Ковальчик, Юзеф

Его Высокопреосвященство архиепископ Юзеф Ковальчик Józef Kowalczyk<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Архиепископ Гнезно и примас Польши
8 мая 2010 года — 17 мая 2014 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Архиепископ Генрик Мушинский
Преемник:	Архиепископ Войцех Полак
Апостольский нунций в Польше
26 августа 1989 года — 8 мая 2010 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Архиепископ Франческо Коласуонно
Преемник:	Архиепископ Челестино Мильоре
Рождение:	28 августа 1938(1938-08-28) (85 лет) Ядовники-Мокре, Польша
Принятие священного сана:	18 марта 1961 года
Епископская хиротония:	20 октября 1989 года
Награды:

Юзеф Ковальчик (польск. Józef Kowalczyk; 28 августа 1938 год, Ядовники-Мокре, Польша) — польский куриальный прелат и сановник, ватиканский дипломат. Апостольский нунций в Польше с 26 августа 1989 по 8 мая 2010. Архиепископ Гнезно и примас Польши с 8 мая 2010 по 17 мая 2014.

Доктор канонического права с 1968 года, работал в Римской курии. 26 августа 1989 года назначен титулярным архиепископом Гераклеи и апостольским нунцием в Польше. 8 мая 2010 года покинул пост нунция в Польше и назначен архиепископом Гнезно и примасом Польши. 17 мая 2014 года папа Франциск принял его отставку с поста архиепископа Гнезненского.

Биография

Образование и священство

В 1955 году — прошел экзамен на аттестат зрелости в средней школе. В 1956 году он начал обучение в Высшей семинарии «Hosianum» в Ольштыне. 18 марта 1961 года рукоположён в дьяконы, а 14 января 1962 года — в священники. В том же году он был назначен викарием прихода Святой Троицы в Квидзыне. С октября 1963 года учился на факультете канонического права Католического университета Люблина. С 24 февраля 1965 года продолжил обучение в Риме, на факультете канонического права Папского Григорианского университета.

На работе в Римской Курии

В Риме, прошёл каноническую административную практику в Конгрегации по делам духовенства. С 1967 года сотрудничает в Генеральном секретариате Синода епископов в Риме и принимает участие в исследовании Ватиканского секретного архива (получает дополнительно диплом архивариуса).

В 1968 году он получил степень доктора канонического права. В том же году он начал изучать работу Трибунала Священной Римской Роты, завершив обучение в 1971 году получением звание адвоката Римской Роты.

С 19 декабря 1969 года принят на постоянную работу в Конгрегацию доктрины веры. Сопровождал архиепископа Луиджи Поджи, Апостольского нунция по особым поручениям, во время его специальной поездки в ПНР (1976—1978) и являлся членом Группы от Святого Престола по поддержанию постоянных рабочих контактов с правительством ПНР.

18 октября 1978 года была открыта польская секция Государственного Секретариата, которую он возглавил. В том же году он был назначен государственным секретарём кардиналом Жаном-Мари Вийо председателем Комитета по публикации писем Кароля Войтылы, написанных им до его избрания епископом Рима. В 1981 году он стал членом Административного совета Фонда Иоанна Павла II. Как руководитель польской секции Государственного секретариата, он принимал участие в многочисленных зарубежных поездках Папы Римского Иоанна Павла II.

Нунций в Польше

С 17 июля 1989 года, после установления дипломатических отношений между Святым Престолом и ПНР, он был назначен Апостольским нунцием в Польше. 26 августа 1989 года назначен титулярным архиепископом Гераклеи. 20 октября 1989 года рукоположён в епископский сан в Базилике Святого Петра Папой Римским Иоанном Павлом II. Как епископ, утвердил свой девиз «Fiat Voluntas Tua».

26 ноября 1989 года в Варшавском соборе Святого Иоанна Крестителя начал миссию папского нунция в католической церкви в Польше, а 6 декабря 1989 года во дворце Бельведер вручил верительные грамоты и начал свою миссию в государстве, в том числе и как дуайен дипломатического корпуса в Польше.

В ходе своей миссии добился восстановления военного ординариата Войска Польского в 1991 году, он подготовил и провел всеобъемлющую реорганизацию административных структур церкви в Польше (1992, 1996, 2004 и 2009), провёл переговоры по тексту конкордата и 28 июля 1993 года подписал конкордат между Святым Престолом и Польской Республикой (ратифицирован в 1998 году). Он принимал участие в подготовке и в сопровождении польских паломников в Рим к Папам Иоанну Павлу II (1991, 1995, 1997, 1999, 2002) и Бенедикту XVI (2006).

Примас Польши

С 8 мая 2010 года по 17 мая 2014 года — архиепископ Гнезно и примас Польши

Награды

• Большой крест ордена Возрождения Польши (2010 год).
• Большой крест со звездой и плечевой лентой ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия» (ФРГ, 2007 год).
• Большой крест ордена Заслуг Португальской Республики (2008 год).
• Большой крест pro Piis Meritis Melitensi (Мальтийский орден, 2003 год).
• Командор со звездой ордена Святого Гроба Господнего Иерусалимского.
• Почётный знак МИД Польши «Bene Merito» (2009 год).
• Медаль Milito Pro Christo (Полевой ординариат Войска Польского, 2009 год).
• другие награды

Почётные учёные степени

• Почётный доктор Аграрного университета в Кракове (1999 год),
• Почётный доктор Университета имени кардинала Стефана Вышинского (2000 год),
• Почётный доктор Люблинского Католического университета имени Иоанна Павла II (2001 год),
• Почётный доктор Варминско-Мазурского Университета (2004 год).

Звания почётного гражданина

• Почетный гражданин Сандомира (1992 год),
• Почётный гражданин Квидзына (1993 год),
• Почётный гражданин Хойнице (1994 год)
• Почётный гражданин Тарнувского повята (2010 год).

Публикации

1. «De extraordinario confirmationis ministro», Roma 1969
2. «Dojrzewanie czasu», Poznań 1998
3. «Na drodze konsekrowanej», Kraków 1999
4. «Służyć Słowu», Poznań 2000
5. «Fiat voluntas Tua. Arcybiskup Józef Kowalczyk, Nuncjusz Apostolski w Polsce», Warszawa 2002,
6. «Tym, którzy Polskę stanowią», Warszawa 2003
7. «Otwórzcie serca Chrystusowi, który przychodzi z darem pokoju», Warszawa 2003
8. «Nuncjatura Apostolska — Dom Papieski w Warszawie», Warszawa 2005; wydanie drugie, poszerzone Warszawa 2009
9. «Jestem wpisany w Ciebie nadzieją. Świadectwa po śmierci Jana Pawła II», Marki 2006
10. «Świadectwo i służba. Rozmowy o życiu i Kościele», Warszawa 2008

Ссылки

• [www.prymaspolski.pl/index.php?subp=02 Биография на сайте Примаса Польши] (польск.)
• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bkowj.html Биография на сайте catholic-hierarchy.org] (англ.)

Отрывок, характеризующий Ковальчик, Юзеф

Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.