Терентьев, Фёдор Михайлович

Фёдор Терентьев
Личная информация
Гражданство	СССР СССР
Специализация	лыжные гонки
Дата рождения	4 октября 1925(1925-10-04)
Место рождения	с. Паданы, Медвежьегорский район Автономная Карельская ССР
Дата смерти	20 января 1963(1963-01-20) (37 лет)
Место смерти	Ленинград
Спортивная карьера	1944—1963
Награды и медали Лыжные гонки (мужчины) Олимпийские игры Золото Кортина-д'Ампеццо 1956 Эстафета 4x10 км Бронза Кортина-д'Ампеццо 1956 50 км Почётные спортивные звания

Фёдор Миха́йлович Тере́нтьев (1925—1963) — советский лыжник, чемпион зимних Олимпийских игр (1956), Заслуженный мастер спорта СССР (1956).

Биография

Родился в крестьянской семье. Карел по национальности

Отец — Михаил Михайлович Тероев (в советское время изменил фамилию на Терентьев), мать — Евдокия Фёдоровна (девичья фамилия — Потапова). Был седьмым ребёнком в многодетной семье (всего там было девять детей). В школе увлёкся спортом. В 1941 году семья Терентьевых оказалась на оккупированной территории.

После освобождения Падан в 1944 году был призван в РККА. Во время армейской службы он одержал свои первые спортивные победы.

В 1946 году на V народном лыжном празднике в Петрозаводске Фёдор Терентьев выступал за команду Беломорского военного округа, выиграв гонки на 20, 30 и 50 км. Тогда же он стал чемпионом Мурманской области по лыжным гонкам и выиграл первенство по лыжам на «Празднике Севера». В 1947 и 1948 годах стал абсолютным чемпионом на VI и VII народных лыжных праздниках Карело-Финской ССР, на VIII лыжном празднике в 1949 году стал чемпионом в гонках на 10 и 18 км.

В 1949 году Фёдор Терентьев был переведён в Москву и стал выступать за команду ЦСКА. В зимнем сезоне 1950 года, выступая за армейскую команду, завоевал серебряную медаль на первенстве СССР в эстафете 4x10 км. В зимнем сезоне 1951 года он занял третьи места в гонках на 18 и 30 км, и первое место в составе команды «Москва-1» в эстафете 4x10 км. В 1954 году он впервые в истории победил во всех трёх индивидуальных гонках чемпионата СССР, в этом же году он в составе советской команды завоевал серебряную медаль на чемпионате мира по лыжному спорту в лыжной эстафете 4x10 км.

На Зимней Олимпиаде 1956 года в составе советской команды завоевал золотую медаль в лыжной эстафете 4x10 км, также ему досталась бронзовая медаль в гонке на 50 км. В 1958 году в составе советской команды завоевал серебряную медаль на чемпионате мира по лыжному спорту в лыжной эстафете 4x10 км. В 1959 году на личном первенстве страны завоевал серебряную медаль в гонке на 50 км. В 1960 году на отборочных соревнованиях завоевал право на участие в Зимней Олимпиаде 1960 года, но не был включён в команду по возрасту (ему было 34 года). В марте 1960 года на чемпионате СССР Фёдор завоевал золотую медаль в эстафете 4x10 км и серебряную — в гонке на 30 км.

В 1962 году стал чемпионом СССР в гонке на 50 км. В 1962 году поступил в Ленинградский институт физической культуры имени П. Ф. Лесгафта.

В 1963 на армейских соревнованиях под Ленинградом выиграл гонку на 30 км.

Трагически погиб 20 января 1963 года в Ленинграде. Похоронен на кладбище родного села Паданы в Карелии.

Спортивная карьера

Олимпийский чемпион 1956 года в эстафете 4х10 км, 13-кратный чемпион СССР: 10 км (1953), 18 км (1954, 1955), 30 км (1954), 50 км (1954, 1962), эстафета 4х10 км (1951, 1952, 1953, 1954, 1955, 1956, 1960).

Память

• 10 октября 2005 года на родине Фёдора Терентьева был торжественно открыт памятник спортсмену.
• 28 июня 2011 года был открыт памятник в Петрозаводске на территории республиканского лыжного центра «Курган».
• 16 декабря 2012 года в Петрозаводске состоялось официальное открытие Республиканского спортивного комплекса «Курган» имени олимпийского чемпиона Фёдора Терентьева.

Ссылки

• [www.infosport.ru/xml/t/person.xml?id=2976 Профиль спортсмена на сайте НИС «Спортивная Россия»]
• [www.fis-ski.com/uk/604/613.html?sector=CC&competitorid=61042&type=result Статистика Ф.Терентьева на FIS-Ski]
• [gov.karelia.ru/Karelia/1438/25.html Статья о Фёдоре Терентьеве в журнале «Карелия»]
• [gov.karelia.ru/Karelia/1620/12.html Памяти и чести достоин]
• [petrcbs.karelia.ru/PDF/Olimp.pdf Судьбы карельских олимпийцев]

Отрывок, характеризующий Терентьев, Фёдор Михайлович

– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.