Fairey Battle
| Battle | |
|---|---|
 | |
| Тип | бомбардировщик |
| Разработчик | Fairey Aviation |
| Производитель | Fairey Aviation - завод в Стокпорте «Остин моторс» - завод в Бирмингеме |
| Главный конструктор | Марсель Лобель |
| Первый полёт | 10 марта 1937 года |
| Начало эксплуатации | июнь 1937 года |
| Конец эксплуатации | 1949 год |
| Основные эксплуатанты |  ВВС Великобритании ВВС Бельгии ВВС Австралии (учебный) ВВС Канады (учебный) |
| Годы производства | 1937 — 1940 |
| Единиц произведено | 2 185 |
 Изображения на Викискладе
| |
Фэйри «Бэттл» (англ. Fairey Battle) — британский одномоторный цельнометаллический лёгкий бомбардировщик. Спроектирован в конце 1930-х годов фирмой Fairey Aviation.
Первый полёт совершил 10 марта 1937 года. Производство самолёта продолжалось с апреля 1937 года по ноябрь 1940 на заводах «Фэйри» (г. Стокпорт) и «Остин моторс» (г. Бирмингем). Всего был изготовлен 2201 самолёт (с прототипами).
Он имел тот же двигатель от «Роллс-Ройс», который ставился и на современные британские истребители (обеспечивая тем высокую мощность), однако «Бэттл», несмотря на значительное улучшение по сравнению с предшественниками, с тремя членами экипажа и бомбовой нагрузкой становился медленнен, ограничен в радиусе действия и подвержен зенитному огоню.
В 1940 году, в «Странной войне» (начале Французской кампании) «Бэттл» открыл счёт воздушным победам Великобритании во Второй мировой войне, однако с мая 1940 в вылетах несёт потери свыше 50 %. Из-за большой уязвимости и высоких потерь «Бэттлы» были отозваны из боевых частей в ноябре 1940 года и далее использовались в качестве тренировочного в учебных подразделениях за рубежом вплоть до конца войны.
Содержание
Тактико-технические характеристики
Приведённые ниже характеристики соответствуют модификации Battle Mk.III:
Технические характеристики
- Экипаж: 3 человека
- Длина: 12,85 м
- Размах крыла: 16,46 м
- Высота: 4,72 м
- Площадь крыла: 39,2 м²
- Масса пустого: 3 015 кг
- Масса снаряжённого: 4 895 кг
- Двигатели: 1× Rolls-Royce Merlin II V-образный 12-цилиндровый жидкостного охлаждения
- Мощность: 1× 1030 л.с. (770 кВт)
Лётные характеристики
- Максимальная скорость:
- у земли: 338 км/ч
- на высоте: 412 км/ч на 4 570 м
- Крейсерская скорость: 338 км/ч
- Практическая дальность: 1 600 км
- Практический потолок: 7 600 м
- Скороподъёмность: 4,7 м/с
- Нагрузка на крыло: 125 кг/м²
- Тяговооружённость: 157 Вт/кг
Вооружение
- Пулемётное:
- 1× 7,7 мм Browning .303 Mk.II в правом крыле
- 1× 7,7 мм пулемёт Vickers K
- Бомбовая нагрузка:
- 4× 110 кг бомб в бомбоотсеке
- 230 кг бомб на внешней подвеске
Напишите отзыв о статье "Fairey Battle"
Ссылки
- RAF Timeline: 20 Sep 1939. Royal Air Force. [www.raf.mod.uk/history/line1939.html RAF Timeline] Access date: 28 January 2007. (англ.)
- [www.britishaircraft.co.uk/aircraftpage.php?ID=11 British Aircraft Directory entry] (англ.)
- [www.jaapteeuwen.com/ww2aircraft/html%20pages/FAIREY%20BATTLE.htm British Aircraft of WWII] (англ.)
- [www.airwar.ru/enc/bww2/battle.html «Уголок неба»]
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Fairey Battle
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
