Янтарь-2К
Поделись знанием:
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
 | |
| Общие данные | |
|---|---|
| Разработчик | |
| Страна происхождения | |
| Назначение | |
| Орбита | |
| Оператор | |
| Срок активного существования |
30 суток |
| Дальнейшие разработки | |
| Производство и эксплуатация | |
| Статус |
выведены из эксплуатации |
| Всего запущено |
30 |
| Потеряны |
2 |
| Первый запуск | |
| Последний запуск | |
| Средство выведения | |
| Типичная конфигурация | |
| Типичная масса КА |
6600 кг |
| Другое оборудование |
фотокамера «Жемчуг-4» |
| Габариты | |
| Длина |
6,5 м |
| Ширина |
2,7 м |
| Высота |
2,7 м |
В космическом музее Самары
Янтарь-2К («Феникс», индекс ГУКОС: 11Ф624) — серия советских спутников оптической разведки.
Разработка начата в 1964 году, в ОКБ-1. Первый запуск состоялся 23 мая 1974 года и закончился неудачей из-за аварии ракеты-носителя. Последний запуск (Космос-1471) был произведён 28 июня 1983.
Гриф «Совершенно Секретно» на документацию по аппарату Янтарь-2К снят приказом от 1992 года.
Содержание
Конструкция
Спутник состоял из трех отсеков: агрегатного, приборного и специальной аппаратуры. Отсек специальной аппаратуры, содержащий в себе фотоаппаратуру «Жемчуг-4» и бортовую вычислительную цифровую машину «Салют-3М», возвращался на Землю после завершения программы полёта. Две спускаемые капсулы были закреплены на боковой поверхности этого отсека и позволяли оперативно возвращать отснятую фотоплёнку на Землю. В верхней части отсека крепилась бленда для фотоаппаратуры «Жемчуг-4». Перед входом в плотные слои атмосферы оптическая система из бленды перемещалась внутрь отсека.
Так как спутник работал на относительно низких высотах, то для уменьшения торможения об атмосферу отсеки спутника были выполнены в форме усеченного конуса с углом полураствора 12°. Максимальный диаметр «Янтаря-2К» составлял 2,7 метра, высота 6,3 метра. Масса аппарата — 6,6 тонны. Расчетная длительность полета — 30 суток.
Список запусков
| № | Имя | NSSDC ID | Дата запуска (МСК) | Стартовый комплекс | i | На, км | Нp, км | Т, мин | Дата посадки | Длит. пол., сут. |
Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | — | — | 23.05.1974 15:17 | Плесецк 43/3 | — | — | — | — | — | — | Авария РН на 439,6 секунде полёта |
| 2 | Космос-697 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1974-098A 1974-098A] | 13.12.1974 16:30 | Плесецк 43/3 | 62,8° | 415 | 182 | 90,2 | 25.12.1974 | 12 | |
| 3 | Космос-758 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1975-080A 1975-080A] | 05.09.1975 17:50 | Плесецк 43/3 | 67,2° | 351 | 181 | 89,5 | 1 | Подорван 06.09.1975 | |
| 4 | Космос-805 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1976-018A 1976-018A] | 20.02.1976 17:01 | Плесецк 43/3 | 67,2° | 372 | 181 | 89,7 | 11.03.1976 | 20 | |
| 5 | Космос-844 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1976-072A 1976-072A] | 22.07.1976 18:40 | Плесецк 43/3 | 67,1° | 385 | 181 | 89,8 | 3 | Подорван 25.07.1976 | |
| 6 | Космос-905 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1977-030A 1977-030A] | 26.04.1977 17:45 | Плесецк 43/3 | 67,1° | 366 | 179 | 89,7 | 26.05.1977 | 30 | |
| 7 | Космос-949 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1977-085A 1977-085A] | 06.09.1977 20:30 | Плесецк 43/3 | 62,8° | 348 | 184 | 89,5 | 06.10.1977 | 30 | |
| 14 | Космос-1028 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1978-076A 1978-076A] | 05.08.1978 18:00 | Плесецк 43/3 | 67,1° | 272 | 182 | 88,7 | 04.09.1978 | 30 | |
| 15 | Космос-1079 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1979-019A 1979-019A] | 27.02.1979 18:00 | Плесецк 43/3 | 67,1° | 359 | 179 | 89,6 | 11.03.1979 | 12 | Разгерметизация аппарата |
| 929 | Космос-1121 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1979-074A 1979-074A] | 14.08.1979 18:30 | Плесецк 43/3 | 67,2° | 375 | 180 | 89,7 | 13.09.1979 | 30 | |
| 939 | Космос-1144 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1979-097A 1979-097A] | 02.11.1979 19:00 | Плесецк 43/3 | 67,2° | 378 | 179 | 89,8 | 04.12.1979 | 32 | |
| 928 | Космос-1152 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1980-006A 1980-006A] | 24.01.1980 18:45 | Плесецк 43/3 | 67,1° | 370 | 181 | 89,7 | 06.02.1980 | 13 | |
| 927 | Космос-1208 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1980-071A 1980-071A] | 26.08.1980 18:30 | Плесецк 41/1 | 67,1° | 362 | 181 | 89,6 | 24.09.1980 | 29 | |
| 941 | Космос-1236 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1980-105A 1980-105A] | 26.12.1980 19:10 | Плесецк 41/1 | 67,1° | 388 | 180 | 89,8 | 21.01.1980 | 26 | |
| 975 | Космос-1240 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1981-005A 1981-005A] | 20.01.1981 14:00 | Байконур | 64,9° | 377 | 178 | 89,8 | 17.02.1981 | 28 | |
| 940 | Космос-1248 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1981-020A 1981-020A] | 05.03.1981 18:00 | Плесецк 41/1 | 67,1° | 371 | 180 | 89,7 | 04.04.1981 | 30 | |
| 979 | — | — | 28.03.1981 12:30 | Байконур | — | — | — | — | — | — | Авария РН |
| 980 | Космос-1270 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1981-045A 1981-045A] | 18.05.1981 14:50 | Байконур | 64,9° | 370 | 180 | 89,7 | 17.06.1981 | 30 | |
| 942 | Космос-1274 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1981-052A 1981-052A] | 03.06.1981 17:00 | Плесецк 41/1 | 67,2° | 380 | 183 | 89,8 | 03.07.1981 | 30 | |
| 951 | Космос-1282 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1981-066A 1981-066A] | 15.07.1981 16:00 | Байконур 41/1 | 64,9° | 357 | 179 | 89,6 | 14.08.1981 | 30 | |
| 943 | Космос-1296 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1981-078A 1981-078A] | 13.08.1981 19:20 | Плесецк 41/1 | 67,2° | 377 | 181 | 89,8 | 13.09.1981 | 31 | |
| 944 | Космос-1318 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1981-109A 1981-109A] | 03.11.1981 16:00 | Плесецк 41/1 | 67,2° | 379 | 183 | 89,8 | 04.12.1981 | ||
| 952 | Космос-1330 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1981-121A 1981-121A] | 19.12.1981 13:30 | Байконур | 70,4° | 403 | 177 | 90,0 | 19.01.1982 | 31 | |
| 953 | Космос-1336 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1982-008A 1982-008A] | 30.01.1982 14:30 | Байконур | 70,4° | 379 | 179 | 89,8 | 26.02.1982 | 27 | |
| 978 | Космос-1350 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1982-032A 1982-032A] | 15.04.1982 17:30 | Плесецк 41/1 | 67,2° | 380 | 181 | 89,8 | 16.05.1982 | 31 | |
| 954 | Космос-1384 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1982-067A 1982-067A] | 30.06.1982 18:00 | Плесецк 41/1 | 67,1° | 381 | 181 | 89,8 | 30.07.1982 | 30 | |
| 955 | Космос-1407 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1982-091A 1982-091A] | 15.09.1982 18:30 | Плесецк 41/1 | 67,2° | 364 | 181 | 89,7 | 16.10.1982 | 31 | |
| 956 | Космос-1439 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1982-091A 1982-091A] | 06.02.1983 14:31 | Байконур | 70,4° | 371 | 180 | 89,7 | 22.02.1983 | 16 | |
| 957 | Космос-1454 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1983-036A 1983-036A] | 22.04.1983 17:30 | Плесецк 41/1 | 67,2° | 374 | 181 | 89,7 | 22.05.1983 | 30 | |
| 958 | Космос-1471 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1983-064A 1983-064A] | 28.06.1983 18:00 | Плесецк 41/1 | 67,2° | 369 | 182 | 89,7 | 28.07.1983 | 30 |
См. также
Напишите отзыв о статье "Янтарь-2К"
Ссылки
- Владислав Сорокин. [www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/numbers/158/13.shtml «Янтарная» история (часть 1)]. Новости космонавтики (август 1997 года). Проверено 5 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XG5rEYw Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
- Владислав Сорокин. [www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/numbers/159/19.shtml «Янтарная» история (часть 2)]. Новости космонавтики (август 1997 года). Проверено 5 сентября 2010. [www.webcitation.org/67XG7eS5W Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Янтарь-2К
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
