316 (Остаться в живых)

</th></tr> </td></tr>

316
англ. 316 Эпизод телесериала «Остаться в живых»
Спустя три года Джек вернулся на Остров
Номер серии	Сезон 5 Серия 6
Режиссёр	Стивен Уильямс
Автор сценария	Деймон Линделоф Карлтон Кьюз
Приглашённые актёры	Джефф Фэйи Рэймонд Дж. Бэрри Саид Тагмауи Зулейка Робинсон Фионнула Флэнаган Мэри Мара Ребекка Хэзлвуд Глен Бэйли Пэтти Хэсти П. Д. Мэни Кавита Патил Нед Ван Зандт
Центр. персонаж(и)	Джек
Премьера	18 февраля 2009 года (ABC) 10 октября 2009 года (Первый канал)
Хронология
← Ранее	Далее →
«Остров смерти»	«Жизнь и смерть Джереми Бентама»
Список серий

«316» (рус. 316) — шестая серия пятого сезона и девяносто вторая серия в общем счёте телесериала «Остаться в живых». Центральный персонаж серии — Джек Шепард. Серию посмотрели 13,161 миллионов американских зрителей.

Сюжет

Воспоминания

Джек, Сун, Десмонд и Бен спускаются вместе с Элоизой Хокинг в подвал церкви и попадают на станцию Дхармы под названием «Фонарный столб». Мисс Хокинг объясняет, что с помощью маятника, находящегося внутри, можно узнать расположение Острова. Десмонд не выдерживает, и начинает кричать, что Остров в его жизни остался в прошлом. На что Элоиза говорит, что Остров ещё не закончил свои дела с ним. Десмонд в ярости уходит.

Объяснив, что всем необходимость сесть на Рейс 316, Мисс Хокинг просит Джека задержаться и проводит его в свой кабинет. Она рассказывает ему о том, что Локк покончил с собой и оставил записку для Джека. Она убеждает его, что они должны максимально повторить события рейса 815 и что Джон должен стать заменой погибшему отцу Джека. Мисс Хокинг просит Джека дать какую-нибудь вещь отца Локку, на что Джек отвечает, что это «просто смешно». Он выходит в основное помещение церкви и разговаривает там с Беном о вере. Бен рассказывает ему легенду об апостоле Фоме, который не верил в воскрешение Иисуса и настоял на том, чтобы потрогать его раны. Потом Бен уходит со словами, что обещал что-то своему старому знакомому.

Джеку звонят из дома престарелых — оказывается, его дед решил сбежать уже в четвёртый раз. Джек навещает его и замечает у него в комнате туфли своего отца. Он забирает их к себе домой, говоря, что, скорее всего, не сможет приходить к нему чаще, так как уезжает из города.

Дома Джек слышит странный шум. Зайдя в спальню, он видит на кровати Кейт всю в слезах. Он спрашивает её про Аарона, однако та просит не задавать вопросов, если Джек хочет, чтобы она поехала на Остров с ним. Она целует его, и они занимаются сексом. Наутро Джек варит ей кофе, однако Кейт быстро уходит по своим делам, обещая приехать в аэропорт.

Бен звонит Джеку и просит вместо него забрать тело Локка от его знакомой. Джек соглашается и, когда остаётся с гробом наедине, то надевает Локку ботинки своего отца. Позже он привозит его в аэропорт, где, помимо Кейт и Сун, совершенно неожиданно встречает Саида с приставом и Хёрли. Перед самым взлётом в самолёт так же входит Бен, чей вид оставляет желать лучшего: на теле ссадины, рука сломана. Во время полёта Джек читает предсмертную записку Локка, в которой сказано: «Я сожалею, что ты не поверил мне». Вскоре самолёт начинает трясти, а потом салон заливает яркая вспышка света. Во время полёта также выясняется, что командир экипажа этого рейса — Фрэнк Лапидус.

Остров

Джек очнулся в джунглях, поднимается на ноги, и видит в руке обрывок записки с надписью «Я сожалею…». Услышав крик Хёрли, с призывом о помощи, Джек бежит на голос, добегает до водопада, и прыгает со скалы в озеро. Он вытаскивает Хёрли из воды к берегу, и видит, что рядом на камнях лежит Кейт. Кейт, очнувшись и приоткрыв глаза, спрашивает, действительно ли они вернулись на Остров и как это произошло…

Они спрашивают друг друга, что произошло в самолёте… И тут к берегу подъезжает фургон Дхармы, из которого вылезает Джин, одетый в рабочую одежду Дхармы.

Создание

Интересные факты

Напротив рейса 316 в списке авиарейсов указаны координаты: 34°03 N, 118°14 W. Они попадают на пересечение улиц E Temple street и N Virges Street в Лос-Анджелесе.

Остальные координаты, попавшие в кадр:

• 28°37 N, 77°13 E — Дели, Индия

• 07°12 N, 171°06 E — Атолл в районе Маршаловых островов

• 29°58 N, 95°21 W — место около George Bush Intercontinental Airport, Хьюстон (Техас), США

• 47°38 N, 117°31 W — место около Spokane International Airport, Спокан (Вашингтон), США

• 10°00 S, 76°00 W — горный массив в Перу

• 35°45 N, 139°30 E — жилой дом в Кодайра (Токио), Япония

• 35°03 N, 90°0 W — Memphis Airport, Мемфис (Теннесси), США

• 40°46 N, 111°58 W — перекресток в жилом массиве около Salt Lake City International Airport, Солт-Лейк-Сити (Юта), США

Ссылки

• [abc.go.com/shows/lost/episode-guide/episode-316/175779 Описание серии] на официальном сайте сериала
• [abc.go.com/shows/lost/photo-details/episode-316/175779 Кадры из серии] на официальном сайте сериала

Отрывок, характеризующий 316 (Остаться в живых)

– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.