Главы Самарского региона
Поделись знанием:
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
(перенаправлено с «Губернатор Самарской области»)
Содержание
Самарские губернаторы до 1917 года
| Фамилия, Имя Отчество | Годы жизни | Период руководства |
|---|---|---|
| Волховский, Степан Григорьевич | 28.10.1786 — 15.09.1858 | 01.01.1851 — 06.05.1853 |
| Грот, Константин Карлович | 12.01.1815 — 30.10.1897 | 12.05.1853 — 27.02.1860 |
| Арцимович, Адам Антонович | 24.12.1828 — 15.01.1893 | 04.08.1860 — 25.04.1862 |
| Замятнин, Николай Александрович | 1824 — 1868 | 18.05.1862 — 11.09.1863 |
| Мансуров, Николай Павлович | 24.04.1830 — 28.05.1911 | 26.09.1863 — 28.02.1865 |
| Обухов, Борис Петрович | 23.11.1820 — 23.06.1885 | 30.08.1865 — 15.10.1866 |
| Аксаков, Григорий Сергеевич | 04.10.1820 — 24.02.1891 | 20.01.1867 — 08.12.1872 |
| Климов, Фёдор Дмитриевич | 1838 — (?) | 15.12.1872 — 10.01.1875 |
| Бильбасов, Пётр Алексеевич | 1837 — (?) | 19.06.1875[1] — 12.10.1878 |
| Свербеев, Александр Дмитриевич | 25.03.1835 — 09.05.1917 | 23.10.1878 — 23.12.1891 |
| Брянчанинов, Александр Семёнович | 1843 — 26.12.1910 | 23.12.1891 — 06.12.1904 |
| Засядко, Дмитрий Иванович | 1858[2] — (?) | 23.12.1904 — 11.12.1905 |
| Блок, Иван Львович | 1855-1858(?) — 21.07.1906[3] | 03.02.1906[4] — 21.07.1906 |
| Якунин, Владимир Васильевич | 13.11.1855 — (?) | 12.08.1906[5] — 23.08.1910 |
| Протасьев, Николай Васильевич | 29.11.1852[6] — 26.11.1915 | 23.08.1910 — 02.06.1915 |
| Евреинов, Сергей Дмитриевич | 10.10.1869 — (?) | 06.07.1915 — 19.10.1915 |
| Харламов, Николай Петрович[7] | (?) | 04.11.1915 — 03.12.1915 |
| Станкевич, Андрей Афанасьевич | 07.11.1868 — (?) | 13.11.1915 — 13.09.1916 |
| Голицын, Лев Львович | 23.03.1877 — 1920[8] | 19.09.1916 — 01.05.1917[9] |
Самарские губернские комиссары от Временного правительства в 1917 году
| Фамилия, Имя Отчество | Годы жизни | Период руководства |
|---|---|---|
| Иньков, Константин Николаевич | 1856-1858(?) — (?) | 08.03.1917 — 29.05.1917 |
| Осоргин, Николай Вадимович | 1874 — после 1917 | 29.05.1917[10] — 14.06.1917 |
| Волков, С. А. | 14.06.1917 — 04.10.1917 |
Советские руководители региона с 1918 по 1991 год
| Фамилия, Имя Отчество | Годы жизни | Должность | Период руководства |
|---|---|---|---|
| Галактионов, Алексей Петрович И. П. Теплов (председатель горисполкома) (12.1917-5.1918) |
1886(1888)[11] — 05.06.1922 | Председатель Самарского губисполкома совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов | 29.10.1917 — 09.11.1917 |
| 09.1918 — 18.02.1919 | |||
| 03.09.1919 — 06.06.1920 | |||
| Куйбышев, Валериан Владимирович | 25.05(06.06).1888 — 25.01.1935 | Председатель Самарского губисполкома | 6(18).12.1917 — (?) |
| 18.02.1919 — (?) | |||
| Сокольский, Владимир Дмитриевич | 1883 — 1959 | Председатель Самарского губисполкома | 1920 — 1921 |
| Антонов-Овсеенко, Владимир Александрович | 9(21).03.1883 — 10.01.1939 | Председатель Самарского губисполкома | 28.09.1921 — 09.1922 |
| Голощёкин, Филипп Исаевич | 26.02.1876 — 28.10.1941 | Председатель Самарского губисполкома | 1922 — 1925 |
| Нудьга Н. П. | Председатель Самарского губисполкома | 1925 — 1926 | |
| Нейбах, Иван Иванович | Председатель Самарского губисполкома | 10.1926—8.1928 | |
| Председатель Средне-Волжского облисполкома | 8.1928—6.1929 | ||
| Брыков, Александр Петрович | 1889 — 30.10.1937 | Председатель Средне-Волжского облисполкома | 6.1929 — 13.8.1932 |
| Полбицин, Георгий Трофимович | 24.01.1894 — 30.10.1937 | Председатель Куйбышевского крайисполкома | 13.08.1932 — 17.08.1937 |
| Постышев, Павел Петрович | 06(18).09.1887 — 26.02.1939 | Первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) | 18.03.1937 — 14.01.1938(?) |
| Игнатов, Николай Григорьевич | 03(16).05.1901 — 14.11.1966 | Первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) | 1938 — 1940 |
| Пузанов, Александр Михайлович | 12(25).10.1906 — 01.03.1998 | Председатель Куйбышевского крайисполкома | 1944 — 1946 |
| Ефремов, Леонид Николаевич | род. 25.05(07.06).1912 | Председатель Куйбышевского облисполкома | 1951 — 09.1958 |
| Мурысев, Александр Сергеевич | 02(14).09.1915 — 13.11.1962 | Председатель Куйбышевского облисполкома | 09.1958 — 1959 |
| Токарев, Александр Максимович | 27.11.1921 — 31.07.2004 | Председатель Куйбышевского облисполкома | 1959 — .01.1963 |
| Орлов, Владимир Павлович | 14.8.1921 — 5.04.1999 | Председатель Куйбышевского облисполкома | 19.11.1965 — 23.03.1967 |
| Воротников, Виталий Иванович | 20.01.1926 — 19.02.2012 | Председатель Куйбышевского облисполкома | 23.03.1967 — .02.1971 |
| Коннов, Вениамин Федорович | 27.09.1921 — 1991 | Председатель Куйбышевского облисполкома | 02.1971 — 17.02.1976 |
| Муравьёв, Евгений Фёдорович | 16.06.1929 — 20.02.1998 | Председатель Куйбышевского облисполкома | 17.03.1976 — 25.04.1979 |
| Погодин, Владимир Алексеевич | 1928 | Председатель Куйбышевского облисполкома | 25.04.1979 — .02.1989 |
| Мосыченко, Владимир Иванович | р. 1938 | Председатель Куйбышевского облисполкома | .02.1989 — 19.04.1991 |
| Тархов, Виктор Александрович | род. 03.01.1948 | Председатель Куйбышевского облисполкома | 19.04. — 23.08.1991 |
| Фамилия, Имя Отчество | Годы жизни | Должность | Период руководства |
|---|---|---|---|
| Голощёкин, Филипп Исаевич | 26.02.1876 — 28.10.1941 | Председатель Самарского губкома РКП(б) | 1922 — 1925 |
| Хатаевич, Мендель Маркович | 10(22).03.1893 — 30.10.1937 | Первый секретарь временного областного бюро ЦК ВКП(б) | 27.05.1928 — 23.08.1928 |
| Первый секретать Средне-Волжского обкома ВКП(б) | 23.08.1928 — 1930 | ||
| Шубриков, Владимир Петрович | 08.03.1895 — 30.10.1937 | Первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) | 09.10.1932 — 18.03.1937 |
| Г. Т. Полбицын | Председатель Куйбышевского крайисполкома | 1932 — 1937 | |
| Постышев, Павел Петрович | 06(18).09.1887 — 26.02.1939 | Первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) | 14.06.1937 — 31.01.1938 |
| Журавлёв, Н. Н. | Председатель Куйбышевского обкома | 17.08.1937 — (?) | |
| Игнатов, Николай Григорьевич | 03(16).05.1901 — 14.11.1966 | Первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) | 19.06.1938 — 23.08.1940 |
| Канунников, Михаил Яковлевич | Первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) | 23.08.1940 — 09.01.1942 | |
| Никитин, Владимир Дмитриевич | 19.04.1907 — 17.04.1959 | Первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) | 09.01.1942 — 14.03.1943 |
| Жаворонков, Василий Гаврилович | 28.01(10.02).1906 — 09.06.1987 | Первый секретарь Куйбышевского обкома и горкома ВКП(б) | 14.03.1943 — 19.04.1946 |
| Пузанов, Александр Михайлович | 12(25).10.1906 — 01.03.1998 | Первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) | 19.04.1946 — 21.10.1952 |
| Ефремов, Михаил Тимофеевич | 09.05(22.05).1911 — 19.03.2000 | Первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС | 21.10.1952 — 20.10.1959 |
| Мурысев, Александр Сергеевич | 02(14).09.1915 — 13.11.1962 | Первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС | 20.10.1959 — 13.11.1962 |
| Токарев, Александр Максимович | 27.11.1921 — 31.07.2004 | Первый секретарь Куйбышевского промышленного обкома КПСС | .01.1963 — 14.12.1964 |
| Первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС | 14.12.1964 — 23.03.1967 | ||
| Орлов, Владимир Павлович | 14.08.1921 — 05.04.1999 | Первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС | 23.03.1967 — 25.04.1979 |
| Муравьёв, Евгений Фёдорович | 16.06.1929 — 20.02.1998 | Первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС | 25.04.1979 — 30.7.1988 |
| Афонин, Вениамин Георгиевич | р. 8.07.1931 | Первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС | 30.07.1988 — 28.09.1990 |
| Романов, Валентин Степанович | р. 29.10.1937 | Первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС | 26.10.1990 — 23.08.1991 |
| Тархов, Виктор Александрович | р. 03.01.1948 | Председатель областного Совета народных депутатов | 1990 — 1991 |
Губернаторы Самарской области после 1991 года
| Фамилия, Имя Отчество | Должность | Период руководства |
|---|---|---|
| Титов, Константин Алексеевич | Глава областной администрации / Губернатор | 31.08.1991 — 27.08.2007 |
| Артяков, Владимир Владимирович | Губернатор | 29.08.2007[12] — 10.05.2012[13] |
| Меркушкин, Николай Иванович | Губернатор | с 12.05.2012[14] |
См. также
Напишите отзыв о статье "Главы Самарского региона"
Примечания
- ↑ Согласно указу, но вступил в должность позже.
- ↑ Точная дата рождения и смерти неизвестна
- ↑ Погиб в результате взрыва бомбы, брошенной ему под ноги эсером Григорием Фроловым, на углу улиц Вознесенской и Воскресенской (совр. Степана Разина и Пионерской).
- ↑ Прибыл в Самару 09.03.1906.
- ↑ Прибыл в Самару 12.09.1906.
- ↑ По другой версии — в 1854 году.
- ↑ Временно исполнял обязанности Губернатора
- ↑ Погиб от тифа в одной из сибирских тюрем.
- ↑ По решению Самарского комитета народной власти от 3 марта 1917 года Лев Голицын вместе с руководителями губернских силовых структур заключён в камеру самарской тюрьмы на улице Ильинской (сейчас Арцыбушевская), но уже через четыре дня он был освобождён из-под стражи. Официальное снятие губернатора Голицына с занимаемой им должности произошло после указа Временного правительства от 1 мая 1917 года.
- ↑ Временно исполнял обязанности
- ↑ Точная дата неизвестна
- ↑ Выполнял обязанности и.о. Губернатора с 27.08.2007 по 29.08.2007
- ↑ Ушёл в отставку по собственному желанию.
- ↑ Выполнял обязанности и.о. Губернатора с 10.05.2012 по 12.05.2012
Ссылки
- [samgd.ru/~vizitka4/viz_excursus/viz_chairmans/85928/ Председатели Куйбышевского облисполкома] // Самарская Губернская дума
- Алексушин Г.В. [info.samara.ru/press/41/10.03.2007/116135/ Во главе края // Волжская Коммуна. 2007. 10 марта.]
- Алексушин Г.В. История губернаторской власти в России (1708—1917 гг.). Монография. Самара: Издательство АНО «ИА ВВС» и АНО «Ретроспектива», 2006.
- Алексушин Г.В. [info.samara.ru/press/41/09.12.2006/114010/ Первый председатель Самарского губисполкома Алексей Петрович Галактионов // Волжская Коммуна. 2006. 9 декабря.]
- Алексушин Г.В. Самарские губернаторы. Самара: Самарский дом печати, 1996.
Отрывок, характеризующий Главы Самарского региона
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
