Алапин, Семён Зиновьевич
Поделись знанием:
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.
Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
| Семён Зиновьевич Алапин | |
 | |
| Имя при рождении: |
Шимель Зунделевич Алапин |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Семён Зиновьевич Алапин (7 ноября 1856, Вильна — 15 июля 1923, Гейдельберг) — русский шахматист литовско-еврейского происхождения; в конце 1870-х годов один из сильнейших в России; шахматный теоретик.
Содержание
Биография
Шимель Зунделевич Алапин родился 7 ноября 1856 года в Вильне в семье купца первой гильдии Зунделя Нохим-Янкелевича Алапина (1834—?) и его жены Гинды Юделевны Эпштейн (1836—?), уроженки Бобруйска[1][2]. Со стороны матери — племянник еврейско-немецкой писательницы Паулины Юлиевны Венгеровой (Эпштейн, 1833—1916), автора известных мемуаров «Записки бабушки: Картины из истории культуры русских евреев в XIX столетии» (1908—1910, Берлин), матери С. А. Венгерова[3].
Инженер-путеец; коммерсант. В 1894—1905 жил в Париже, Берлине, Вене; в 1905—1913 — в России, затем в Германии.
Алапин учился в Гейдельберге, и после учёбы работал представителем экспортной фирмы в Берлине и в Париже. От своих коммерческих занятий он заработал состояние и финансовую независимость. Алапин осел в Берлине и присоединился к берлинскому шахматному сообществу.
С конца 1870-х годов Алапин занимается исключительно шахматами. В 1879 году в Санкт-Петербурге состоялся национальный шахматный турнир, в котором участвовали сильнейшие игроки России. На первое место претендовали Михаил Чигорин и Семён Алапин, которые набрали одинаковое количество очков, но в дополнительном поединке победу одержал Чигорин. В то время в России сильнейшими шахматистами были Чигорин, Шифферс и Алапин.
В 1890 году Алапин проиграл матч Чигорину со счётом 3:7 (+3-7=0). В 1893 году Алапин выиграл матч против немецкого шахматиста Курта фон Барделебена со счётом 3½:1½ (+3-1=1). В 1899 году Алапин сыграл вничью против известного австрийского мастера Карла Шлехтера — 3:3 (+1-1=4).
К лучшим достижениям Алапина в турнирах относятся: 4-е место в Вене в 1899 году; 2-е место в Вене в 1901 году; 5 место в Монте-Карло в 1901 году; 1-е место в Санкт-Петербурге в 1906 году; 2-е место в Лодзи в 1908 году; 2-е место в Мюнхене в 1909 году; 1-е место в Мюнхене в 1911 году.
В 1911 году в Мюнхене Алапин проиграл матч австрийскому мастеру Рудольфу Шпильману — 3½:6½ (+3-6=1).
С 1898 по 1901 годы Алапин издавал в Берлине шахматную газету «Der Schachfreund». В 1913 году в Гейдельберге он издал под таким же названием шахматную книгу для начинающих.
В 1913 году Алапин покинул Россию.
Спортивные достижения
| Год | Город | Соревнование | + | − | = | Результат | Место |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1878/1979 | Санкт-Петербург | Турнир сильнейших шахматистов России | 6 | 1 | 1 | 6½ из 8 | 1—2 |
| 1879 | Санкт-Петербург | Дополнительная партия с М. И. Чигориным | 0 | 1 | 0 | 0 из 1 | |
| 1880 | Санкт-Петербург | Матч с М. И. Чигориным | 3 | 7 | 0 | 3 : 7 | |
| 1887 | Франкфурт-на-Майне | V Конгресс Германского шахматного союза | 5 | 6 | 9 | 9½ из 20 | 11—12 |
| 1889 | Бреслау | VI Конгресс Германского шахматного союза | 5 | 9 | 3 | 6½ из 17 | 15—16 |
| 1890 | Манчестер | Международный турнир | 8 | 5 | 6 | 11 из 19 | 7—9 |
| 1892 | Дрезден | VII Конгресс Германского шахматного союза | 1 | 2 | 2 | 2 из 5 | [4] |
| 1893 | Матч с К. фон Барделебеном | 3 | 1 | 1 | 3½ : 1½ | ||
| 1897 | Берлин | Международный турнир | 7 | 4 | 8 | 11½ из 19 | 6—8 |
| 1898 | Вена | Международный турнир | 11 | 11 | 14 | 18 из 36 | 10 |
| 1899 | Вена | Матч с К. Шлехтером | 1 | 1 | 4 | 3 : 3 | |
| 1889/1900 | Вена | Мемориал И. Колиша | 4 | 2 | 5 | 6½ из 11 | 4 |
| 1900 | Вена | Матч с А. Альбином | |||||
| 1901 | Монте-Карло | 1-й международный турнир | 6 | 1 | 6 (8) | 8½ из 13 (15)[5] | |
| 1903 | Тренировочный матч с З. Таррашем | ||||||
| 1905 | Остенде | Международный турнир | 6 | 9 | 11 | 11½ из 26 | 11 |
| Бармен | Международный турнир | 2 | 5 | 8 | 6 из 15 | 13—14 | |
| 1905/1906 | Санкт-Петербург | Всероссийский турнир | 8 | 3 | 5 | 10½ из 16[6] | 5 |
| 1906 | Санкт-Петербург | Матч-турнир четырёх шахматистов (четырёхкруговой) | 8 | 2 | 2 | 9 из 12 | 1 |
| 1907 | Лодзь | Всероссийский турнир | 7 | 2 | 3 | 8½ из 12 | 2 |
| Санкт-Петербург | Матч с С. М. Левитским | 5 | 0 | 0 | 5 : 0 | ||
| 1908 | Вена | Международный турнир | 5 | 11 | 3 | 6½ из 19 | 16—18 |
| Прага | 1-й международный турнир | 5 | 6 | 8 | 9 из 19 | 12 | |
| 1909 | Мюнхен | Международный турнир | 1 | ||||
| 1911 | Карлсбад | Международный турнир | 4 | 12 | 9 | 8½ из 25 | 23—26 |
| Мюнхен | Матч с Р. Шпильманом | 3 | 6 | 1 | 3½ : 6½ | ||
| 1912 | Пьештяни | Международный турнир | 5 | 4 | 8 | 9 из 17 | 9—11 |
| Вильно | Всероссийский турнир | 3 | 9 | 6 | 6 из 18 | 9 | |
| 1913/1914 | Санкт-Петербург | Всероссийский турнир | 5 | 5 | 7 | 8½ из 17 | 10—11 |
Память
В своё время Алапин считался одним из значительных теоретиков шахмат. Его именем назван дебют Алапина, который начинается ходами:
1. e2-e4 e7-e5 2. Кg1-e2
Именем Алапина назван также один из вариантов Сицилианской защиты:
1.e2-e4 c7-c5 2.c2-c3
и вариант в Испанской партии:
1.e2-e4 e7-e5 2.Кg1-f3 Кb8-c6 3.Сf1-b5 Сf8-b4.
Известен также гамбит Алапина во Французской защите:
1.e2-e4 e7-e6 2.d2-d4 d7-d5 3.Сc1-e3.
По некоторым оценкам, наивысший исторический рейтинг Алапина в феврале 1898 года был равен 2688, это был бы десятый рейтинг в мире в то время.
Интересные факты
В 1882 году в Вене, где проходил международный турнир в честь 25-летия Венского шахматного общества, Семён Алапин ворвался в зал и прямо во время турнирной партии требовал у Стейница сыграть партию с ним[7].
Авторы этой книги раскрывают также тему непростых взаимоотношений Чигорина и Алапина.
Семья
- Брат — Яков Зиновьевич (Нохим-Янкель Зунделевич) Алапин (12 февраля 1862—?), присяжный поверенный в Петербурге, выпускник Гейдельбергского университета; в 1901 году член правления Общества Истьинских металлургических заводов в Рязанской губернии.
- Племянники — Евгений Яковлевич Алапин, сотрудник журнала «Книга и революция» (1922), автор литературной рецензии «Тургенев и мы»; Татьяна Яковлевна Алапина (1901—?), архивариус Союзфото, репрессирована в 1934 году по делу аббата Амудрю и католической монахини Данзас[8].
- Двоюродный брат — литературовед Семён Афанасьевич Венгеров.
Книги
- К теории испанской партии. Шахматно-аналитический этюд, СПБ, 1896;
- Der Schachfreund, Heidelberg, 1913.
Статьи
В «St. Petersburger Zeitung»
- «Теория и практика», 1907
Напишите отзыв о статье "Алапин, Семён Зиновьевич"
Литература
- Шахматный словарь / гл. ред. Л. Я. Абрамов; сост. Г. М. Гейлер. — М.: Физкультура и спорт, 1964. — С. 182. — 120 000 экз.
- Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 11. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
Примечания
- ↑ [chesspro.ru/thesaurus/alapin Шахматное наследие Алапина]
- ↑ Данные о семье С. З. Алапина доступны на сайте еврейской генеалогии JewishGen.org (база данных по Литве, требуется регистрация). У него были братья Нохим-Янкель (1862) и Зелик (1965), сестра Хана-Мерка (1860—1861, умерла в младенчестве).
- ↑ [www.e3e5.com/article.php?id=1625 Александр Кентлер «Сын старого Зака»]: Семья Алапиных описана в мемуарах П. Ю. Венгеровой «Записки бабушки».
- ↑ Выбыл после 5-го тура. Результат аннулирован
- ↑ По условиям турнира, в случае ничьей участникам засчитывалось по 0,25 очка. Затем они играли (с переменой цвета) вторую партию, победитель которой получал еще ½ очка. В случае повторной ничьей участники получали еще по 0,25 очка
- ↑ Включая очко от выбывшего из турнира В. И. Табунщикова
- ↑ Длуголенский Я. Н., Зак В. Г. Люди и шахматы. Страницы шахматной истории Петербурга — Петрограда — Ленинграда. — Л.: Лениздат, 1988. — С. 80. — 255 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-289-00137-9.
- ↑ [openlist.wiki/index.php/%D0%90%D0%BB%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%A2%D0%B0%D1%82%D1%8C%D1%8F%D0%BD%D0%B0_%D0%AF%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B0_(1901) Татьяна Яковлевна Алапина]
Ссылки
- [www.chessgames.com/perl/chessplayer?pid=10538 Партии Семёна Алапина] в базе Chessgames.com (англ.)
- [www.365chess.com/players/Simon_Alapin Личная карточка Семёна Алапина] на сайте 365chess.com
| ||||||
Отрывок, характеризующий Алапин, Семён Зиновьевич
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.
Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
