Векслер, Юрий Абрамович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Векслер.
Юрий Векслер
Векслер Юрий Абрамович
Имя при рождении:

Векслер
Юрий Абрамович

Дата рождения:

4 февраля 1940(1940-02-04)

Место рождения:

Ленинград,
РСФСР, СССР

Дата смерти:

29 сентября 1991(1991-09-29) (51 год)

Место смерти:

Ленинград,
РСФСР, СССР

Гражданство:

СССР СССР

Профессия:

кинооператор

Карьера:

1957—1991 

Награды:

Юрий Абрамович (Аркадьевич) Ве́кслер (4 февраля 1940 — 29 сентября 1991) — советский кинооператор. Лауреат государственной премии СССР (1985).





Биография

Векслер был оператор от бога: темперамент, помноженный на интуицию, врожденная культура глаза плюс свобода от догм.</div>
— режиссёр Игорь Масленников[1]</div>

Родился 4 февраля 1940 года в Ленинграде в семье художника-постановщика Абрама Соломоновича Векслера. Племянник художника Михаила Векслера (1898—1974). В 1957 году начинает работать на киностудии «Ленфильм» учеником фотолаборанта. Не имея кинооператорского образования и формального диплома, прошёл все ступени профессионального роста. Мастером для него стал кинооператор Дмитрий Долинин, включивший его в свою группу сначала ассистентом, а потом вторым оператором[1]. А в титрах фильма Виталия Мельникова «Семь невест eфрейтора Збруева» (1970) они оба значатся операторами-постановщиками.

Юрий Абрамович Векслер также работал и над следующими фильмами Виталия Мельникова: «Здравствуй и прощай» (1972), «Старший сын» (1975) и «Женитьба» (1977). Фильм «Отпуск в сентябре» по пьесе Александра Вампилова «Утиная охота» был снят в 1979 году, но пролежал на «полке» под запретом до 1987 года. С режиссёром Динарой Асановой были сняты фильмы «Ключ без права передачи» (1976) и «Пацаны» (1983).

Кинокритик Ольга Шервуд отмечает, что Юрий Векслер «был создан именно для отечественной киношколы тех лет, когда изображение само по себе говорило правды больше, чем „идейное содержание“. Осознавал первородство своей профессии в кино, но операторскую задачу понимал классически строго: видел её в том, чтобы подчинить себя драматургии и раствориться в ней»[2].

В 1979 году вышел фильм Игоря Масленникова «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», имевший большой успех у зрителей. На следующий год выходит продолжение «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» (3 серии). Придуманный Векслером кадр, когда зритель видит со спины Холмса и Ватсона, которые сидят возле камина и беседуют, стал символом этого сериала. С Игорем Масленниковым были сняты экранизация «Пиковой дамы» (1982) и культовые фильмы 80-х годов «Зимняя вишня», «Зимняя вишня 2» и «Зимняя вишня 3».

В 80-е годы продолжилось сотрудничество с режиссёром Виталием Мельниковым. Были сняты фильмы «Чужая жена и муж под кроватью» (1984), «Первая встреча — последняя встреча» (1987), «Царская охота» (1990).

Юрий Векслер готовился к собственной постановке по сценарию Алексея Германа и Светланы Кармалиты «Долгие ночные стоянки», полудетективной современной истории с военными воспоминаниями[2].

Скончался от второго инфаркта 29 сентября 1991 года. Похоронен в Ленинграде на Сестрорецком кладбище.

Жена — актриса Светлана Крючкова; сын — звукорежиссёр Дмитрий Векслер (р. 1981).

Сестра — гримёр Лиана Аркадьевна (Абрамовна) Раппопорт (Векслер).

Награды и премии

Память

К 70-летию со дня рождения Юрия Векслера в январе 2010 года на канале «Россия» состоялся премьерный показ документального фильма режиссёра Владимир Непевного «Острова. Юрий Векслер».

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Векслер, Юрий Абрамович"

Примечания

  1. ↑ 1 2 Масленников И. В. [www.ozon.ru/context/detail/id/3615985/ Бейкер-стрит на Петроградской]. — СПб.: Амфора, 2007. — 312 с. — ISBN 978-5-367-00592-9.
  2. ↑ 1 2 Ольга Шервуд. [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=1&e_person_id=153 Юрий Векслер]. Новейшая история отечественного кино. 1986—2000. Кино и контекст. Т. 1. СПб, 2001.. Проверено 1 июня 2015.

Ссылки

  • [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=1&e_person_id=153 Юрий Векслер в Энциклопедии отечественного кино]
  • [tvkultura.ru/video/show/brand_id/20882/episode_id/970585 Острова. Юрий Векслер]. Телеканал «Культура». Проверено 23 апреля 2015.

Отрывок, характеризующий Векслер, Юрий Абрамович

«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.