Урусов, Сергей Семёнович

князь Сергей Семёнович Урусов
Страны:	Российская империя Российская империя
Дата рождения:	3 августа 1827(1827-08-03)
Дата смерти:	20 ноября 1897(1897-11-20) (70 лет)
Максимальный рейтинг:	2561 (апрель 1866, пятый рейтинг в мире)
Награды и премии:

Князь Сергей Семёнович Уру́сов (3 августа 1827 — 20 ноября 1897) — русский шахматист XIX века.

Биография

Происходил из ярославской ветви княжеского рода Урусовых. Внук ярославского губернатора Н. С. Урусова, брат шахматиста-любителя Дмитрия Урусова. Жена — Татьяна Афанасьевна Нестерова — состояла в родстве с Натальей Гончаровой-Пушкиной.

С. Урусов был офицером русской армии и участвовал в Крымской войне 1853—1856 годов. Участник героической Севастопольской обороны Сергей Семёнович Урусов в редкие моменты затишья на фронте играл с офицерами по нескольку партий одновременно не глядя на доску. Во время обороны Севастополя познакомился с Львом Толстым. Их дружеские отношения продолжались до смерти. После войны, Лев Толстой часто посещал Урусова, который жил в селе Спас-Торбеево близ Троице-Сергиевой лавры. В письме к «Шведским поборникам мира» (1899 год) Лев Толстой описывает эпизод, связанный с С. Урусовым во время Крымской войны:

Я помню, во время осады Севастополя я сидел у адъютанта Сакена, когда в приёмную вошёл князь С. С. Урусов, очень храбрый офицер, большой чудак и вместе с тем один из лучших европейских шахматных игроков того времени. Он сказал, что имеет дело до генерала. Через десять минут Урусов прошёл мимо нас с недовольным лицом. Провожавший его адъютант вернулся к нам и, смеясь, рассказал, по какому делу Урусов приходил к Сакену. Он приходил за тем, чтобы предложить вызов англичанам сыграть партию в шахматы на передовую траншею перед 5-м бастионом, несколько раз переходившую из рук в руки и стоившую уже нескольких сот жизней.

За отличие при обороне Севастополя Урусов был 24 июля 1855 года награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 9615 по списку Григоровича — Степанова). После окончания войны С. Урусов вышел в отставку в чине генерал-майора, чтобы больше времени уделять занятиям шахматами. По мнению А.Костьева и И.Линдера, причиной отставки было происшествие в воинской части, которой командовал Урусов: он отдал команду к штыковой атаке, когда не названный по фамилии прибывший в часть с проверкой генерал из штаба ударил кого-то из младших офицеров.

По силе игры С. Урусов уступал в России лишь А. Петрову, которому он проиграл со счётом 7,5:13,5 (+7-13=1). Во встречах с остальными соотечественниками преимущество было на стороне Урусова. Сильнейшего петербургского шахматиста Шумова Урусов побеждал в трёх матчах:8,5:4,5 (+7−3=3), 12:9 (+12−9=0) в 1854 году и 6,5:2,5 (+6−2=1) в 1859 году.

В 1862 году Санкт-Петербург посетил венгерский мастер Игнац Колиш, с которым С. Урусов сыграл четыре партии. Встреча закончилась вничью: 2:2 (+2−2). В 1866 году в Москве С. Урусов со счётом 3:2 (+2−1=2) нанёс поражение опытному немецкому мастеру Гиршфельду. Эти результаты показывают, что по классу игры С. Урусов занимал место в первом ряду зарубежных мастеров.

С. Л. Толстой вспоминал:

С. С. Урусов был учёный-математик… Он написал и напечатал на свой счет несколько томов по высшей математике, не имевших, однако, никакого успеха.

Тем не менее, в 1865 году он сделал в математическом обществе, членом которого был, сообщение «О проблеме коня».

В 1878 году С. Урусов закончил свою шахматную карьеру. За время своего увлечения шахматной игрой, С. Урусов собрал богатую шахматную библиотеку, которую он подарил сыну Льва Толстого — Илье.

Творчество

Игру Урусова отличали солидные теоретические познания и хорошая техника игры в эндшпиле. С. Урусов обладал солидными познаниями в теории дебютов и немало времени уделял анализу. Своему любимому началу — шотландскому гамбиту он посвятил специальную статью в журнале «Шахцайтунг». Другая теоретическая работа С. Урусова касалась своеобразного и небезвыгодного для белых гамбита — 1.e4 e5 2.Cc4 Kf6 3.d4 ed 4.Kf3 (см. Дебют слона). Этот гамбитный вариант в дебюте слона назван его именем — «Гамбит Урусова».

Перу Урусова принадлежит «Руководство к изучению шахматной игры», публиковавшееся в «Шахматном листке» на протяжении 1859—1861 годов. Отдельной книгой оно не вышло.

Возможно, шахматист изображён на картине «Сам с собою, или Игра в шахматы» художника-передвижника Григория Мясоедова (1907), хранящейся в коллекции Музея шахмат в Москве.

Партии С. С. Урусова

Урусов — Колиш

Испанская партия

1.е4 е5 2.Kf3 Kc6 3.Cb5 a6 4.Ca4 Kf6 5.0-0 Ce7 6.d4 ed 7.e5 Ke4 8.K:d4 K:d4 9.Ф:d4 Kc5 10.Kc3 0-0 11.Ce3 d6 12.Лad1 K:a4 13.Ф:а4 Cd7 14.Фе4 Сс6 15.Kd5 de 16.Ф:е5 Cd6 17.Фh5 Ле8 18.с4 Ле4 19.Лd4 Ле5 20.Фf3 Cc5 21.Лg4 C:e3 22.fe C:d5 23.Фg3 Фе7 24.Л:g7+ Kph8 25.cd Л:е3 26.Лg: f7 Л:g3 27.Л:е7 Лg7 28.Лff7 Лag8 29.Л:g7 Л:g7 30.Ле8+ Лg8 31.Л:g8+ Kp: g8 32.Kpf2 и белые, имея лишнюю пешку, легко добиваются победы.

С. Урусов — И. Шумов

Шотландский гамбит

1.е4 е5 2.Kf3 Kc6 3.d4 K:d4 4.K:d4 ed 5.Ф:d4 d6 6.Cc4 Kf6 7.Cg5 Ce7 8.Kc3 c6 9.0-0 0-0 10.Лad1 Ce6 11.Cd3 c5 12.Фа4 а6 13.е5 Kg4 14.C:e7 Ф:е7 15.ed Фd7 16.h3 Kf6 17.Ф:d7 C:d7 18.Ke4 K:e4 19.C:e4 Ла7 20.с4 Се6 21.b3 Лd8 22.f4 f5 23.Cf3 Лd7 24.Лfe1 Kpf7 25.Cd5 C:d5 26.Л:d5 b6 27.Л:f5+ Kpg6 28.Лd5 Kpf6 29.g4 g6 30.h4 Ла8 31.h5 Лad8 32.g5+ Kpf7 33.hg+ hg 34.Лed1 Kpe6 35.Kpg2 Л:d6 36.Л:d6+ Л:d6 37.Л:d6+ Kp: d6 38.Kpf3 Kpe7 39.Kpe4 Kpe6 40.a4 a5 41.f5+ gf+ 42.Kpf4 Kpf7 43.Kp: f5 Kp: g7 44.g6… в дальнейшем чёрные сдались на 47-м ходу.

Литература

• Шахматный словарь / гл. ред. Л. Я. Абрамов; сост. Г. М. Гейлер. — М.: Физкультура и спорт, 1964. — С. 361. — 120 000 экз.
• Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 419. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
• Линдер И. Герой Севастополя — друг Толстого. // «64». — 1977. — № 35. — С. 10.
• Барятинский В. Сеанс на четвёртом бастионе. // Шахматы в СССР. — 1990. — № 6. — С. 42—44.

Ссылки

• [www.chessgames.com/perl/chessplayer?pid=79701 Партии Сергея Урусова] в базе Chessgames.com (англ.)
• [www.genrogge.ru/1853/f-261.htm Князь Сергей Семенович Урусов, полковник, командир Полтавского пехотного полка] (портрет)
• [www.internat-mid.su/top/musilm/areas/page99/ Хозяева Камшиловки]

Отрывок, характеризующий Урусов, Сергей Семёнович

– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…