Белое дело (организация)

Мемориально-просветительский и Историко-культурный центр «Белое Дело»
Тип	некоммерческая организация
Год основания	2008 год
Основатели	Армен Гаспарян, Олег Шевцов
Расположение	Санкт-Петербург
Ключевые фигуры	К. М. Александров, О. А. Шевцов, О. А. Кузнецова («Посев»), С. В. Шешунова, М. Н. Лобанова (радио «Град Петров»), Н. В. Родин, А. А. Кузнецов, В. Ю. Савицкий Е. А. Никифоров, А. А. Словохотов, С. Г. Зирин, И. В. Попов, Н. В. Лаврентьев и др.
Представительство	Москва; Уфа; Калининград; Вологда; Харьков; Минск; Бобруйск
Сфера деятельности	восстановление захоронений участников Первой мировой войны и Белого движения, книгоиздательство, научно-исследовательская деятельность, «популяризация знаний и свидетельств о трагедии России в XX веке после Октябрьского переворота 1917 года».
Слоган	«Мы работаем, и люди это видят»; «За Родину, Честь и Свободу!» (девиз журнала «Часовой»)
Веб-сайт	[www.beloedelo.ru/ beloedelo.ru]

«Белое дело» (c 11 июля 2012 года — «Мемориально-просветительский и Историко-культурный центр „Белое Дело“») — общественное инициативное движение (2008), некоммерческая историко-просветительская организация (2012). Выросла из небольшой группы частных лиц, интересовавшихся историей Гражданской войны, Белого движения, русской эмиграции и антибольшевистского сопротивления. Группа сложилась в 2008—2009 гг. под влиянием полемики и сообщений в блоге, который вел в Живом журнале московский журналист А. С. Гаспарян. В 2010 году широкое распространение получила анонимная декларация «Белого Дела», которая была написана петербургским историком К. М. Александровым (в некоторых изданиях публиковалась за подписью А. С. Гаспаряна). Документ определял основные направления деятельности «Белого Дела» и способствовал привлечению единомышленников, особенно в Санкт-Петербурге.

Известна в том числе деятельностью по установке мемориальных плит и памятных знаков, посвященных истории Белого движения; организации научных исследований в области истории Белого движения и русской эмиграции.

Имеет ряд представительств в городах России и Украины.

Концепция деятельности

Главное отличие «Белого Дела» от схожих по идейным принципам неформальных групп и объединений представляется организацией в стремлении «избежать распространенного маргинализма при помощи конкретной положительной деятельности с видимыми конечными результатами». В этом смысле участники «Белого Дела» следуют теории «малых дел». По замыслу организаторов и исполнителей, каждая акция или мероприятие должны иметь резонанс и положительное задание, направленное на созидание и обустройство историко-культурного пространства. Поэтому решающее значение приобретают личные усилия и пример, практическое добровольчество и жертвенность. В этом смысле участники «Белого Дела» рассматривают свою деятельность как форму сознательного христианского служения, лишенную смысла и сути вне Бога. Большинство движенцев принадлежит к Русской Православной Церкви, но принадлежность к другим юрисдикциям и конфессиям не служит препятствием для участия в конкретных начинаниях и проектах.

Деятельность

В 2009—2012 годах добровольцы «Белого Дела» реализовали более 20 историко-культурных, мемориальных и научно-исследовательских проектов.

Установка мемориальных плит и памятных знаков

Концепция установки памятников была выражена в официальной программе движения «Белое дело» следующим образом:

Концепция установки памятников для нас не только восстановление исторической памяти, но и восстановление тех культурных традиций, которые имели глубокое основание во всей жизни исторической России. Почитание воинов было связано с ценностями доблести, чести и самоотверженного служения, без которых невозможно поддержание единства и нравственных, и государственных основ.

Памятники и мемориальные знаки устанавливаются на частные пожертвования и личные средства участников МП и ИКЦ «Белое Дело».

18 октября 2008 года движением «Белое дело» и Братством Святого Архангела Михаила был установлен Памятник воинам Северо-Западной армии, оказавшийся первым на территории России каменным памятником, посвященным увековечиванию памяти Северо-Западной Добровольческой армии генерала Н. Н. Юденича.

14 августа 2009 года в Литве возле города Зарасай в усадьбе Микулю, где родился П. Н. Врангель, была установлена мемориальная доска.

18 сентября 2009 года вблизи российско-эстонской границы на Ивангородском старом кладбище на братских могилах воинов и военнослужащих Северо-Западной Добровольческой армии открыты две гранитные плиты, одна из которых посвящена памяти поручика В. Н. Быкова — правнука А. С. Пушкина и внучатого племянника Н. В. Гоголя.

11 ноября 2009 года движением «Белое дело» совместно с журналом «Ретроспектива», Пермским фондом доктора Грааля, клуба 49-й пехотной дивизии в городе Перми на Егошихинском кладбище на месте старого воинского кладбища открыт памятник русским солдатам, погибшим в Первой мировой и Гражданской войнах.

29 ноября 2009 года в городе Санкт-Петербурге в храме святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла при Санкт-Петербургской Академии Постдипломного Педагогического Образования настоятелем храма протоиереем Георгием Митрофановым было совершено освящение киота для Царскосельской иконы Знамения Пресвятой Богородицы с памятной доской следующего содержания: «Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя. Вечная память вождям и воинам Северо-Западной Добровольческой Армии и участникам Петроградского антибольшевистского сопротивления, за Веру и Отечество жизнь свою положившим. Сей киот сооружен иждивением общественного движения „Белое дело“».

27 июня 2010 года на Украине в городе Харькове совместно с Обществом памяти чинов Дроздовской дивизии «в честь 91-летия вступления в город войск Добровольческой армии» в Храме Священномученика Александра, архиепископа харьковского, был освящен и торжественно открыт киот «чинам Дроздовской дивизии, участникам харьковского подпольного центра полковника Б. А. Штейфона и всем Православным воинам, живот за Веру и Отечество в 1918—1919 годах положивших»

28 августа 2010 года на здании вокзала станции Кын Лысьвенского района Пермского края движением «Белое дело» совместно с посольством Чехии под патронатом Министерства культуры, массовых коммуникаций и молодёжной политики Пермского края была открыта мемориальная доска в память о погибших в ходе ожесточенных боев за железную дорогу 1918—1919 гг. бойцах Чехословацкого корпуса и частей Белого движения. Основным источником изыскания средств на установку памятников являются частные пожертвования и личные средства участников организации «Белое дело».

12 сентября 2010 года в Югославии на Новом кладбище в Белграде движением «Белое дело» была открыта плита генералу от инфантерии, начальнику штаба Верховного главнокомандующего, основателю Добровольческой Армии М. В. Алексееву.

11 ноября 2010 года в годовщину окончания Первой мировой войны совместными усилиями движения «Белое Дело», фонда развития ритуальных услуг «Смоленское Православное кладбище» и частных лиц, в Санкт-Петербурге, на Смоленском православном кладбище, были восстановлены кресты на надгробиях русского офицера, участника Первой мировой войны, подполковника П. А. Тищинского (1867—1917) и портупей-юнкера Павловского военного училища Александра Макарова (1888—1908).

В июле 2011 года в Вологде восстановлен надгробный мемориал героя Первой мировой войны, Георгиевского кавалера Ф. Д. Варакина (1889—1916).

В октябре 2011 года в Санкт-Петербурге усилиями организации «Белое дело» восстановлен надгробный мемориал подпоручика 87-го пехотного Нейшлотского полка Б. Н. Лоренцсона (1894—1915), погибшего на фронте во время Первой мировой войны.

Научно-исследовательская деятельность

27 ноября 2010 года при решающем участии организации «Белое дело» в городе Санкт-Петербурге были проведены I Головинские чтения, посвященные памяти русского ученого и теоретика, профессора Императорской Николаевской военной академии, Генерального штаба генерал-лейтенанта Николая Николаевича Головина (1875—1944).

11-13 сентября 2011 года в Белграде при поддержке «Белого дела» проведены II Головинские чтения, в которых приняли участие более 40 докладчиков и слушателей, включая профессиональных историков из Екатеринбурга, Москвы, Нижнего Новгорода, Пскова, Санкт-Петербурга, Саратова и других городов. О настоящем событии программой «Служу Отчизне» (1-й канал) был снят и показан телевизионный сюжет.

11 июля 2012 года организация была зарегистрирована в Министерстве юстиции Российской федерации как «Мемориально-просветительский и Историко-культурный центр „Белое Дело“».

Деятельность и проекты организации периодически освещаются в информационных программах радиостанции «Град Петров».

Книгоиздательство

С 2010 года организация располагает собственным издательством, публикует исторические материалы и документы, а также исследования профессиональных историков по истории Белого движения. Члены организации являются авторами публикаций в реферируемых журналах.

Перечень основных изданий при участии движения «Белое дело»

• Гаспарянъ А. С. Загадки дѣла «Фермера». Былъ ли генералъ-майоръ Н. В. Скоблинъ агентомъ совѣтской разведки? — СПб.:Издательство «Белое дело», 2010. — 68 с.
• Заветы Белого движения. Сборник цитат. — СПб.:Издательство «Белое дело», 2010. — 52 с.
• Начало Белой борьбы и её основоположник генерал от инфантерии М. В. Алексеев. — СПб.:Издательство «Белое дело», 2011. — 96 с.
• Русское прошлое. Историко-документальный альманах. Книга 11. // Ред. К. М. Александров. — СПб.: Изд. Филологического факультета СПбГУ, 2010. — 159 с. ISSN 0869-1177
• Хандоринъ В. Г. А. В. Колчакъ. Единство Россіи и союзники. СПб.:Издательство «Белое дело», 2010. — 36 с.
• Подвалов Ю. И., Русские в Лос-Анджелесе — Спб. Издательство «Белое дело», 2012. — 440 с. с илл. ISBN 978-5-9903041-2-3

С 2009 года движение «Белое дело» совместно с разными издательствами регулярно выпускает тематические календари, посвященные истории Первой мировой войны, Русской Императорской армии и Белого движения и другую сувенирную продукцию.

Известные партнёры организации

• Георгий Митрофанов — протоиерей, церковный историк, публицист и кинокритик, член Синодальной комиссии по канонизации святых.
• Кирилл Александров — санкт-петербургский историк, журналист, педагог.
• Кирилл Ривель — русский поэт, автор и исполнитель песен.
• Илья Попов — редактор журнала «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости», заместитель председателя «Санкт-Петербургского Митрофаниевского союза»
• Анатолий Шмелёв — учёный, кандидат исторических наук, куратор коллекции России и стран СНГ Гуверовского архива Стэнфордского университета.
• и др.

Ссылки

• [beloedelo.ru/ Сайт организации «Белое дело»]
• [beloedelo.livejournal.com/ Архив старого блога организации «Белое дело»]
• [beloedelo-spb.livejournal.com/ Блог Санкт-Петербургского отделения «Белого дела»]
• [grad-petrov.ru/broadcast_archive.phtml?year=2011&month=05&day=14 Координатор движения «Белое дело» Олег Шевцов на радио «Град Петров», программа «Встреча» (ведущая М. Лобанова), 14 мая 2011 года]
• [www.white-guard.ru/go.php?n=4&id=114&page=6 Интервью с создателем движения «Белое Дело» Арменом Гаспаряном на «Русской линии»]
• [www.portal-credo.ru/site/?act=authority&id=1535/ Координатор общественного межрегионального движения «Белое дело» Олег Шевцов: «Мы должны уважать обычаи различных вер, но при этом воспитывать граждан одной страны»]
• [www.ruslo.cz/articles/629/ I Головинские чтения в Санкт-Петербурге, организованные движением «Белое дело», 27 ноября 2010 года]

Отрывок, характеризующий Белое дело (организация)

В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.