Гог, Вил ван
| Виллемина Якоба ван Гог | |
| Willemina Jacoba van Gogh | |
 | |
| Род деятельности: |
младшая сестра Винсента ван Гога, феминистка |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Отец: |
Теодор ван Гог |
| Мать: |
Анна Корнелия ван Гог (Карбентус) |
Виллемина Якоба ван Гог (более известна как Вил ван Гог; 16 марта 1862, Грот-Зюндерт, Нидерланды — 17 мая 1941, Рейхскомиссариат Нидерланды) — младшая сестра художника-постимпрессиониста Винсента ван Гога и торговца живописью Теодоруса ван Гога. Феминистка.
Биография
Ранние годы
Родилась в 1862 году. В ранний период жизни проживала в Грот-Зюндерте с семьёй, ухаживала за больными, будучи сиделкой. В 1880-х годах вела переписку со старшим братом Винсентом, проживавшим во Франции. Вскоре после смерти брата, в 1890 году, она получила работу в больнице, где организовала «Национальную выставку работ женщин» (1898). Выставка имела большой успех, принеся выручку в 20 000 гульденов. Эти средства пошли на нужды женских организаций в Нидерландах.
Психбольница
4 декабря 1902 года Вил была госпитализирована и в скором времени переправлена в психиатрическую больницу в Эрмело с диагнозом «dementia praecox». Женщина прожила в психбольнице почти 40 лет, и скончалась в мае 1941 года, в период немецкой оккупации Нидерландов.
Напишите отзыв о статье "Гог, Вил ван"
Литература
- Anonymous (initialled "H.H.H." and "W.F.d.C.H."): Van Gogh, 's-Gravenhage, Nederland's Patriciaat 50, 1964, pp. 171–183
- Berger, Renate: Willemina Jacoba van Gogh (1862–1941): "Du bist sehr tapfer, liebe Schwester", in: Schwestern berühmter Männer. Zwölf biographische Porträts, ed. Luise F. Pusch, Insel, Frankfurt am Main, 1985, pp. 453–485 ISBN 3-458-32496-8
Ссылки
- [www.vggallery.com/international/dutch/misc/archives/wil.htm Биография] (нид.)
Отрывок, характеризующий Гог, Вил ван
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
