Воротников, Виталий Иванович

Виталий Иванович Воротников<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Член Политбюро ЦК КПСС
26 декабря 1983 года — 13 июля 1990 года
Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР
3 октября 1988 года — 29 мая 1990 года
Предшественник:	Орлов, Владимир Павлович
Преемник:	должность упразднена; Ельцин, Борис Николаевич (как Председатель Верховного Совета РСФСР)
Председатель Совета Министров РСФСР
24 июня 1983 года — 3 октября 1988 года
Предшественник:	Соломенцев, Михаил Сергеевич
Преемник:	Власов, Александр Владимирович
Первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС
23 июля 1982 года — 27 июня 1983 года
Предшественник:	Медунов, Сергей Фёдорович
Преемник:	Разумовский, Георгий Петрович
Первый секретарь Воронежского обкома КПСС
8 февраля 1971 года — 11 июля 1975 года
Предшественник:	Мирошниченко, Николай Михайлович
Преемник:	Игнатов, Вадим Николаевич
Председатель Куйбышевского облисполкома
март 1967 года — февраль 1971 года
Предшественник:	Орлов, Владимир Павлович
Преемник:	Коннов, Вениамин Фёдорович
Вероисповедание:	атеист
Рождение:	Воронеж (СССР)
Отец:	Воротников Иван Тихонович (1897—1937)
Мать:	Воротникова Ольга Захаровна (1900—1979)
Супруга:	Воротникова Нина Фёдоровна (1926—2011)
Дети:	дочери Ольга (1951) и Елена (1958)
Партия:	КПСС с 1947 года
Награды:

Вита́лий Ива́нович Воротнико́в (20 января 1926 года, г. Воронеж, РСФСР, СССР, — 19 февраля 2012 года, г. Москва) — советский партийный и государственный деятель, председатель Совета Министров РСФСР, член Политбюро ЦК КПСС, Герой Социалистического Труда (1986 г.).

Ранняя биография

Родился в семье рабочего. Окончив школу в Воронеже, в 1940 году поступил на отделение моторостроения Воронежского авиационного техникума, но в феврале 1942 года устроился на работу в Воронежский паровозоремонтный завод имени Ф. Э. Дзержинского в качестве ученика слесаря в инструментальной мастерской котельного цеха.

Перед оккупацией Воронежа летом 1942 года переезжает сначала в село Красный Лиман, где работал в колхозе, а в сентябре того же года вместе с эшелоном беженцев, в основном — семей работников Воронежского авиационного завода № 18, Виталий Воротников эвакуировался на станцию Безымянка (Куйбышев), куда осенью перебазировался и сам завод.

В октябре 1942 года был назначен контролером Отдела технического контроля (ОТК) механического цеха № 1 Куйбышевского завода № 18, затем переведён в лекальную группу основного инструментального цеха № 20.

Осенью 1944 года был зачислен на второй курс Куйбышевского авиационного техникума по специальности «техник-технолог по холодной обработке металлов резанием», который окончил в 1947 году с красным дипломом и по распределению стал работать в Отделе главного технолога на Куйбышевском авиационном заводе № 18.

В КПСС вступил в 1947 году.

В 1948 году был назначен начальником технолого-нормировочного бюро в механический цех № 34. В том же году поступил на вечернее отделение самолетостроительного факультета Куйбышевского авиационного института, который закончил в 1954 году.

Партийная работа

В апреле 1951 года был назначен заместителем начальника цеха № 34 и был избран на пост секретаря цеховой партийной организации.

В 1954 году назначен начальником механического цеха № 9, а в 1959 году — начальником отдела технического контроля завода.

В сентябре 1955 года был избран секретарём парткома завода.

На Пленуме Куйбышевского обкома КПСС в январе 1960 года избрали на должность заведующего промышленно-транспортным отделом Куйбышевского обкома КПСС, но в сентябре того же года перешёл на должность заведующего отделом оборонной промышленности Куйбышевского обкома КПСС.

В сентябре 1961 года Виталий Воротников был избран секретарём Куйбышевского обкома КПСС по промышленности, а в начале 1963 года — вторым секретарем Куйбышевского промышленного обкома КПСС. И вскоре был избран депутатом Верховного Совета РСФСР 6-го созыва по Советскому избирательному округу города Куйбышев.

В марте 1967 года был избран председателем Куйбышевского областного исполкома. Во время нахождения на этом посту отмечен вводом автомобильного завода в Тольятти и развитием промышленности в области. В ноябре 1970 года за успехи в развитии народного хозяйства в 8-й пятилетке Куйбышевская область была награждена орденом Ленина, а в августе следующего года Виталий Воротников также был награждён орденом Ленина.

В 1970 году избран депутатом Верховного Совета СССР, оставаясь депутатом Верховного Совета РСФСР.

В феврале 1971 года был назначен первым секретарём Воронежского обкома КПСС. Во время его нахождения на этом посту прирост валовой продукции сельского хозяйства Воронежской области в среднем за год составил около 115 %, были введены в работу четвёртый и пятый энергоблоки Нововоронежской АЭС, завод минеральных удобрений в Россошанском районе, Павловский ГОК. Было налажено продовольственное снабжение, строилось жильё, решались проблемы в деятельности многих заводов, ОКБ и научно-исследовательских институтов, Павловского ГОКа, осуществлялось развитие городского хозяйства.

За достигнутые результаты в работе орденом Ленина была награждена Воронежская область, а её руководитель — орденом Ленина в 1973 году.

Весной 1972 года по приглашению В. И. Воротникова Воронеж посетил шахиншах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви, а летом того же года — руководитель Кубы Фидель Кастро Рус.

В июле 1975 года В. И. Воротников был назначен первым заместителем Председателя Совета Министров РСФСР, а в 1979 году — Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Республике Куба благодаря его личному знакомству с Фиделем Кастро.

Пройдя трёхмесячную стажировку, 18 апреля 1979 года прибыл в Гавану. На своём посту Виталий Воротников принимал участие в строительстве АЭС в провинции Сьенфуэгос (осталась недостроенной), в проектировании и строительстве никелевого комбината в Пунта-Горда, в реконструкции металлургического завода в Гаване, в разработке нефтяных месторождений в провинциях Матансас и Пинар-дель-Рио, и во многих других проектах.

Вслед за Экономическим советом, работавшим при После, в 1981 году в Гаване своё представительсво открыл и Госплан СССР.

Со времён Карибского кризиса Правительство США перед началом VI конференции неприсоединившихся стран, проходившей в 1979 году, вновь усилило давление на Кубу. В начале 1980 года из-за новой информационной атаки, проводимой спецслужбами США, на Кубе вспыхнула новая волна эмиграционных настроений и благодаря усилиям советского посольства в Гаване и лично инцидент вокруг «учебного центра № 12» был урегулирован.

За свои дипломатические заслуги был вновь награждён орденом Ленина и кубинским орденом «Солидарность».

В июле 1982 года спешно отозван с поста посла и с подачи Андропова избран на пост первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС, сменив перемещённого на другую работу (на пост зам. министра Минплодоовощхоз СССР) С. Ф. Медунова^{[неавторитетный источник? 3868 дней]}. Отмечают, что только за 1984—1986 годах в крае были исключены из КПСС более пяти тысяч человек, причем полторы тысячи из них были преданы суду.

На сессии Верховного Совета РСФСР 24 июня 1983 года был назначен на пост Председателя Совета Министров РСФСР. С 1983 по 1988 год возглавлял Совет Министров РСФСР и избирался сначала в кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС, а затем и в члены Политбюро.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 января 1986 года за большие заслуги перед КПСС и СССР и в связи с шестидесятилетием со дня рождения члену Политбюро ЦК КПСС и Председателю Совета Министров РСФСР было присвоено звание Героя Социалистического труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».

В октябре 1988 года был назначен на должность Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР и после ухода с этого поста в мае 1990 года Виталий Воротников до декабря 1991 года продолжил работу членом Верховного Совета СССР.

На пленуме ЦК КПСС в ноябре 1988 года было принято решение о реформе государственной системы, но Виталий Воротников высказал своё несогласие с принципами реформы.

В марте 1989 года избран народным депутатом СССР.

На совещании по вопросу о политическом строе в РСФСР в октябре 1989 года в ЦК КПСС он высказывался против создания отдельной коммунистической партии в РСФСР. По этому и другим вопросам Виталий Воротников был против позиции Михаила Горбачёва.

4 марта 1990 года был избран народным депутатом РСФСР от Шовгеновского национально-территориального избирательного округа N 150 Адыгейской автономной области. 25 апреля 1991 года Воротников сложил с себя полномочия народного депутата РСФСР.

В декабре 1991 года был одним из тех, кто подписал обращение к Президенту СССР и Верховному Совету СССР с предложением о созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов СССР.

С 1992 года являлся членом президиума Совета Всероссийской общественной организации ветеранов (пенсионеров) войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов.

Являлся делегатом XXIII—XXVII съездов КПСС, избирался членом ЦК КПСС на XXIV и последующих съездах партии. Был депутатом Совета Союза Верховного Совета СССР 8-11-го созывов от Воронежской области; депутатом Верховного Совета РСФСР 6, 7, 10, и 11-го созывов.

До конца жизни жил в Москве. Умер 19 февраля 2012 года, похоронен 22 февраля 2012 года на Троекуровском кладбище.

Интересные факты

• Виталий Воротников являлся первым кавалером кубинского ордена «Солидарность».

Сочинения

• Воротников В. И., Коротков М. Ф. НОТ и партийная работа. — Куйбышевское книжное издательство, 1968. — С. 242.
• Воротников В. И. А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. — М.: Совет ветеранов книгоиздания, СИ-МАР, 1995. — С. 473.
• Воротников В. И. А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. — 2-е изд. — М.: Книга и бизнес, 2003. — С. 640. — 2000 экз. — ISBN 5-212-00935-9.
• Воротников В. И. Гавана-Москва: памятные годы. — М.: Фонд имени И. Д. Сытина, 2001. — С. 413.
• Воротников В. И. Кого хранит память. — М.: ИТРК, 2007.
• Воротников В. И. Памятные встречи в пути: (страницы из дневниковых записей). — М.: Детство. Отрочество. Юность, 2009. — С. 223. — ISBN 5-963-90083-2.
• Воротников В. И. Такое вот поколение...: Воспоминания. — М.: ЗАО «Принт-Сервис», 1999. — С. 332. — ISBN 5-888-34034-0.
• Воротников В. И. Откровения. О времени, о власти, о себе: сборник интервью. — М.: Современная экономика и право, 2010. — С. 389. — ISBN 5-841-10273-7.
• Воротников В. И. Хроника абсурда: отделение России от СССР. — М.: Эксмо, 2011. — С. 320. — (Суд истории). — ISBN 978-5-699-46928-4.

Награды

• Герой Социалистического Труда
• Орден Почёта
• 4 ордена Ленина
• 3 ордена Трудового Красного Знамени
• Орден Отечественной войны 1-й степени
• Орден «Знак Почёта»
• медали
• три Больших золотые медали ВДНХ СССР
• ордены и медали иностранных государств, в том числе кубинский орденом «Солидарность» (1982 год).
• Почётный гражданин Воронежа (1996)

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10874 Воротников, Виталий Иванович]. Сайт «Герои Страны».
• [www.peoples.ru/state/statesmen/vitaliy_vorotnikov Биография Виталия Воротникова на сайте «Люди.ru»]

Отрывок, характеризующий Воротников, Виталий Иванович

Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.


В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.
– И что шляется? Чего ей нужно? Терпеть не могу этих барынь и все эти любезности! – сказал он вслух при Соне, видимо не в силах удерживать свою досаду, после того как карета княжны отъехала от дома.
– Ах, как можно так говорить, Nicolas! – сказала Соня, едва скрывая свою радость. – Она такая добрая, и maman так любит ее.
Николай ничего не отвечал и хотел бы вовсе не говорить больше о княжне. Но со времени ее посещения старая графиня всякий день по нескольку раз заговаривала о ней.
Графиня хвалила ее, требовала, чтобы сын съездил к ней, выражала желание видеть ее почаще, но вместе с тем всегда становилась не в духе, когда она о ней говорила.
Николай старался молчать, когда мать говорила о княжне, но молчание его раздражало графиню.
– Она очень достойная и прекрасная девушка, – говорила она, – и тебе надо к ней съездить. Все таки ты увидишь кого нибудь; а то тебе скука, я думаю, с нами.
– Да я нисколько не желаю, маменька.
– То хотел видеть, а теперь не желаю. Я тебя, мой милый, право, не понимаю. То тебе скучно, то ты вдруг никого не хочешь видеть.
– Да я не говорил, что мне скучно.
– Как же, ты сам сказал, что ты и видеть ее не желаешь. Она очень достойная девушка и всегда тебе нравилась; а теперь вдруг какие то резоны. Всё от меня скрывают.
– Да нисколько, маменька.
– Если б я тебя просила сделать что нибудь неприятное, а то я тебя прошу съездить отдать визит. Кажется, и учтивость требует… Я тебя просила и теперь больше не вмешиваюсь, когда у тебя тайны от матери.
– Да я поеду, если вы хотите.
– Мне все равно; я для тебя желаю.
Николай вздыхал, кусая усы, и раскладывал карты, стараясь отвлечь внимание матери на другой предмет.
На другой, на третий и на четвертый день повторялся тот же и тот же разговор.
После своего посещения Ростовых и того неожиданного, холодного приема, сделанного ей Николаем, княжна Марья призналась себе, что она была права, не желая ехать первая к Ростовым.
«Я ничего и не ожидала другого, – говорила она себе, призывая на помощь свою гордость. – Мне нет никакого дела до него, и я только хотела видеть старушку, которая была всегда добра ко мне и которой я многим обязана».
Но она не могла успокоиться этими рассуждениями: чувство, похожее на раскаяние, мучило ее, когда она вспоминала свое посещение. Несмотря на то, что она твердо решилась не ездить больше к Ростовым и забыть все это, она чувствовала себя беспрестанно в неопределенном положении. И когда она спрашивала себя, что же такое было то, что мучило ее, она должна была признаваться, что это были ее отношения к Ростову. Его холодный, учтивый тон не вытекал из его чувства к ней (она это знала), а тон этот прикрывал что то. Это что то ей надо было разъяснить; и до тех пор она чувствовала, что не могла быть покойна.