Хохлов, Иван Сергеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Сергеевич Хохлов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">1938 год</td></tr>

председатель Совета народных комиссаров РСФСР
2 июня 1940 — 23 июня 1943
Предшественник: Вахрушев, Василий Васильевич
Преемник: Константин Дмитриевич Памфилов (и.о)
Косыгин, Алексей Николаевич
председатель Исполнительного комитета Московского областного Совета
23 августа 1937 — 9 сентября 1938
Предшественник: Филатов, Николай Алексеевич
Преемник: Ефремов, Александр Илларионович
 
Рождение: 1895(1895)
д. Губино, Бронницкий уезд, Московская губерния Российская империя
Смерть: 11 февраля 1973(1973-02-11)
Москва
Место погребения: в Москве, Новодевичье кладбище
Партия: ВКП(б)с 1918
Образование: Ленинградская Финансовая академия
 
Награды:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Иван Сергеевич Хохлов (1895, д. Губино, Бронницкий уезд, Московская губерния — 11 февраля 1973, г. Москва) — советский государственный и партийный деятель, депутат Верховного Совета СССР. Генерал-лейтенант интендантской службы.



Биография

  • с 1931 по 1934 служащий в Московском областном финансовом отделе;
  • с 02.06.1940 по 23.06.1943 председатель СНК РСФСР, в связи с продолжительным отсутствием Хохлова обязанности председателя Совета народных комиссаров РСФСР с 5 мая 1942 были официально возложены на заместителя председателя Совета народных комиссаров РСФСР Константина Памфилова;
  • с 1955 начальник Главного управления государственной торговой инспекции Министерства торговли СССР, затем начальник Главного управления государственной торговой инспекции Министерства торговли РСФСР.

Напишите отзыв о статье "Хохлов, Иван Сергеевич"

Ссылки

  • [www.hrono.ru/biograf/bio_h/hohlovis.php Биография на Хронос]
  • [www.praviteli.org/rsfsr/rsfsr2/khokhlov.php Правители СССР]
  • [xn--b1albfcthk1l.xn--p1ai/%D0%BE%D0%B1%D1%8A%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F/%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%BE-%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%83%D0%B3%D0%B0/%D0%B1%D0%BB%D0%BE%D0%B3-%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%BE/40-%D0%B2%D0%B8%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80-%D0%BB%D1%8B%D1%81%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE%D0%B2/1022-%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B4%D1%81%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C-%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0-%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD-%D1%85%D0%BE%D1%85%D0%BB%D0%BE%D0%B2 Виктор Лысенков. Председатель российского правительства Иван Хохлов]

Отрывок, характеризующий Хохлов, Иван Сергеевич

– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.