Хоккей на зимних Олимпийских играх 1936
Поделись знанием:
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
| Олимпийский турнир, чемпионат мира и Европы по хоккею с шайбой 1936 | |
|---|---|
| Подробности турнира | |
| Страна проведения |  Третий рейх
|
| Город проведения | Гармиш-Партенкирхен |
| Время проведения | 6 февраля — 15 февраля |
| Число команд | 15 |
| Хронология | |
|
| |
10-й чемпионат мира и 21-й чемпионат Европы проходил в рамках X Зимних Олимпийских игр в городе Гармиш-Партенкирхене Германия, с 6 февраля по 15 февраля 1936 года.
На хоккейном турнире Олимпийских игр в 5-й раз был разыгран комплект медалей среди мужчин.
На турнире играло рекордное количество команд — 15. Поэтому турнир проводился в три этапа. На первом этапе команды были разделены на 4 группы, по две сильнейшие выходили в следующий этап. На втором этапе 8 команд были разделены на две группы, по две сильнейшие выходили в финальный этап. Матчи второго этапа среди команд, вышедших в финальный этап, учитывались.
Вопреки распространённому заблуждению, сборная Великобритании не состояла из канадцев. Лишь двое чемпионов этого турнира родились в Канаде, остальные были англичанами или шотландцами по рождению, по тем или иным причинам оказавшиеся в Канаде в детском или юношеском возрасте, но вернувшиеся на родину в более взрослом возрасте; часть игроков вовсе не имела к Канаде никакого отношения.
Содержание
Первый этап
Группа A
| 6 февраля 1936 |  Канада |
— |  Польша
|
8:1 (5:0,2:1,1:0) | |
| 7 февраля 1936 | Канада |
— |  Латвия
|
11:0 (2:0,3:0,6:0) | |
| 7 февраля 1936 |  Австрия |
— | Польша
|
2:1 (0:0,0:0,2:1) | |
| 8 февраля 1936 | Канада |
— | Австрия
|
5:2 (4:0,1:2,0:0) | |
| 8 февраля 1936 | Польша |
— | Латвия
|
9:2 (1:0,4:0,4:2) | |
| 9 февраля 1936 | Австрия |
— | Латвия
|
7:1 (4:0,0:0,3:1) |
| Место | Команда | И | В | Н | П | Шайбы | Разн. | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Канада |
3 | 3 | 0 | 0 | 24: 3 | +21 | 6 |
| 2 | Австрия |
3 | 2 | 0 | 1 | 11: 7 | + 4 | 4 |
| 3 | Польша |
3 | 1 | 0 | 2 | 11:12 | - 1 | 2 |
| 4 | Латвия |
3 | 0 | 0 | 3 | 3:27 | -24 | 0 |
Группа B
| 6 февраля 1936 | Германия |
— |  США
|
0:1 (0:1,0:0,0:0) | |
| 7 февраля 1936 | США |
— |  Швейцария
|
3:0 (0:0,3:0,0:0) | |
| 7 февраля 1936 | Германия |
— |  Италия
|
3:0 (1:0,1:0,1:0) | |
| 8 февраля 1936 | Германия |
— | Швейцария
|
2:0 (0:0,1:0,1:0) | |
| 8 февраля 1936 | США |
— | Италия
|
1:2 (0:0,0:0,1:1,0:0,0:1) | |
| 9 февраля 1936 | Швейцария |
— | Италия
|
1:0 (0:0,1:0,0:0) |
| Место | Команда | И | В | Н | П | Шайбы | Разн. | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Германия |
3 | 2 | 0 | 1 | 5:1 | +4 | 4 |
| 2 | США |
3 | 2 | 0 | 1 | 5:2 | +3 | 4 |
| 3 | Италия |
3 | 1 | 0 | 2 | 2:5 | -3 | 2 |
| 4 | Швейцария |
3 | 1 | 0 | 2 | 1:5 | -4 | 2 |
Группа C
| 6 февраля 1936 |  Венгрия |
— |  Бельгия
|
11:2 (1:1,2:0,8:1) | |
| 7 февраля 1936 |  Чехословакия |
— | Бельгия
|
5:0 (0:0,4:0,1:0) | |
| 7 февраля 1936 | Венгрия |
— |  Франция
|
3:0 (0:0,1:0,2:0) | |
| 8 февраля 1936 | Чехословакия |
— | Венгрия
|
3:0 (1:0,1:0,1:0) | |
| 8 февраля 1936 | Франция |
— | Бельгия
|
4:2 (1:0,0:1,0:0,1:1,2:0) | |
| 9 февраля 1936 | Чехословакия |
— | Франция
|
2:0 (0:0,1:0,1:0) |
| Место | Команда | И | В | Н | П | Шайбы | Разн. | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Чехословакия |
3 | 3 | 0 | 0 | 10: 0 | +10 | 6 |
| 2 | Венгрия |
3 | 2 | 0 | 1 | 14: 5 | + 9 | 4 |
| 3 | Франция |
3 | 1 | 0 | 2 | 4: 7 | - 3 | 2 |
| 4 | Бельгия |
3 | 0 | 0 | 3 | 4:20 | -16 | 0 |
Группа D
| 6 февраля 1936 |  Великобритания |
— |  Швеция
|
1:0 (1:0,0:0,0:0) | |
| 7 февраля 1936 | Великобритания |
— |  Япония
|
3:0 (2:0,0:0,1:0) | |
| 8 февраля 1936 | Швеция |
— | Япония
|
2:0 (1:0,1:0,0:0) |
| Место | Команда | И | В | Н | П | Шайбы | Разн. | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Великобритания |
2 | 2 | 0 | 0 | 4:0 | +4 | 4 |
| 2 | Швеция |
2 | 1 | 0 | 1 | 2:1 | +1 | 2 |
| 3 | Япония |
2 | 0 | 0 | 2 | 0:5 | -5 | 0 |
Второй этап
Группа A
| 11 февраля 1936 | Германия |
— | Венгрия
|
2:1 (0:0,1:0,1:1) | |
| 11 февраля 1936 | Великобритания |
— | Канада
|
2:1 (1:1,0:0,1:0) | |
| 12 февраля 1936 | Германия |
— | Великобритания
|
1:1 (0:0,0:1,1:0,0:0) | |
| 12 февраля 1936 | Канада |
— | Венгрия
|
15:0 (3:0,9:0,3:0) | |
| 13 февраля 1936 | Великобритания |
— | Венгрия
|
5:1 (1:0,3:1,1:0) | |
| 13 февраля 1936 | Германия |
— | Канада
|
2:6 (0:1,0:3,2:2) |
| Место | Команда | И | В | Н | П | Шайбы | Разн. | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Великобритания |
3 | 2 | 1 | 0 | 8: 3 | + 5 | 5 |
| 2 | Канада |
3 | 2 | 0 | 1 | 22: 4 | +18 | 4 |
| 3 | Германия |
3 | 1 | 1 | 1 | 5: 8 | - 3 | 3 |
| 4 | Венгрия |
3 | 0 | 0 | 3 | 2:22 | -20 | 0 |
Группа B
| 11 февраля 1936 | США |
— | Чехословакия
|
2:0 (0:0,2:0,0:0) | |
| 11 февраля 1936 | Швеция |
— | Австрия
|
1:0 (1:0,0:0,0:0) | |
| 12 февраля 1936 | США |
— | Австрия
|
1:0 (0:0,1:0,0:0) | |
| 12 февраля 1936 | Чехословакия |
— | Швеция
|
4:1 (0:1,2:0,2:0) | |
| 13 февраля 1936 | США |
— | Швеция
|
2:1 (0:0,1:1,1:0) | |
| 13 февраля 1936 | Чехословакия |
— | Австрия
|
2:1 (0:0,2:1,0:0) |
| Место | Команда | И | В | Н | П | Шайбы | Разн. | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | США |
3 | 3 | 0 | 0 | 5:1 | +4 | 6 |
| 2 | Чехословакия |
3 | 2 | 0 | 1 | 6:4 | +2 | 4 |
| 3 | Швеция |
3 | 1 | 0 | 2 | 3:6 | -3 | 2 |
| 4 | Австрия |
3 | 0 | 0 | 3 | 1:4 | -3 | 0 |
Финальный этап
| 14 февраля 1936 | Великобритания |
— | Чехословакия
|
5:0 (2:0,3:0,0:0) | |
| 15 февраля 1936 | Канада |
— | Чехословакия
|
7:0 (3:0,3:0,1:0) | |
| 15 февраля 1936 | Великобритания |
— | США
|
0:0 (0:0,0:0,0:0,0:0,0:0,0:0) | |
| 16 февраля 1936 | Канада |
— | США
|
1:0 (1:0,0:0,0:0) |
| Место | Команда | И | В | Н | П | Шайбы | Разн. | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Великобритания |
3 | 2 | 1 | 0 | 7: 1 | + 6 | 5 |
| 2 | Канада |
3 | 2 | 0 | 1 | 9: 2 | + 7 | 4 |
| 3 | США |
3 | 1 | 1 | 1 | 2: 1 | + 1 | 3 |
| 4 | Чехословакия |
3 | 0 | 0 | 3 | 0:14 | -14 | 0 |
Олимпийский пьедестал
| Медаль | Сборная |
| Золото | Великобритания
|
| Серебро | Канада
|
| Бронза | США
|
Составы команд-призёров
| Золото: | Серебро: | Бронза |
| Великобритания Джеймс Фостер, Артур Чайлд, Гордон Дэйлли, Карл Эрхард, Роберт Уимэн, Эдгар Бренчли, Александр Эрчер, Джон Дэйви, Джэймс Чэппелл, Джон Коуэрд, Арчибальд Стинчкомб, Джэймс Борлэнд, Джон Килпэтрик |
Канада Фрэнсис Мур, Артур Нэш, Херман Мюррей, Уолтер Китчен, Раймонд Милтон, Дэвид Невилл, Хаг Фаргухарсон, Уильям Томсон, Кеннет Фармер-Хорн, Александр Синклер, Рэлф Сен-Жермен, Максвелл Дикон, Джеймс Хэггарти |
США Томас Мун, Фрэнсис Шогнесси, Филип Лабат, Пол Роу, Фрэнсис Спэйн, Элдридж Росс, Гордон Смит, Фрэнк Стаббз, Джон Гэррисон, Джон Лэкс, Аугуст Кэммер |
Пьедестал ЧМ-1936
| Медаль | Сборная |
| Золото | Великобритания
|
| Серебро | Канада
|
| Бронза | США
|
Пьедестал чемпионата Европы
| Медаль | Сборная |
| Золото | Великобритания
|
| Серебро | Чехословакия
|
| Бронза | Германия
|
Интересные факты
Вратарь сборной Японии Танаки Хонма впервые в истории международных соревнований воспользовался вратарской маской.
Чемпион мира
| Чемпион мира по хоккею с шайбой 1936 г. |
|---|
| Великобритания первый титул |
Чемпион Европы
| Чемпион Европы по хоккею с шайбой 1936 г. |
|---|
| Великобритания второй титул |
| ||||||
| ||||||
Напишите отзыв о статье "Хоккей на зимних Олимпийских играх 1936"
Отрывок, характеризующий Хоккей на зимних Олимпийских играх 1936
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
