Фабрициус, Ян Фрицевич

Ян Фрицевич Фабрициус
латыш. Jānis Fabriciuss
Ян Фабрициус в 1928 году.
Прозвище	Железный Мартын
Дата рождения	14 (26) июня 1877(1877-06-26)
Место рождения	около с. Злекас, Виндавский уезд, Курляндская губерния, Российская империя ныне Вентспилсский край Латвия
Дата смерти	24 августа 1929(1929-08-24) (52 года)
Место смерти	около Сочи, Северо-Кавказский край, РСФСР, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1916—1929
Звание	командир 14-й категории высшего начсостава РККА
Командовал	2-й (9-й) Донской стрелковой дивизией, 17-м стрелковым корпусом, 4-м стрелковым корпусом, помощник командующего Кавказской Краснознаменной армией.
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России
Награды и премии	Почётное революционное оружие

Ян Фри́цевич Фабри́циус (латыш. Jānis Fabriciuss, 14 [26] июня 1877, около с. Злекас, ныне Вентспилсского района Латвии — 24 августа 1929, около Сочи) — командир и комиссар Красной Армии во время гражданской войны, командир 14 категории высшего начсостава РККА.

Биография

Родился в семье латышского батрака. В 1894 году окончил гимназию.

Работал на рижском машиностроительном заводе. Член РСДРП с 1903 года. В революционном движении с 1891 года. В 1904 году был осуждён рижским окружным судом на четыре года каторжной тюрьмы с последующей высылкой в Якутию. В 1913—1916 годах он отбывал ссылку на Сахалине^{[неавторитетный источник? 3246 дней]}. В 1915 году подал прошение о добровольном вступлении в ряды действующей армии и был зачислен в 1-й латышский батальон. С 1916 года на фронте, участник 1-й мировой войны, был 4 раза ранен, имел ордена, включая орден Святого Владимира и георгиевский офицерский крест. Был произведен в старшие унтер-офицеры 1-го Латышского стрелкового полка.

С октября 1917 года председатель полкового комитета. С января 1918 член ВЦИК. В 1918 году командир Гдовского отряда, военком Гдовско-Торошинского района, председатель ВРК Псковского уезда, отличился в боях против немецких интервентов и мятежных формирований под командованием С. Н. Булак-Балаховича. В конце 1918 — начале 1919 года комиссар 2-й Новгородской стрелковой дивизии при освобождении Латвии.

13 февраля 1919 года большевик, латышский стрелок, председатель РВК Псковского уезда Ян Фабрициус был награждён орденом Красного Знамени № 4, став одним из первых кавалеров высшей награды (на тот момент) РСФСР.

С февраля 1919 года военком 10-й стрелковой дивизии в боях в Эстонии. С августа 1919 года начальник Ливно-Елецкого района обороны по борьбе с конницей К. К. Мамонтова во время её рейда в тыл советских войск. С октября 1919 года командир 48-й стрелковой бригады 16-й стрелковой дивизии 8-й армии РККА, принимал участие в разгроме войск генерала А. И. Деникина и в советско-польской войне. С января 1921 года начальник и военком 43-х Объединённых курсов комсостава РККА. Делегат X съезда партии, участник подавления Кронштадтского восстания 1921 года в качестве командира 501-го стрелкового полка.

В 1922—1923 годах — начальник Объединённой белорусской военной школы имени ЦИК БССР (Минск).

После войны — командир 2-й (9-й) Донской стрелковой дивизии (1923).

С января 1924 года — командир 17-го стрелкового корпуса в составе Украинского военного округа.

Командир 4-го стрелкового корпуса в Витебске (1927—1928), с 1928 года помощник командующего Кавказской Краснознамённой армией (ККА). С 1927 года член Центральной контрольной комиссии (ЦКК) ВКП(б).

24 августа 1929 года погиб в результате авиакатастрофы вблизи города Сочи, спасая тонущих пассажиров самолёта К-4, упавшего в море.

Ян Фабрициус — первый четырёхкратный кавалер высшей награды СССР (на тот момент) — ордена Красного Знамени. Причём три последних награждения документально датированы: второй — «за отличие в прорыве обороны белополяков под Сморгонью 14 июля 1920 г.», третий — «за участие в подавлении Кронштадтского мятежа», четвёртый — «за бои при наступлении на Варшаву и последующие арьергардные бои» в 1921 г. По первому награждению, однако, сведений нет. По официальной версии, орден Красного Знамени за № 4 был вручен Яну Фабрициусу в 1919 году. По другой версии, этот орден ему был приписан позже, уже задним числом.

Награды

• Четыре ордена Красного Знамени (в то время это была высшая награда СССР; 1919; 13.10.1920; 23.03.1921; 31.12.1921).
• Почётное оружие.

Память

• В его честь названа улица в муниципальном районе Южное Тушино Северо-Западного округа Москвы; улицы в Минске, в Полоцке, Пскове, Гдове, Липецке, Ельце, Сочи, Твери, Виннице, Невельске, Харькове, Луге, Донецке, Макеевке, в Темрюке, Усть-Каменогорске. В советское время улицы его имени были в нескольких городах Латвии и в столице республики Азербайджан- городе Баку. Санаторий Министерства обороны РФ в Сочи.
• Также его имя носило Даугавпилсское высшее военное авиационное инженерное училище (расформировано в 1993 году), колесный пароход Днепровского речного пароходства.
• В городе Вентспилс воздвигнут памятник Фабрициусу. Также памятник Фабрициусу расположен в г. Гдов Псковской области.
• Транспорт «Фабрициус» (бывший грузовой пароход «Саида»).
• В СССР издательством «ИЗОГИЗ» была выпущена открытка с изображением Я. Фабрициуса.

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Ян Фабрициус на открытке ИЗОГИЗ, СССР, 1961 г.

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник Я. Фабрициусу в центре Вентспилса.

• 1963 CPA 2825 Fabricius.jpg

  Почтовая марка СССР, посвящённая Я. Ф. Фабрициусу, 1963.  (ЦФА (ИТЦ) #2825; Скотт #2706)

Литература

• Елина Н. Железный Мартын // Филателия СССР. — 1977. — № 8. — С. 54.
• Кондратьев Н. Д. Ян Фабрициус, М., 1957.
• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979. Командир 17-го стрелкового корпуса Фабрициус Я. Ф. и состав корпуса — с.59-60.
• Кондратьев Н. Д. Ян Фабрициус, Рига., 1954.
• Чудов И. С. Ян Фабрициус. М., 1960.
• Большая советская энциклопедия. (Источники: Кондратьев Н. Д., Ян Фабрициус, М., 1957: Чудов И. С., Ян Фабрициус, М., 1960.)
• Легендарный комбриг. Воспоминания о Я. Ф. Фабрициусе. Рига, 1971.
• Советская военная энциклопедия.
• Л. Кафанова Последний подвиг Фабрициуса // Огонёк. — 1959. — № 27(1672). — С. 12.

Ссылки

• Фабрициус Ян Фрицевич — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.hrono.ru/biograf/bio_f/fabricius_jan.php Биография на сайте Хронос]
• [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=121&sid=91911 Сайт «Архивы России». Центральный государственный архив Советской Армии. Раздел VIII. Управления и штабы стрелковых соединений и частей. Управления стрелковых корпусов.]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_f/fabricius_jan.php Сайт ХРОНОС. Советский взгляд. «С марта 1923 Ф. — командир 2-й Белорусской дивизии, затем командовал 17-м стрелковым корпусом. С мая 1928 — помощник командующего Кавказской Краснознамённой армией».]

Отрывок, характеризующий Фабрициус, Ян Фрицевич

– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.