Адити

А́дити (санскр. अदिती — букв. «свободная», несвязанная) — в ведийской религии олицетворяет собой женское начало, высшее воплощение материнства. Называется матерью двенадцати адитьев и воплощением световой энергии Вселенной.

В Ригведе её часто просят о защите (1.107, 2.27, 4.25, 6.75, 7.40). В одном из гимнов (1.89) Адити называют небом, воздушным пространством, матерью, отцом, сыном, всеми-Богами, пятью родами людей, тем, что рождено и тем, что должно родиться. Она содержит поселения людей (1.136). Её сравнивают с коровой (1.153). К Адити (вместе с другими богами) обращаются с просьбой о счастье (1.89, 1.94). Адити просят избавить от грехов, вины (1.162, 4.39). С ней пару раз отождествляется Агни (2.1, 4.1). Адити готовит целебное средство Рудры (1.43), связана с приготовлением Сомы (9.71), создает восхваление для Индры (8.12). В космогоническом гимне (10.72) от Адити рождается Дакша и от Дакши — Адити.

Эпитеты

• «суха́ва» — легко призываемая
• «ана́рва» — безграничная
• «сварвати́» — сверкающая
• «джьотишмати́» — сияющая

Отрывок, характеризующий Адити

– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.