Переменная (Остаться в живых)

</th></tr> </td></tr>

Переменная
англ. The Variable Эпизод телесериала «Остаться в живых»
Дэниел Фарадей разговаривает с Шарлоттой в 1977 году
Номер серии	Сезон 5 Серия 14
Режиссёр	Пол Эдвардс
Автор сценария	Адам Хоровитц Эдвард Китсис
Приглашённые актёры	Нестор Карбонелл Алан Дэйл Соня Уолгер Франсуа Шо Элис Эванс Сара Фароку Фионнула Флэнаган Патрик Фишлер Эрик Ланж Спенсер Эллин Марвин ДеФрейтас Аристон Грин Брэд Беррихилл Тодд Кулидж Майкл Демпси Майя Хэнссэнс Венди Пирсон Пеги Энн Сигмунд Дженнифер Соджот
Центр. персонаж(и)	Дэниел
Премьера	29 апреля 2009 года (ABC) 6 декабря 2009 года (Первый канал)
Хронология
← Ранее	Далее →
«Некоторые любят похолоднее»	«Следуй за лидером»
Список серий

«Переменная» (англ. The Variable) — четырнадцатая серия пятого сезона и сотая в общем счёте телесериала «Остаться в живых». Эпизод впервые был показан на канале ABC 29 апреля 2009 года. Центральный персонаж — Дэниел Фарадей.

Сюжет

Воспоминания

В воспоминаниях Дэниела показывается его детство. Как его мать запрещала ему заниматься музыкой и настаивала на том, чтобы он больше времени уделял учёбе. Показывают, как он оканчивает университет в Оксфорде и его мать дарит ему записную книжку. Также показывают его первую встречу с отцом, Чарльзом Уидмором, который уговаривает его поехать на остров. Позже Дэниел говорит Элоизе, что согласится, однако так и не узнаёт, кто его отец.

1977 год

Прибыв на остров, в прошлой серии Дэниел просит Майлза отвести его к Джеку. Он рассказывает последнему о том, что его мать ошиблась и что они не должны были возвращаться на остров. Позже Дэн с Майлзом едут на Орхидею, где встречают Пьера Чанга. Дэниел рассказывает ему обо всём: о том, что Майлз его сын, о том, что он из будущего, добавляя в конце, что всех людей надо эвакуировать с острова, поскольку магнитная энергия, развязанная строительными работами ДХАРМЫ, вызвала раны на острове. Чанг не верит всему этому.

Джек, Кейт, Сойер, Джульет, Джин, и Хёрли встречаются в доме Сойера и Джульет, чтобы обсудить их варианты. Согласно Сойеру, они должны или уехать с Острова на подводной лодке, прежде чем они будут пойманы, или отправиться в джунгли, чтобы «начать все сначала». Джин отказывается уезжать, пока есть возможность, что он мог бы быть воссоединен с Сун, его поддерживает Хёрли. Прежде, чем они смогут продолжить свою беседу, они прерваны прибытием Майлза и Дэниела. Дэниел спрашивает, где он может найти Других, и объясняет, что его мать среди них, и кроме того, что она — их единственная надежда на возвращение во время, которому они принадлежат.

Сойер отказывается помочь Дэниелу, но Джек просит помощь Кейт, чтобы доставить Дэниела к лагерю Других. Джульет называет код Звукового ограждения (1317228) и говорит, что они должны помочь Дэниелу, так как «жизнь здесь закончена для нас, так или иначе». Сойер утверждает, что Джек делает ошибку и что он, Джин, Хёрли, и Джульет встретят их у берега, когда их план неизбежно потерпит неудачу.

На пути к автомобилю он встречает маленькую Шарлотту и говорит, чтобы она никогда больше не приезжала на остров. После происходит перестрелка между Радзинским и его людьми с Дэниелом, Джеком и Кейт. Дэниел ранен, но жив. После Радзинский находит связанного Фила у Сойера в шкафу, Джульет и Джеймса арестовывают.

Когда Джек, Дэниел и Кейт останавливаются у ручья, чтобы отдохнуть, Джек просит, чтобы Дэниел объяснил свои намерения. Дэниел показывает, что знает о причинах бедствия, вызванного массивным выпуском энергии на станции "Лебедь". Он объясняет, что «люк» будет построен в качестве меры предосторожности, чтобы сдерживать эту энергию и предотвратить будущие инциденты. Он объясняет, что следующие 20 лет ДХАРМЕ будет необходимо держать эту энергию, в страхе нажимая кнопку; в конечном счете, случайный отказ Десмнода нажать кнопку вызовёт крушение рейса 815. Дэниел говорит Джеку и Кейт, что его исследования релятивистской физики показали отношения между «константами» в этом уравнении и «переменных». Переменные, он говорит, являются людьми определенно, их выборы и добрая воля могут позволить им изменять свою судьбу. Дэниел говорит о намерении установить свой ход событий, взрывая водородную бомбу в попытке остановить катастрофический выпуск энергии, таким образом предотвращая события, которые привели рейс 815 к крушению.

После он идёт к Другим, где наставляет пистолет на Ричарда Алперта и просит встречи с Элоизой. Он делает два выстрела как предупреждение, но умирает от выстрела Элоизы, которая подошла сзади. Перед смертью она спрашивает его, кто он, и его последними словами стали: «Я твой сын».

2007 год

Десмонд, будучи подстреленным Беном, срочно отправлен в больницу, чтобы подвергнуться хирургии. Отчаянная Пенни остается снаружи с сыном Чарли. К ней приближается Элоиза Хокинг, которая комментирует, что у Чарли волосы своего отца. Элоиза показывает, что она знает Десмонда, и что его рана — ошибка сына. Пенни спрашивает, будет ли в порядке Десмонд, но Элоиза говорит, что впервые в долгое время она не знает то, что случится затем. Позже медсестра приближается к Пенни и говорит ей, что Десмонд находится в реанимации, хирургическая операция была успешна. Пенни оставляет маленького Чарли с медсестрой, и идет в палату Десмонда.

Элоиза выходит из больницы, к ней приближается Чарльз Уидмор, который спрашивает о состоянии здоровья Десмонда. Она отвечает, что Десмонд в порядке, и что его дочь в больнице. Уидмор отмечает, что он пожертвовал своими отношениями с Пенни. Элоиза отвечает сердито, что Уидмор ничего не знает о жертве; она должна была послать своего собственного сына на Остров. Уидмор парирует, что Дэниел — и его сын тоже. Элоиза даёт Уидмору пощёчину.

Ссылки

• [abc.go.com/shows/lost/episode-guide/the-variable/207238 Описание серии] на официальном сайте сериала
• [abc.go.com/shows/lost/photo-details/the-variable/207238 Кадры из серии] на официальном сайте сериала

Отрывок, характеризующий Переменная (Остаться в живых)

Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.