр Мали с 28 сентября 2007 по 4 апреля 2011 года.

Биография

Образование и карьера в полиции

Модибо Сидибе родился 7 ноября 1952 года в Бамако. Младший брат Манде Сидибе, занимавшего пост Премьер-министра в 2000-2002 годах. В 1958 — 1969 годах обучался в средней школе «Болибана» в Бамако, в 1970-1972 годах продолжил образование в столичном лицее Проспер Камара. С 1972 года получал высшее образование — изучал право в университете города Перпиньян (Франция). В 1976 году, после завершения обучения, вернулся в Мали, проходил военную подготовку в Учебном центре в Куликоро. В 1977 году получил диплом Национальной школы полиции в Бамако и патент парашютиста, в 1978 году — армейский диплом первой степени. С 1978 года служил в бригаде криминальной полиции, был помощником комиссара полиции 1-го округа Бамако, комиссаром полиции аэропорта Бамако-Сену. В 1979 году повышал квалификацию по уголовному праву и криминологии в Экс-ан-Прованс (Франция). В 1983 году изучал политическую теорию в Реймсе (Франция) и получил докторскую степень по уголовному праву и криминологии в Экс-ан-Прованс(Франция).

В 1984 году Модибо Сидибе был назначен главой бюро военного кабинета министра национальной обороны Мали. В 1985 — 1992 году, занимая различные государственные посты, Модибо Сидибе читал курс криминалистики в Школе национальной администрации в Бамако. Имеет звание генерального инспектора полиции.

Карьера на государственной службе (1985—1997)

В 1985 году Модибо Сидибе был направлен на стажировку в Италию, где получил правовой сертификат в области вооруженных конфликтов, а затем, в 1986 году прошёл курсы усовершенствования офицеров. В 1986 году был назначен техническим советником министра-делегата национальной обороны Мали, а в 1989 году — начальником кабинета министра. В 1991 году был переведен на должность директора кабинета министра-делегата внутренней безопасности. В 1991 году, после смещения президента Муссы Траоре, Модибо Сидибе стал директором кабинета нового главы государства — председателя Переходного Комитета народного спасения генерала Амаду Тумани Туре. Эта должность дала ему ранг министра. После избрания президентом Альфы Умара Конаре в апреле 1993 Модибо Сидибе стал министром здравоохранения, социальной поддержки и по делам престарелых. Он сохранял этот пост в трех последующих правительствах и вновь назначался на него 7 ноября 1993 года, 7 февраля 1994 года и 22 июля 1996 года .

Министр иностранных дел (1997—2002)

19 сентября 1997 года Модибо Сидибе был назначен министром иностранных дел и сотрудничества Мали. Он сохранял его в последующих кабинетах и вновь назначался на этот пост 21 февраля 2000 года, 23 июня 2001 года и 19 марта 2002 года. На этом посту Модибо Сидибе в 1999 — 2001 годах был председателем Совета министров иностранных дел Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС) и председателем Совета посредничества и мира ЭКОВАС, возглавлял совместные правительственные собрания ЭКОВАС — Западноафриканского экономического и валютного союз в 2000 и 2001 годах.

В 2001 — 2002 годах был председателем Конференции министров иностранных дел Организации исламская конференция.

В 2000 году Сидиме был председателем группы по преобразованию Организации африканского единства в Африканский союз, отвечал за составление Учредительного акта Африканского союза. В 2000 — 2001 годах был председателем на заседаниях Совета Безопасности Организаций Объединенных Наций во время мандата Мали.

Он был председателем Административного совета Организации сотрудничества и координации по борьбе с эндемичными заболеваниями (фр.  OCCGE).

В ноябре 2000 года в Бамако состоялась встреча франкоязычных стран, на которой была принята «Декларация Бамако» о развитии демократии, защиты прав и гражданских свобод на франкоговорящем пространстве.

9 июня 2002 года, на следующий день после своего вступления в должность, новый президент Амани Тумани Туре назначил Модибо Сидибе генеральным секретарём администрации президента в ранге министра. Модибо Сидибе является основателем и президентом фонда «Форум Бамако» .

Премьер-министр Мали

28 сентября 2007 года Президент Амани Тумани Туре после парламентских выборов поручил Модибо Сидибе сформировать правительство вместо Усмане Иссуфи Маига и декретом N° 07-380/P-RM от 28 сентября 2007 года назначил его премьер-министром Мали.

Состав правительства Модибо Сидибе

Сидибе сформировал правительство из 26 человек, состав которого был утвержден 3 октября президентским декретом N 07-383 / P-RM . В правительство кроме Сидибе вошли (в очередности по списку в «Essor»)  :

• 1. Министр труда и профессионального обучения – Ибрахима Н'Дайе (Ibrahima N'Diaye)
• 2. Министр здравоохранения – Умар Ибрахима Туре (Oumar Ibrahima Touré)
• 3. Министр ремесел и туризма - Н'Дайе Ба (N'Diaye Ba);
• 4. Министр территориальной администрации и местных общин – генерал Кафугуна Коне (Kafougouna Koné);
• 5. Министр животноводства и рыболовства - Диалло Мадалена Ба (Mme Diallo Madeleine Ва);
• 6. Министр иностранных дел и международного сотрудничества - Моктар Уане (Moctar Ouane);
• 7. Министр сельского хозяйства – Тьемоко Сагаре (Tiémoko Sangaré);
• 8. Министр экономики, промышленности и торговли – Ба Фатумата Нене Су (Mme Ва Fatoumata Néné Sy);
• 9. Министр энергетики, полезных ископаемых и водных ресурсов – Ахмед Соу (Ahmed Sow);
• 10. Министр транспорта – Ахмед Диане Семега (Ahmed Diane Semega);
• 11. Министр финансов - Абу-Бакар Траоре (Abou-Bakar Traoré);
• 12. Министр внутренней безопасности и гражданской обороны – генерал Садио Гассама (Sadio Gassama);
• 13. Министр высшего и среднего образования и исследований – Амаду Туре (Amadou Touré);
• 14. Министр обороны и по делам ветеранов – Натье Плеа (Natié Pléa);
• 15. Министр начального образования, ликвидации неграмотности и национальных языков – Сидибе Амината Диалло (Mme Sidibé Aminata Diallo);
• 16. Министр по делам малийцев за рубежом и африканской интеграции – Бадра Алу Макалу (Badra Alou Macalou);
• 17. Министр по делам защиты материнства, детства и семьи – Майга Сина Дамба (Mme Maéga Sina Damba);
• 18. Министр связи и новых технологий – Диарра Мариам Флантье Диалло (Mme Diarra Mariam Flantié Diallo);
• 19. Министр окружающей среды и оздоровления – Агатане Аг Алассане (Agathane Ag Alassane);
• 20. Министр труда, государственной службы и реформы управления – Абдул Вахаб Бертье (Abdoul Wahab Berthé);
• 21. Министр по делам социального развития, солидарности и пожилых людей – Секу Диаките (Sékou Diakité);
• 22. Министр юстиции – Махарафа Траоре (Maharafa Traoré);
• 23. Министр жилищного строительства, земельных вопросов и градостроительства - Гаку Солимата Фофана (Mme Gakou Salimata Fofana);
• 24. Министр культуры – Мохамед Эль Моктар (Mohamed El Moctar);
• 25. Министр по делам молодежи и спорта - Амане Нианг (Hamane Niang);
• 26. Министр по связям с государственными институтами, официальный представитель правительства - Диабате Фатумата Гуиндо (Mme Diabaté Fatoumata Guindo).

В правительство вошли семь женщин — министр животноводства и рыболовства Диалло Мадалена Ба, Министр экономики, промышленности и торговли – Ба Фатумата Нене Су;министр начального образования, ликвидации неграмотности и национальных языков — Амината Диалло Сидибе, министр по охране материнства, детства и семьи — Майга Сина Дамба, министр коммуникаций и новых технологий Диарра Мариам Флантье Диалло, министр жилищного строительства, земельных вопросов и градостроительства Гаку Салимата Фофана, министр по связям с государственными институтами, официальный представитель правительства Диабате Фатумата Гуиндо.

Деятельность правительства

Модибо Сидибе заявлял, что деятельность его кабинета будет заключаться в достижении целей, определенных президентской Программой экономического и социального развития. Он назвал целями своего правительства реформу судебной системы и школьную реформу, развитие сельского хозяйства, инфраструктуры и частного сектора.

23 ноября 2007 года Сидибе заявил своим министрам, что их правительство пришло, чтобы управлять иначе

29 февраля — 3 марта 2008 года Модибо Сидибе в сопровождении трех министров посетил пять из шести производственных зон сельскохозяйственного объединения «Управления Нигера», чтобы ознакомиться с ситуацией в сельском хозяйстве. В начале апреля 2008 года правительству Модибо Сидибе удалось договориться с представителями кочевого племени туарегов, продолжавший вооруженную борьбу против правительства в Бамако, о прекращении военного противостояния в обмен на экономическую помощь. Однако группировка Альянс туарегов за изменение Северного Мали отказалась придерживаться этого соглашения, и продолжили нападения на малийских военных. В июне 2008 года Сидибе выдвинул новую инициативу по развитию рисоводства. Он предложил производить в зоне Управления Нигера больше миллиона тонн неочищенного риса в рамках президентской программы, которая предусматривает к 2012 году достичь производства 10 миллионов тонн злаков. Эту задачу Модибо Сидибе предполагал решить в сезон 2008—2009 годов, чтобы покрыть потребность страны в рисе (900000 тонн) и получить до 250000 тонн для продажи за рубеж. Общая сумма инициативы составляла 42 миллиарда франков КФА или 64 миллиона евро. Правительство планировало из этой суммы выделить на закупку удобрений, семян и оборудования порядка 11 миллиардов франков КФА. «Рисовую инициативу» Сидибе поддержала Продовольственная и сельскохозяйственная комиссия ООН, Дания и другие страны. В августе Канада и Нидерланды выделили Мали 3, 5 миллиарда франков КФА. В сентябре Япония пожертвовала для этих целей 480 миллионов йен. В ноябре Сидибе вновь совершил поездку в сельскохозяйственные районы, чтобы ознакомиться с ходом выполнения «рисовой инициативы», во время поездки он завил, что не допустит никаких махинаций с зерновой продукцией, а её незаконная продажа за рубеж будет пресекаться.

29 ноября 2008 года Сидибе заявил, что в ближайшее время будет выработана программа борьбы с коррупцией и финансовыми преступлениями. Он пообещал, что она учтет весь зарубежный опыт и будет реализована в кратчайшие сроки.

Утром 20 декабря 2008 года туареги совершили нападение на военный лагерь города Нампала. Погибли 9 военных и 11 нападавших.

5 января 2009 года Модибо Сидибе встречал в аэропорту Бамако прибывшего в Мали с визитом ливийского лидера Муаммара Каддафи.

Награды

• командор Национального ордена Мали
• Орден Почетного легиона (Франция)

Частная жизнь

Модибо Сидибе посвящает свой досуг чтению и спорту, особенно увлекается теннисом. В совершенстве владеет французским языком, знает английский язык и язык баманан. Почетный президент теннисного клуба.

Модибо Сидибе женат, у него пять детей.

Источники

• www.info-regenten.de/regent/regent-e/
• www.essor.gov.ml/jour/cgi-bin/view_article.pl?id=16751
• www.essor.gov.ml/jour/cgi-bin/view_article.pl?id=16811

Отрывок, характеризующий Сидибе, Модибо

– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.