Чавдар, Елизавета Ивановна

Елизавета Ивановна Чавдар
Основная информация
Дата рождения	23 февраля 1925(1925-02-23)
Место рождения	Одесса, Украинская ССР, СССР
Дата смерти	27 декабря 1989(1989-12-27) (64 года)
Место смерти	Киев, Украинская ССР, СССР
Страна	СССР СССР
Профессии	камерная певица, оперная певица, педагог
Награды

Внешние изображения
	[kiev-necropol.narod.ru/ChavdarEI.html Надгробный памятник]

Елизаве́та Ива́новна Чавда́р (укр. Єлизавета Іванівна Чавдар; 23 февраля 1925, Одесса ― 27 декабря 1989, Киев) ― украинская советская оперная певица (колоратурное сопрано), педагог. Народная артистка СССР (1952).

Биография

Родилась 23 февраля 1925 года в Одессе в рабочей семье.

По окончанию школы в 1943 году год училась в Одесском университете на факультете филологии.

Окончила Одесское музыкальное училище (ныне Одесское училище искусств и культуры им. К. Ф. Данькевича), в 1948 — Одесскую консерваторию им. А. Неждановой (ныне Одесская государственная музыкальная академия имени А. В. Неждановой) по классу пения у О. Н. Аслановой. Во время учёбы участвовала в спектаклях Оперной студии консерватории, где исполнила свою первую сценическую партию пажа Керубино в опере «Свадьба Фигаро» Моцарта.

С 1948 по 1973 год — солистка Киевского театра оперы и балета им. Т. Шевченко.

В репертуаре ― основные сопрановые партии русской и зарубежной классической оперы, а также ряд ролей в операх украинских композиторов, многие из которых были ей исполнены впервые. На сцене театра создала 20 ведущих партий. Первой из украинских певиц исполнила Концерт для голоса с оркестром Р. М. Глиэра.

Выступала и как камерная певица, в её концертном репертуаре произведения советских композиторов, русская, украинская и западно-европейская классика, старинная музыка, народные песни, романсы украинских авторов (В. Косенко, А. Кос-Анатольського, М. Кропивницького, Ю. С. Мейтуса, Н. В. Лысенко, Ф. Надененка, В. Стеценко, Я. Цегляра), русских (А. Алябьева, В. Власова, Е. Брусиловского, Р. Глиэра, А. Даргомижського, Ц. Кюи, Н. А. Римского-Корсакова, П. Чайковського, Н. Черепнина), зарубежных (Ж. Бизе, Ж. Векерлена, Ф. Тости, Ш. Лекока, Дж. Россини, Ф. Шопена).

Гастролировала по городам СССР и за рубежом (Бирма, Венгрия, ГДР, Греция, Дания, Индия, Канада, Норвегия, Румыния, Финляндия, Швеция, Австрия, Чехословакия, КНР, Афганистан, Польша, Югославия и др.).

С 1968 по 1988 год преподавала в Киевской консерватории им. П.И. Чайковского (ныне Национальная музыкальная академия Украины имени П. И. Чайковского) (с 1970 по 1985 год — заведующая кафедрой сольного пения, с 1979 — профессор). Среди её учеников — Л. Колос, А. Соловьяненко.

Была постоянным членом жюри Международного конкурса им. П. И. Чайковского, Всесоюзного конкурса вокалистов им. М. И. Глинки, республиканского конкурса им. М. В. Лысенко.

Записала на грампластинки украинскую народную песню «Гандзя», романсы М. Кропивницького—С. Заремби («Соловейко»), Н. В. Лысенко («Садок вишневий коло хати»), В. Стеценко («Вечірня пісня»), А. Кос-Анатольського («Соловей і троянда»), а также арии из опер украинских, русских и зарубежных композиторов.

Член КПСС с 1953 года.

Умерла 27 декабря 1989 года в Киеве. Похоронена на Байковом кладбище.

Звания и награды

• 2-я премия конкурса вокалистов Международного фестиваля молодёжи и студентов в Будапеште (1949)
• 1-я премия конкурса вокалистов Международного фестиваля молодёжи и студентов в Берлине (1951)
• Народная артистка Украинской ССР (1951)
• Народная артистка СССР (1952)
• Орден Ленина (1951)
• Орден Октябрьской Революции
• Орден Трудового Красного Знамени(1960)
• Медали.

Оперные партии

• Ярина — «Арсенал» Г. И. Майбороды
• Оксана — «Тарас Шевченко» Г. И. Майбороды
• Йолан — «Милана» Г. И. Майбороды
• Стася — «Первая весна» Г. Л. Жуковского
• Антонида — «Иван Сусанин» М. И. Глинки
• Марфа — «Царская невеста» Н. А. Римского-Корсакова
• Людмила — «Руслан и Людмила» М. И. Глинки
• Розина — «Севильский цирюльник» Дж. Россини
• Виолетта — «Травиата» Дж. Верди
• Джильда — «Риголетто» Дж. Верди
• Мюзетта — «Богема» Дж. Пуччини
• Лакме — «Лакме» Л. Делиба
• Марыльца — «Тарас Бульба» Н. В. Лысенко
• Венера — «Энеида» Н. В. Лысенко
• царевна Лебедь — «Сказка о царе Салтане» Н. А. Римского-Корсакова
• Лючия — «Лючия ди Ламмермур» Г. Доницетти
• Шевцова — «Молодая гвардия» Ю. С. Мейтуса

Фильмография

Роли в кино

• 1952 — Концерт мастеров украинского искусства (фильм-концерт) — исполнение песен «Зелен хмель» и «Соловейко»
• 1953 — Запорожец за Дунаем (фильм-опера) — Оксана

Вокал в кино

• 1963 — Наймичка (фильм-опера) — Катря
• 1967 — Театр и поклонники (фильм-концерт)

Память

• В честь Е. Чавдар в 2009 году в Киеве (в Дарницком районе возле станции метро «Осокорки»)) названа улица
• В Киевской консерватории установлена мемориальная доска.

Литература

• Музыкальная энциклопедия. Гл. ред. Ю. В. Келдыш. М.: Советская энциклопедия, 1973―1982
• Мистецтво України: Біографічний довідник / Упорядники: А. В. Кудрицький, М. Г. Лабінський. За редакцією А. В. Кудрицького. — Київ: «Українська енциклопедія» ім. М. П. Бажана, 1997. — С. 625. ISBN 5-88500-071-9. (Укр.)
• Гнидь Б. П. Виконавські школи України. — Київ: НМАУ, 2002. (Укр.)

Ссылки

• Чавдар Елизавета Ивановна — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.kino-teatr.ru/teatr/acter/w/ros/15271/bio/ Биография на сайте КИНО-ТЕАТР]
• [www.umka.com.ua/rus/singer/yelyzaveta-chavdar.html Елизавета Чавдар]

Отрывок, характеризующий Чавдар, Елизавета Ивановна

– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.