Райс, Бойд
| Бойд Райс Boyd Rice | |
| Дата рождения |
16 декабря 1956 (67 лет) |
|---|---|
| Страна | |
| Профессии | |
| Жанры | |
| Псевдонимы | |
| Сотрудничество | |
| Лейблы | |
| [www.boydrice.com www.boydrice.com] | |
Бойд Райс (англ. Boyd Rice; род. 1956, Лемон-Грув, Калифорния, США) — американский музыкант, оккультист, актёр, фотограф, писатель, один из первых исполнителей в стилях индастриал и нойз. Проживает в Денвере.
Содержание
Биография
В 12—13 лет Райс познакомился с оккультизмом. В конце 1960-х годов в США был своеобразный ренессанс — книги, журналы, лекции на эту тему в большом количестве. Кроме того, на мировоззрение повлияли сексуальная революция, война во Вьетнаме, убийство президента Кеннеди, транквилизаторы, наркотики, гангстеры. В 1970-х исключён из колледжа и начал заниматься музыкой. Бойд заказывал арт-журналы с работами молодых художников и таким образом вышел на Дженезиса. Примерно в 1974 году создал узнаваемый имидж — короткая стрижка и чёрная одежда[1].
Первая пластинка (так называемый «Чёрный Альбом») была выпущена в 1977 году в США тиражом 86 экземпляров (автор изначально хотел 75, но, по ошибке, напечатали 11 лишних) и представляла собой чистый шум. Прилагалась рекомендация прослушивать на 33, 45 и 78 оборотов в минуту, получая, таким образом, три пластинки сразу. На конверте была фотография Бойда, стоявшего над кучей из осколков его собственных пластинок. Вслед за этим, Райс взял псевдоним NON и выпустил 7" диск с тремя замкнутыми дорожками (при желании можно было прослушивать этот шум бесконечно). Он взял электрогитару с вентилятором, насаженным на струну. В течение трех лет новых альбомов не выходит, однако Райс участвует в индустриальной сцене. Концерты заканчивались побоищами зрителей, исполнитель сидел в железной клетке, прожектора, вместо сцены, направляли свет в зал, а уровень шума делал представление крайне невыносимым. Начались эксперименты в области фашистской танцевальной музыки.
Затем Дэниэл Миллер, создавший фирму Mute Records, привлек Райса, в результате чего был записан совместный диск под названием «Чистота и Порядок». Ранние записи NON переизданы. Далее вышел альбом «Pagan Muzak». С приятелем Миллера, Fad Gadget (Фрэнк Тови), Бойд выпустил пластинку «Легкая Музыка Для Немного Оглохших», где не используется ни одного музыкального инструмента.
Райс, вслед за Throbbing Gristle, поклоняется Чарльзу Мэнсону, чтобы написать о нём книгу и помочь с изданием альбомов, поскольку ни один лейбл не был готов за это взяться. В число уважаемых личностей попали также Габриэле д'Аннунцио, Влад III Цепеш, Хасан ибн Саббах, Нерон, Антон ЛаВей, Джек-потрошитель, Маркиз де Сад, Герой Зелёной Реки, Чингисхан, Диоклетиан, Король города Ис, аятолла Хомейни. Надо сказать, что ненависть к толпе была свойственна Райсу ещё когда он испытывал аудиторию электрогитарой с вентилятором.
В 1980-х годах Райс познакомился на кинофестивале с Антоном ЛаВеем и вошёл в Церковь Сатаны. После смерти ЛаВея, дистанцировался от организации, а тем более от Питера Гилмора, к которому относится негативно. «Я редко когда-либо „думаю о сатанизме“, если не спросили об этом в интервью. Я думаю, что это в корне неверно, в некоторых из его основных принципов. Кстати, я сказал то же самое ЛаВею, когда он был ещё жив, и ему пришлось согласиться со мной. Он нашёл это весьма удручающим. Его точными словами были „Я создал монстра“»[2].
В 1987 году выходит пластинка «Кровь и Пламя», оформленная со свастикообразной руной и Мировым Змеем, кусающим себе хвост; произведение длится 70 минут и представляет собой непрерывный белый шум. На обложке присутствуют различные цитаты, например, идеолога нацизма Альфреда Розенберга: «Предназначение нашей эпохи в том, чтобы разрушить современную культуру до самых вершин, сияющих в неприступной высоте». «Кровь и Пламя», как и всё музыкальное творчество Райса, можно понимать двояко. Во-первых, это террористический акт против слушателя, которого Бойд откровенно ненавидит. При этом, стоит отметить, что большая часть материала подобрана случайно. С другой стороны, Райс задался единственной целью сделать себе удовольствие. Весьма авторитарный характер в музыке NON наблюдался уже до того, как фронтмен стал пропагандировать фашистские идеи, он и так был правым радикалом.
Наряду с растущей критикой социально-дарвинистской философии, в конце 1980-х годов военные маршевые ритмы набирают всё больший оборот; важный альбом NON того времени — «Shadow Of The Sword» (1992), на котором содержатся преимущественно записи с концерта в Осаке 1989 года (издан впоследствии на DVD под названием «Total War»). Этот проект создан вместе с Дугласом Пирсом, Роуз Макдауэлл и Майклом Мойнихеном, открывается музыкой Бетховена, семплами из «Taxi Driver» и боевым кличем «alala» Д’Аннунцио, а также его приверженцев в городе Риека (Фиуме), которым он управлял после авантюрного захвата 15 месяцев в 1919—1920 годах. Трек «Total War» со своей фашистской сценической эстетикой, чем Райса вдохновили Освальд Мосли и Дэвид Боуи, задает под грохот барабанов знаменитый вопрос Геббельса («Хотите ли вы тотальной войны?»), вслед за ним Роуз Макдауэлл напевает под мелодию из «Тихой ночи».
Со временем в его отношении сложились твердые стереотипы — «фашист», «сатанист», «мизантроп», «женоненавистник», однако сам Райс говорил, что между легендой и реальностью большая разница, поскольку сценический образ заставляет людей верить в то, что они видят[3].
22 октября 2012 года состоялся релиз студийного альбома «Back To Mono», после 10-летнего перерыва. Бойд сказал по этому поводу: «Я делал музыку, основанную на семплах, за 10 лет до того, как появились семплеры, когда все остальные использовали бас, гитару, клавишные и барабаны. Говорят, что я изобрел первый семплер. Возможно, так оно и было. В то время я называл его N.M.U. (устройство для манипуляции с шумом). Он позволял мне семплировать множество дорожек шума и делать из них рудиментарные ритмы. На протяжении многих лет это был мой главный инструмент, и его можно услышать на архивных записях конца 70-х на „Back to Mono“»[4].
В 2012 году Райс впервые приехал в Россию и 3 ноября выступил с концертом в клубе «Plan B» в Москве, исполнив свой альбом «Back To Mono». Посетил Московский музей современного искусства и на экскурсии посмотрел произведения русских художников–авангардистов: Гончаровой, Ларионова, Малевича, Татлина, Филонова. «Это был первый раз, когда я любовался такими работами воочию. Правда я уже видел их в книгах об искусстве. Но там такие мелкие репродукции, невозможно оценить весь масштаб, яркость красок, сложность»[5].
Любимыми альбомами Райса являются: «The Stars We Are» Марка Алмонда, «The Best Of Reparata & The Delrons», «Priscilla Sings Herself» Присциллы Пэрис, «God Bless Tiny Tim», «Peggy Sings Her German Hits» Пегги Марч, «The Vogue Years» Франсуазы Арди, «Raw Power» Iggy & the Stooges, «The Golden Hits of Lesley Gore», «New York Dolls», «The World That Summer» Death in June[6]. Он пояснил так: «Честно говоря, я не уделяю особого внимания современной музыке и тем группам, которых можно назвать моими потомками. И никогда не уделял: они просто не были мне интересны. Когда я делал нойз, самой популярной музыкой было диско. А мне не нравилось более или менее всё, поэтому я и стал делать то, что делаю до сих пор. В определенный момент я подумал: «Если мне не нравится вся музыка, которую я слышу, возможно, нужно сочинять самому». Конечно, есть некоторые вещи, которые мне близки, но абсолютное большинство современных групп мне не нравится»[7].
Не поддерживает президента США Барака Обаму, в равной степени нетерпим к республиканцам и демократам, считает, что идеального государства не существует. Популярную Айн Рэнд называет идеалисткой, идеи которой не имеют ничего общего ни с реальным миром, ни с истинной природой человека.
Дискография
Напишите отзыв о статье "Райс, Бойд"
Примечания
Имеет некоторое внешнее сходство с премьер-министром Российской Федерации — Дмитрием Анатольевичем Медведевым
- ↑ [volna.afisha.ru/archive/boyd_rice/ «Все подлинно новое — это всегда шок»]
- ↑ [mesikammen.wordpress.com/2012/09/25/boyd-rice-speaks/ Boyd Rice speaks!]
- ↑ [web.archive.org/web/20140302051548/mtrpl.ru/boyd-rice Тупик имени Бойда Райса]
- ↑ [mute.com/non/boyd-rice-non-announces-the-release-of-a-new-album-back-to-mono Non announces the release of a new album, ‘Back To Mono’]
- ↑ [www.vice.com/ru/read/interview-with-boyd-rice Разрушать чужие жизни уже не смешно]
- ↑ [www.zvuki.ru/R/P/29031/ Обратный отсчет: выбор Бойда Райса]
- ↑ [www.rollingstone.ru/music/interview/13924.html Бойд Райс: «Если мне не нравится вся музыка, которую я слышу, значит нужно сочинять самому»]
Ссылки
- [www.boydrice.com/bio.html Биография Бойда Райса] на [www.boydrice.com его официальном сайте]
- [oddstyle.ru/neofolk/boyd-rice-non.html Перевод биографии из книги] "Looking for Europe - Neofolk und Hintergründe". Boyd Rice / NON
- [facebook.com/BoydRiceNon Официальная страница Бойда Райса] в социальной сети Facebook
- [old.gothic.ru/dark/nihil/polemics/non.html Михаил Вербицкий. Бойд Райс (NON). Компиляция]
- [darkermagazine.ru/page/bojd-rajs-ja-ne-fashist-ja-prosto-ljudej-nenavizhu БОЙД РАЙС: «Я НЕ ФАШИСТ, Я ПРОСТО ЛЮДЕЙ НЕНАВИЖУ»]
Отрывок, характеризующий Райс, Бойд
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
