Бомба (Остаться в живых)
| Бомба | |
| англ. Jughead Эпизод телесериала «Остаться в живых» | |
 Дэниэл Фарадей обследует водородную бомбу. | |
| Номер серии |
Сезон 5 |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| Приглашённые актёры |
Нестор Карбонелл |
| Центр. персонаж(и) | |
| Премьера |
4 февраля 2009 года (ABC) |
| Хронология | |
| ← Ранее | Далее → |
| «Ложь» | «Маленький принц» |
| Список серий | |
«Бомба» (англ. Jughead) — третья серия пятого сезона и восемьдесят девятая серия в общем счёте телесериала «Остаться в живых».[1] Центральный персонаж серии — Десмонд Хьюм.
Содержание
Сюжет
Остров
Группа с Дэном идет по лесу. Шарлотта жалуется Дэну на двоение в глазах и плохое самочувствие. Дэн обещает ей, что не позволит случиться ничему плохому. Впереди Майлз, дойдя до реки (место встречи с остальными из лагеря), говорит, что раз никто больше не дошёл, то они точно мертвы или взяты в плен лучниками. Внезапно он видит леску, протянутую по земле, и кричит идущим впереди не двигаться, но оказывается поздно. Зацепившись за неё, двое погибают от взрыва. На шум прибегают люди со стрелами во главе с девушкой, что берёт их в плен. Дэн, Майлз и Шарлотта связаны. Девушка во главе группы нападавших — Элли — спрашивает Дэна, где находятся остальные пляжники. Майлз встревает в дискуссию, и говорит, что те небось подорвались на одной из их установок. На что Элли отвечает — «Не мы туда их поставили, а вы». Джульет, Сойер и Локк думают, что делать с двумя пленными, что попытались напасть на них ночью. Незнакомцы начинают говорить на латыни, однако Джульет их понимает. Она рассказывает, что латынь они знают, потому что они — «Другие». Другие ведут группу Дэна к своему лагерю. Майлз использует свои способности и узнает информацию о месте, где они находятся. Он рассказывает Дэну, что тут недавно похоронили 4 пехотинца США — 3 застрелены, один погиб от радиации. Их разговор обрывается, поскольку группа выходит на поляну, где поставлен лагерь. Элли кричит Ричарда. Из тента выходит Алперт, он спрашивает, вернулся ли Дэн за своей бомбой. Дэна, Майла и Шарлотта приводят в тент. Дэн говорит всем держаться лжи (до сл. вспышки), что они правда из армии США, тогда их не убьют, за предлогом владения ценной информацией. Входит Ричард. Он возмущается, почему Дэн не говорит, где остальные люди. Ричард говорит, что они и так прибыли на чужой остров, проводят тесты и стреляют по населению. Дэн объясняет, что они ученые, и что он единственный, кто может обезвредить водородную бомбу, что находится на острове. Ричард не верит ему, и предполагает, что они группа смертников и уничтожат весь участок населенной земли. Дэн не выдерживает и говорит, что никогда не причинил бы вреда девушке, которую любит — он смотрит на Шарлотту — и Ричард доверяется ему. Группа Локка ведет двух пленных. Локк предлагает им начать говорить. Один из них, идущий сзади (по имени Каннингем) отвечает, что все их люди давно в плену, поскольку они слышали, как Сойер прокричал про место встречи. Джульетт оборачивается к парню и начинает говорить с ним на латыни. Она просит отвести их в его лагерь. Второй пленный недоверительно смотрит на Каннингхема. Тогда Джульетт спрашивает, там ли Ричард Алперт? Оба парня удивлены её познаниями. Но, как только разговорчивый соглашается отвести их в лагерь, второй срывается с места и сворачивает ему шею, затем убегает прочь. Локк не стреляет в него, аргументируя тем, что он один из его будущих людей. Шарлотта говорит, что убедить Ричарда можно было и по-другому, и враньё о любви было лишним. Дэн отвечает, что говорил искренне. За ним приходит Элли, Дэн обещает Шарлотте, что все будет хорошо.
На улице Ричард развязывает Дэна и говорит, что они нашли пехотинцев месяц назад, и дали шанс покинуть остров, но те отказались. Поэтому им было приказано убить всех чужаков. Дэн спрашивает, кто отдает приказы, на что Ричард не отвечает. Их прерывает сбежавший пленник. Он говорит, что на них с Каннингемом наткнулись чужаки, что он убежал, и что вряд ли за ним бы смогли проследить, ведь никто не может знать остров лучше него самого. Ричард говорит Элли вести Дэна к бомбе. Парень возмущается, но Ричард не слушает его. Локк выглядывает на поляну с лагерем. Он спрашивает Джульетт, как та знала про Ричарда. Она отвечает, что он был здесь всегда. Их догоняет Сойер и предлагает помочь Дэну, которого уводят в джунгли. Локк отказывается — он идёт говорить с Ричардом. Элли спрашивает, с какой стати Дэн постоянно на неё смотрит. Тот отвечает, что она похожа на одну его знакомую. Девушка доводит его до висящей на вышке бомбы. Дэн осматривает снаряд. Он видит, что в корпусе течь, и быстро удаляется от вышки, о чём просит и Элли. Он говорит, что если они зароют бомбу, то все будет хорошо, и через 50 лет после ничего не случится. Та не верит ему, и он проговаривается, что вся их группа из будущего. Вдруг из джунглей выходит Сойер и Джульетт, они заставляют Элли сдать оружие. Локк идет к тентам и кричит Ричарда. Знакомый нам беглец узнает его и наставляет ружье, приказывая не двигаться. Вдруг выходит Ричард, он спрашивает имя Локка и просит опустить оружие. Парень не слушается, тогда Ричард вырывает у него винтовку и называет его по имени — Уидмор! Локк переспрашивает, как зовут парня. Тот отвечает — Чарльз Уидмор и добавляет, какое ему дело. Локк улыбается и говорит, что ему приятно познакомиться. Локк отдал компас Ричарду и рассказал ему о том, что произошло. Тот не очень верит ему. Тогда Локк говорит, что он их Лидер. На что Альпер отвечает, что лидеров выбирают с детства. Джон спрашивает текущий год, это 1954. Локк говорит, что родится только в 1956, и что если он не верит — то может навестить его и засвидетельствовать рождение. Вдруг доносится противный звук, и Локк понимает, что сейчас они опять переместятся. Он спрашивает у Ричарда, как ему покинуть остров, но тот не отвечает, и вспышка накрывает лагерь.
Локк остается на пустом поле. Дэна приводят назад к месту, где ранее стоял лагерь. Он видит Шарлотту и кидается её развязывать. Но ей внезапно становится плохо: сильный поток крови носом, и она падает без сознания. Все сбегаются помочь.
Будущее
Десмонд бежит через все прилавки, спрашивая каждого встречного чье-то иностранное имя. Он врывается в одну из комнат, где за столом играет на деньги кучка людей. Тот человек, что ему нужен — Эфрен — оказывается врачом. Десмонд провожает его до своей лодки, где у Пенни внезапно начались роды. Доктор повар делает свою работу, и вот мы видим, что у счастливой пары родился мальчик. Десмонд рассказывает сыну (уже повзрослевшему немного) историю про Британские острова, что они как раз видят вдали. Он говорит, что там он когда-то жил — в Шотландии, и там они познакомились с его мамой. Внезапно на палубу поднимается Пенни, она добавляет, что Десмонд пропустил часть рассказа, где упоминает о властном дедушке мальчика, что послал корабль на остров, с целью убить всех папиных друзей. Десмонд говорит, чтоб Пенни не переживала, и её отец не узнает, что они были в Оксфорде. Он напоминает ей про его сон, и что он единственный, кто может помочь оставшимся позади. Десмонд собирается в Оксфорд. Пенни обеспокоена, она просит его пообещать, что что бы не случилось — он никогда не вернется на остров. Тот дает обещание и говорит, что, найдя мать Фарадей, покончит с этим делом.
Десмонд находится в университете. Однако женщина за компьютерной базой отвечает ему, что Фарадеев не значится в списке. Он выходит в коридор и видит дверь в отделение физики. Он вламывается в опечатанное помещение и находит все вещи Дэна, включая его приборы. Там же валяется разбитая рамка с фото Дэна с какой-то девушкой. Вдруг его пугает уборщик и говорит ничего не трогать. Он рассказывает про то, как выгребал крыс из лаборантской, чтоб никто не знал, чем занимается Дэн. Мужчина добавляет, что ходили слухи о том, что он работает над проектом перемещения мозга/сознания назад в прошлое. Дэн скрылся после того, как произошёл инцидент с той девушкой. Десмонд интересуется — с какой.
Десмонд стучится в чей-то дом, он спрашивает Терезу Спенсер. Его встречает женщина — сестра девушки. Когда Десмонд говорит, что он от Дэна, та впускает его. Пройдя в комнату, он видит девушку с того фото, она прикована к кровати и находится на искусственном жизнеобеспечении. Десмонд удивляется, на что сестра Терезы говорит, что Дэн скрылся, когда это произошло, и, единственный, кто спонсировал его опыты, — был Уидмор, и он взял на себя ответственность за последствия и теперь помогает семье девушки.
Десмонд врывается в кабинет Чарльза. Он просит того ответить на один вопрос, и тогда он исчезнет из его жизни навеки. Чарльз соглашается. Десмонд спрашивает, где найти мать Дэна. Уидмор говорит, что скажет, если тот уверит его, что Пенни в безопасности. Десмонд не отвечает. Чарльз достает записную книжку и черкает ему адрес (Лос-Анджелес), но говорит, что она может и не захочет его видеть. Десмонд берет адрес и уходит. Чарльз останавливает его и говорит не лезть в это дело. Советует ему сидеть там же, где они с Пенни провели последние 3 года, потому что им может грозить опасность. Десмонд вернулся к Пенни и малышу. Однако он врет, что мать Дэна умерла пару лет назад, и Пенни это улавливает. Десмонд говорит, что ему нужно всего-то попасть в Лос-Анджелес, и он не бросит её и Чарли (имя их сына).
Напишите отзыв о статье "Бомба (Остаться в живых)"
Примечания
Ссылки
- [abc.go.com/shows/lost/episode-guide/jughead/166740 Описание серии] на официальном сайте сериала
- [abc.go.com/shows/lost/photo-details/jughead/166740 Кадры из серии] на официальном сайте сериала
Отрывок, характеризующий Бомба (Остаться в живых)
ХВернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
