24 часа Дейтоны
 |
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.
|
Rolex 24 at Daytona (также известная по своему историческому наименованию 24 Часа Дейтоны) — 24-часовая гонка на выносливость, проводимая ежегодно на Daytona International Speedway в Дейтона-Бич, штат Флорида. Она проходит на 3,56-мильной (5728 м) комбинированной дорожной трассе, включающей участки три-овала NASCAR и дорожный участок в инфилде. Со своего основания она проводится в последний уикенд января или первый уикенд февраля, как часть Недели Скорости и является первой из главных автомобильных гонок сезона в США.
Гонка за годы своего существования сменила несколько имен. С 1991 года Rolex SA стала титульным спонсором гонки, сменив Sunbank (ныне SunTrust), который в свою очередь сменил Pepsi в 1984. Победители во всех классах получают стальные часы Rolex Cosmograph.
В 2006 гонка прошла на неделю раньше в январе, во избежание пересечения с Супер Боулом, который, в свою очередь, переместился несколько лет назад на неделю вперёд. Таким образом, два события обменялись датами.
Содержание
Начало
В 1962 году, через несколько лет после сооружения трека, была проведена 3-х часовая гонка спортивных автомобилей, Daytona Continental, бывшая частью чемпионата мира среди спортивных автомобилей. Первую гонку выиграл Дэн Герни на Лотус 19 с 2,7л двигателем Coventry Climax. Его соперниками были многочисленные частные Porsche 718, но эти 1600-кубовые машины были слишком слабы для относительно коротких и быстрых гонок, несмотря на победы в заковыристой Тарга Флорио и тяжёлых 12 часах Себринга.
В 1964 году дистанция соревнований была увеличена до 2000 км (1220 миль), то есть до удвоенной дистанции классических 1000 км гонок на Нюрбургринге, Спа и Монце. Дистанция составляла примерно половину того, что проходили в 24 часах Ле Мана и примерно соответствовала дистанции 12 часов Себринга, что проходят там же во Флориде, несколькими неделями позже. Начиная с 1966 года, гонка в Дейтоне стала проводиться в течение 24 часов, как в Ле-Мане.
История 24-х часов
Также как и в 24 часах Спа (проводится с 1924 года) и 24 часах Нюрбургринга (с 1970 года) цель мероприятия — определить команду гонщиков, которые смогут проехать дальше всех за определённый промежуток времени, в отличие от большинства гонок, где нужно проехать заданную дистанцию за минимальное время.
В отличие от Ле-Мана, гонка в Дейтоне проводится на полностью закрытой трассе в пределах овала, без использования городских улиц. Используется большая часть крутого бэнкинга, который прерывается шиканой на задней прямой и быстрой секцией инфилда, включающей две шпильки. Также в отличие от Ле-Мана гонка проводится зимой, когда ночи особенно длинны. Освещение установлено по периметру трека, для обеспечения возможности гонок в ночное время (и наилучшего телепокрытия), хотя инфилд освещён всё ещё не так хорошо, как сам овал. Однако общее освещение даёт около 20 %, что схоже с освещением Ле-Мана, где ярко освещён лишь пит-лейн, а остальная часть имеет неплохое освещение схожее с уличным.
Для получения классификации автомобиль должен пересечь линию финиша по истечении 24 часов своим ходом, что приводило к драматическим ситуациям, когда повреждённый автомобиль часами ждал в боксах или на обочине недалеко от финиша, затем запускал двигатель и ползком пересекал линию финиша в последний раз просто чтобы финишировать по истечении 24-х часов и получить классификацию, что лучше дисквалификации с формулировкой DNF (Did Not Finish). В ходе первой гонки 1962 Daytona Continental (тогда ещё 3 часа), Лотус Герни лидировал по пройденной дистанции, когда его двигатель вышел из строя и он припарковался на вершине бэнкинга перед финишной линией. Когда закончились три часа, Герни провёл машину ещё несколько футов через финиш то ли на стартере, то ли гравитацией, то ли их сочетанием (до сих пор спорят об этом), не только зафиксировав позицию, но и фактически выиграв гонку.
После проигрыша Форду в 1966 году и в Дейтоне и в Ле-Мане, Феррари привели к финишу парадным строем три машины в 1967-ом. Чтобы отпраздновать победу над соперником на его домашней гонке, Феррари назвал один из дорожных автомобилей с V12 Феррари Дейтона. В других классах успех праздновали следующие экипажи: в двухлитровом «Гранд-Туринге» первенствовали Джек Райан и Билл Бенкер на Porsche 911 (9-е место в абсолюте), другой Porsche 911 под управлением Джорджа Дролсома и Гарольда Уильямсона взял аналогичную категорию «Туринг». В классе «Туринг» для машин с объёмом двигателя свыше двух литров победили Пол Ричардс и Рэй Куомо на «Форд Мустанг», а в аналогичном «Туринге» выиграли Дана Келдер и Ара Дьюб на Triumph TR4.
В 1968 году настала очередь Порше праздновать тройную победу. После того как Герхард Миттер потерпел аварию из-за разрыва покрышки на овале, его напарник Рольф Штоммелен присоединился к экипажу Вика Элфорда и Йохена Ниирпаша. Когда автомобиль Йо Зифферта и Ханса Херрманна, долго лидировавших, опустился на второе место из-за технических проблем, оба пилота присоединилсь к новым лидерам. Таким образом, Порше привела на высшую ступень подиума пять из восьми своих гонщиков, да ещё Жо Шлессер и Джо Бузетта на третьем месте, и лишь Миттер выбыл.
В 1972 году из-за энергетического кризиса гонка была сокращена до 6 часов, а в 1974 году отменена целиком.
В 1982 году, после постоянного нахождения в составе чемпионата мира спортивных автомобилей, гонка вышла из серии, которая стремясь снизить затраты решила гоняться только в Европе и на более коротких дистанциях. Сама гонка стала частью IMSA GT. В 70-х команды увеличили свои экипажи до трёх пилотов. А сейчас выступают нередко четыре или пять гонщиков, когда машины становятся подобием «такси» для менее удачливых членов команды. Победители 1997 привели на подиум сразу 7 гонщиков.
Grand American & Daytona Prototypes
После проблем с правами с IMSA в 90-х, гонка в Дейтоне вошла в состав серии ГрандАм (GrandAm), соперника Американской Серии Ле-Ман, которая, как гласит её имя, использует тот же регламент, что и Серия Ле-Ман, а также 24 часа Ле-Мана, хотя сам Ле-Ман не входит в календарь АЛМС. А серия GrandAm, наоборот имеет тесные связи с NASCAR и акцентируется на контроле расходов и плотности состязаний.
Новый регламент, призванный сделать гонки более дешёвыми, был введён в 2002 году. Регламент прототипов исходил из гонки в Дейтоне, и требовал использования менее дорогих материалов и технологий, а также упрощённой аэродинамики с целью уменьшения затрат на разработку и доводку автомобиля.
Шасси производятся специализированными фирмами, вроде Riley, Doran, Fabcar и Crawford, по заказам команд, а двигатели известны под марками производителей, вроде Pontiac, Lexus и Porsche. В отличие от других серий машины именуются по формуле «двигатель-шасси» (например «Lexus-Riley»), так как производители шасси GrandAm малоизвестны и не выпускают дорожных машин. Изменения 2007 года позволяют производство специализированного шасси только для одной модели, для поощрения появления прототипов, именуемых гоночными версиями дорожных машин.
GT в Дейтоне
Класс Gran Turismo в Дейтоне ближе к дорожным машинам, чем где-либо ещё, приближаясь к классу GT3. К примеру используется более стандартная кубковая версия Porsche 996, взамен гоночных версий RS/RSR. Также среди недавних участников Дейтоны можно назвать BMW M3, Corvette, Mazda RX-8 и Pontiac GTO.R.
С целью уменьшения расходов, регламент GT теперь позволяет использовать навесные панели, схожие с серийными (новая Mazda, к примеру, или Infiniti G35). Эти правила чем-то напоминают старые спецификации GTO, но с большими ограничениями. Допущение каркасно-панельной конструкции автомобилей позволяет уменьшить затраты — особенно после аварий, когда команды могут восстановить автомобиль к следующей гонке без особых финансовых потерь, или модифицировать его, но за исключением случаев, когда автомобиль списывается или подходит к концу гоночный сезон.
Гонка 2006
В гонке 2006 команды, имеющие традиционные связи с Порше (как Brumos Racing, которая с 70-х традиционно нумерует свои Порше номерами 58 и 59), предприняли попытку «Реконкисты» Дейтоны. Заводские гонщики Порше были распределены между командами, комплектующимися двигателями Порше, и немец Лукас Лур взял поул на Crawford-Porsche № 23 от Alex Job Racing. В гонке автомобиль, ведомый также Майком Роккенфеллером и Патриком Лонгом, некоторое время лидировал, но потерял лидерство во время ремонта рулевого управления и финишировал лишь 3-м, опередив Fabcar-Porsche № 58 Red Bull Brumos с ещё одним заводским гонщиком Порше Сашей Маасеном. Пара Riley-Lexus пришла 1-м и 2-м, а звёздный состав Target Chip Ganassi’s в составе Скотта Диксона, Дэна Уэлдона и Кейси Мирза одержал победу.
В классе GT, как обычно, было множество Порше, а их быстрейшим гонщиком стал Вольф Хенцлер. Опытная команда The Racer’s Group выставила Pontiac GTO.R который не только взял поул в GT, но также лидировал на ранней стадии гонки, сражаясь с новейшими Porsche 997, и финишировал 10 м, впереди 21 прототипа. Победил же № 36 от TPC Racing Porsche, управляемый Рэнди Побстом, Майклом Левитасом, Яном Басом и Спенсером Пампелли, чья машина прошла на три круга больше и пришла 9-й в общем зачёте. Вторым лучшим «не-Порше» стал ещё один GTO.R, принадлежащий команде TRG, пришедший 26-м в общем зачёте и 13-м в классе.
Участие гонщиков, известных по выступлениям в других сериях
Поскольку Rolex 24 проводится зимой, в межсезонье остальных серий, то много высококлассных пилотов имеют желание и возможность принять в ней участие, если это позволяют их спонсорские соглашения. Маркетинг Дейтоны преподносит это как вызов чемпионов, а администрация стремится обеспечить высококлассные гонки и наличие звёзд на трассе. Недавно отошедшая от дел звезда NASCAR Расти Уоллес выступил совместно со звездой IRL Даникой Патрик в 2006, тогда как Тони Стюарт в 2004 заслужил репутацию «checker or wrecker» (дойди или сойди) после его доблестного выступления на плохо управляемом автомобиле, на котором он даже лидировал, но сошёл за 20 минут до конца, когда задняя подвеска развалилась окончательно и он отправился в стену. Победители Indy 500 Бадди Райс и Дэн Уэлдон также появлялись на этой гонке, а победа Уэлдона в 2006 стала первой победой действующего победителя Инди 500 в Дейтоне. Ранее на Rolex 24 появлялись также Дэйлы Эрнхардты старший и младший (в том числе вдвоём в 2001 — памятный момент в истории) — они возродили традиции звёздного пилотского формата, потом были Джимми Джонсон, Грег Биффл, Пол Трейси, Себастьен Бурде, Курт Буш, Кайл Петти и другие звёзды буквально из каждого вида автомотоспорта.
Гонщики вроде бы рады такому «звездопаду», но присутствие этих кольцевиков и формулистов раздражает поклонников спорт-каров, которые хотели бы видеть чистые гонки спорткаров. Многие обозреватели, с другой стороны, считают, что присутствие звёзд приносит пользу. Они говорят, что присутствие топ-пилотов других серий делает гонки более насыщенными и соревновательными. Например, именно звёзды подарили зрителям наиболее впечатляющие моменты в 2006 году.
В 2007 году на стартовом поле отметились Джефф Гордон, выступавший за Wayne Taylor Racing , Элио Кастроневис, Сэм Хорниш, выступавшие за Michael Shank Racing, а также Бобби Лабонте, Джимми Джонсон, Джимми Вассер, Хуан-Пабло Монтойя и Кайл Петти.
Статистика
Наиболее часто побеждали в Дейтоне Порше (20 побед как машина и двигатель). Спорткары базировались на моделях 911, 935 и 996. Среди остальных победителей:
- 5 побед: Ferrari '63, '64, '67, '72, '98, Ford '62, '65, '66, '97, '99
- 2 победы: Chevrolet '69, '01, Jaguar '88, '90, Lexus '06, '07, Nissan '92, '94, Pontiac '04, '05
- 1 победа: BMW '75, Toyota '93, Oldsmobile '96, Dodge Viper '00
Победители
Напишите отзыв о статье "24 часа Дейтоны"
Ссылки
- [www.daytonainternationalspeedway.com/Tickets-Events/Events/2016/Rolex-24-At-Daytona/Rolex-24-At-Daytona.aspx Страница соревнования на сайте автодрома] (англ.)
- [www.imsa.com/races/rolex-24-daytona-0 Страница соревнования на сайте IMSA] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 24 часа Дейтоны
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.
29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]
Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.
Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
