Паисий Святогорец

Паисий Святогорец
Имя в миру	Арсений Эзнепидис
Рождение	25 июля 1924(1924-07-25) Фарасы
Смерть	12 июля 1994(1994-07-12) (69 лет) Салоники, Греция
Монашеское имя	Паисий Агиорит
Почитается	Константинопольской и Русской православными церквями
Канонизирован	13 января 2015
В лике	преподобных
День памяти	12 июля н. ст. (29 июня ст. ст.)

Паи́сий Святого́рец (греч. Παΐσιος Αγιορείτης, мирское имя Арсе́ниос Эзнепи́дис, греч. Αρσένιος Εζνεπίδης; 25 июля (7 августа) 1924, Фарасы, Каппадокия — 12 июля 1994, Монастырь Иоанна Богослова, ном Салоники, Греция) — схимонах Константинопольской православной церкви. Один из самых уважаемых греческих старцев и духовных светил греческого народа XX века, монах Афонской горы, известный своей подвижнической жизнью, духовными наставлениями и пророчесвами. Паисия Святогорца широко почитают как старца не только в Греции, но и в России.

Биография

Родился 25 июля 1924 года в Каппадокии, в семье Евлампии и Продромоса Езнепидис, как раз перед обменом населения между Грецией и Турцией. Имя Арсений (Арсениос, греч. Αρσένιος) он получил от Святого Арсения Каппадокийского который его крестил и предсказал монашеское будущее. В сентябре 1924 года, семья Эзнепидисов поселилась в городе Коница (греч. Κόνιτσα) в Эпире, в 66 км от Янины. Арсений здесь вырос и после окончания школы получил профессию плотника.

В 1945 году Арсений был призван в действующую армию, где три с половиной года служил радистом. В то время в Греции шла гражданская война. После окончания войны он хотел начать монашескую жизнь, но ему было необходимо сначала помочь своим сёстрам. В 1950 году он пошёл на гору Афон: стал послушником духовника Кирилла, будущего игумена монастыря Кутлумуш на Афоне. Затем Кирилл направил послушника в монастырь Эсфигмен, где Арсений будучи послушником в течение 4 лет, принял в 1954 году рясофор с именем Аверкий и перешёл в обитель Филофей, там стал учеником отца Симеона. В 1956 году отец Симеон постриг Аверкия в малую схиму с именем Паисий, в честь митрополита Кессарийского Паисия II, который тоже был родом из Фарасы Каппадокийской.

В 1958 году из Стомио Коницкой его просили прийти помочь остановить распространение протестантов, старец, пошёл и жил в обители Рождества Богородицы в Стомио, оттуда отправился в 1962 году на Синай. В 1964 году Паисий вернулся на Афон и поселился в Иверском скиту. В 1966 году он тяжело заболел и ему отняли большую часть лёгких. С мая 1978 года отец Паисий поселился в келье Панагуда монастыря Кутлумуш. Сюда к нему потянулись тысячи людей. В октябре 1993 года старец поехал с Горы Афон в монастырь св. Иоанна Богослова в Суроти.

В середине 1970-х годов Паисий вместе с Георгием II активно помогал иеромонаху Косме Григориату в организации и начале работы миссии афонского монастыря Григориат, которая работала в Колвези (Заир, с 1997 Демократическая Республика Конго). В миссии активно работал интернат для мальчиков, было открыто 55 приходов, крещено более 1500 аборигенов до того момента, как 27 января 1989 Косма Григориат погиб в автокатастрофе.

Жизнь старца, принимавшего визиты духовных детей и паломников, известна достаточно подробно. Одним из наиболее ярких проявлений монашеских добродетелей Паисия Святогорца было его крайнее нестяжание.

Старец Паисий скончался 12 июля 1994 года неподалеку от Салоник, в Иоанно-Богословском монастыре, расположенным близ Суроти, где был и похоронен, за алтарём монастырского храма Преподобного Арсения Каппадокийского. Место его погребения стало святыней для всего православного мира.

Пророк

Старцу Паисию приписывают ряд пророчеств о грядущих войнах и сравнивают его с Нострадамусом: чаще всего ему приписывают пророчество о грядущей войне Греции с Турцией, в которой Греция одержит победу и расширит свои территории, вернув себе Константинополь; треть турок примет православие, другая треть станет беженцами, а оставшиеся погибнут во время конфликта. Сам старец Паисий говорил, что слова о турецком вторжении исходят очень часто от тех, кто в случае войны сам перейдёт на сторону турок; но при этом был убеждён, что Греция вернёт себе в будущем Константинополь, а если Европа открыто поддержит курдов и армян, то Турция может прекратить своё существование как государство. Некоторые российские издания заговорили о пророчестве после того, как 24 ноября 2015 года турецкой авиацией был сбит российский самолёт Су-24.

Канонизация

13 января 2015 года Священный Синод Вселенского Патриархата после подробного изучения представленных фактов единогласно постановил причислить к лику святых схимонаха Паисия Агиорита (Святогорца) с установлением памяти в день его преставления — 12 июля н. ст. (29 июня ст. ст.).

В этом же году Священный Синод включил преподобного Паисия Святогорца в месяцеслов Русской Православной Церкви.

Цитаты

• «Само присутствие христианина — это уже исповедание веры».
• «Когда Бог просвещает некоторых людей, то само зло потихонечку падает в цене, не находит себе спроса. Потому что зло не Бог разрушает, нет — оно разрушает себя само. Придёт время и все встанет на свои места».
• «Очень помогает и недолгое духовное чтение — особенно перед молитвой. Оно очень согревает душу и рассеивает попечения, которыми человек занимался днём. А когда душа освобождается и переносится в духовную божественную атмосферу, то ум не отвлекается в своём делании. От прочитанного отрывка из Евангелия или из Отечника (в Отечнике есть маленькие, но сильные главки) ум переносится в духовную область и уже не уходит оттуда. Ведь ум — он, как непоседливый ребёнок, который не может усидеть на одном месте — бегает то туда, то сюда. Но дай ему сладкую карамельку, и он никуда не уходит».
• «Самый худший враг для эллинов то, что когда во всём мире некие эллины, как вы, распространяют, что если случится война, турки прогонят нас до Коринфа, потому что, когда начнётся война, у всех будет надломлен дух и они сами отступят до Коринфа. Притом, если бы это и была истина, об этом нельзя говорить. Тем более, когда это — неправда. И вам вновь повторяю: об этом нигде не говорите, потому что сделаете намного большее зло, чем сделали бы многие турецкие дивизии».

Фильмы

• По мотивам жизни Паисия Святогорца создан фильм «[www.youtube.com/watch?v=7GTu1Ck7mlI Старец Паисий и я, стоящий вверх ногами]» (2012), режиссёр Александр Столяров.
• [www.youtube.com/watch?v=gXgTLWrk4rM Паисий Святогорец: Рождение, Детство, Молодость Фильм 1/6], режиссёр Александр Куприн
• [www.youtube.com/watch?v=XvSuLd1VdV8 Паисий Святогорец: Начало монашеского пути Фильм 2/6], режиссёр Александр Куприн
• [www.youtube.com/watch?v=7Da379WmmD4&list=PLoRLqlMUu5D2YvSK8XwDYtaxlRpxaMeuc Паисий Святогорец: Синайский отшельник Фильм 3/6], режиссёр Александр Куприн
• [www.youtube.com/watch?v=cbtcyrS2WYQ Паисий Святогорец — Возвращение на Афон Фильм 4/6], режиссёр Александр Куприн
• [www.youtube.com/watch?v=W7dblJoSiZ4 Паисий Святогорец — Панагуда Фильм 5/6], режиссёр Александр Куприн
• [www.youtube.com/watch?v=IdWxnM64t8Q Паисий Святогорец — Последние годы жизни Фильм 6/6], режиссёр Александр Куприн

Книги

• Том I. С болью и любовью о современном человеке
• Том II. Духовное пробуждение
• Том III. Духовная борьба
• Том IV. Семейная жизнь
• Том V. Страсти и добродетели
• Том VI. Молитва

Ссылки

• [www.facebook.com/GerondaPaisios/ Страница в Facebok, посвященная духовному наследию Преподобного Паисия Святогорца. Житие. Подвиги. Чудеса.]
• [www.bogoslovy.ru/avt/paissv.htm Старец ПАИСИЙ СВЯТОГОРЕЦ (1924—1994)]
• [www.pravmir.ru/cat_index_80.html Блаженный старец Паисий: Труды, главы из книг и фрагменты писем] на сайте Православие и мир.
• [www.predanie.ru/mp3/Starec_Paisij/ Старец Паисий Святогорец, аудиокниги]
• [www.orthodoxphotos.com/Orthodox_Elders/Greek/Fr._Paisios/index.shtml Sayings of the Elder Paisios the Athonite]  (англ.)
• [akafist.narod.ru/P/Paisiy_Sv.htm Акафист преподобному отцу нашему Паисию Святогорцу, вселенскому чудотворцу (пер. с англ. яз.)]

Отрывок, характеризующий Паисий Святогорец

Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.