Дора, Жан
| Жан Дора | |
| фр. Jean Dorat | |
| Имя при рождении: |
Jean Dinemandi |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
с 1538 |
| Направление: | |
| Жанр: | |
Жан Дора́, настоящее имя Жан Динеманди (фр. Jean Dorat, Jean Dinemandi, лат. Auratus; 3 апреля 1508, Лимож, Франция — 1 ноября 1588, Париж, Франция) — французский гуманист, поэт, участник объединения «Плеяда».
Содержание
Биография
Из старинного дворянского рода. Учился в Лиможе и Париже, отличался исключительной памятью; преподавал в Руане. В 1544 году получил должность наставника Жана Антуана де Баифа, одновременно воспитывал юного Пьера де Ронсара. Затем возглавлял парижский Коллеж Кокре (1547—1567), где в числе его учеников, помимо Ронсара и Баифа, был Жоашен Дю Белле. В 1560 году назначен профессором греческого языка в Коллеже королевских лекторов (будущий Коллеж де Франс). До самой смерти носил титул придворного поэта — poeta regius. Учил греческому языку детей Генриха II. Организатор нескольких придворных празднеств при Карле IX и Генрихе III, составил описание одного из них в 1573 году.
Членство в Плеяде
«Именно в качестве наставника, во многом определившего характер творчества будущих членов Плеяды, привившего им вкус к античным авторам, Дора в 1585 году был включён Ронсаром в состав группы — вместо умершего в 1582 Жака Пелетье»[1].
Творчество
Дора совершенно не заботился о публикации или хотя бы консервации собственных сочинений. Первым его сохранившимся стихотворением считается версифицированное послание печатнику Роберу Этьену (1538)[2]. В 1548 опубликовал перевод трагедии Эсхила «Прометей прикованный». В своих одах воспевал победы французской короны. В 1570 году, после тяжелой болезни, которая едва не стоила ему жизни, сочинил исполненную благочестия оду К Господу (Ad Dominem). Воинствующий католик, в одной из своих од Дора восславил Варфоломеевскую ночь и одобрил расправы с гугенотами; в полемическом запале Дора связывает целостность страны со строгим соблюдением всех католических догм. Стремился соединить гармонию стиха на античный лад с религиозными текстами (включая псалмы). «Восторженное преклонение перед античностью сочеталось у Дора с пренебрежением к национальным французским традициям»[3]. Написанная в 1575 году ода Дора, посвященная писателю и путешественнику Андре Теве, сочетает отсылки к Вергилию и Овидию с гимном человеческому прогрессу. В 1586 году его ученики собрали неполный сборник его сочинений на латыни, греческом и французском языках (Poemata). Поэзию Дора высоко ценил Мишель Монтень, причислявший его к крупнейшим поэтам своего времени, «искуснейшим знатокам своего дела»[4].
Перу Дора принадлежит также ряд филологических комментариев, в том числе к поэзии Пиндара и Ликофрона, а также аллегорическая интерпретация двух песен «Одиссеи»[5].
Интересные факты
- По свидетельствам современников, Дора испытывал большой интерес к «Пророчествам» Нострадамуса и занимался их толкованием[6].
- В почтенном возрасте Дора женился на девятнадцатилетней девице, к вящему изумлению многих своих знакомцев; когда накануне свадьбы один из них выразил поэту своё недоумение, Дора лаконично ответил: «Завтра она станет женщиной» (по сведениям Квинтилиана, именно эти слова произнёс в ответ на аналогичный упрёк собравшийся жениться на молоденькой Публии Цицерон)[7].
Напишите отзыв о статье "Дора, Жан"
Примечания
- ↑ Стаф И. К. Дора, Жан // Культура Возрождения. Энциклопедия. Том 1. — М., РОССПЭН, 2007. — С. 598.
- ↑ [www.persee.fr/web/revues/home/prescript/article/rhren_0181-6799_1989_num_28_1_1668 Demerson G. L'humaniste et l'imprimeur] (фр.)
- ↑ Виппер Ю. Б. Поэзия Плеяды. — М., Наука, 1976. — С.100.
- ↑ [www.litmir.net/br/?b=82520&p=123 Опыты, книга 2, глава XVII]
- ↑ [books.google.fr/books?id=uw5YPN2GDskC&pg=PR9&lpg=PR9&dq=Dorat+J.+Mythologicum+ou+Interpr%C3%A9tation+all%C3%A9gorique&source=bl&ots=y4bhbPASwm&sig=pAtA26jsUa9wfHJtUKC3Grcjuyw&hl=fr&sa=X&ei=uvdqT_LeBIOytAbHxvm6Ag&ved=0CDEQ6AEwAg#v=onepage&q&f=true Dorat J. Mythologicum ou Interprétation allégorique de L'"Odyssée" X-XII et de L'"Hymne à Aphrodite". — Genève: Droz, 2000] (фр.)
- ↑ [www.peremeny.ru/books/osminog/2513 Пензенский А. Нострадамус: поэт, историк, пророк]
- ↑ [agoraclass.fltr.ucl.ac.be/concordances/quintilianus_instit_lv06/lecture/19.htm Quintilien. L'Institution oratoire. Livre VI, сhapitre 3, par. 70] (фр.)
Литература
- Geneviève Demerson. Dorat et son temps: culture classique et présence au monde. — Clermont-Ferrand : Adosa, 1983. — ISBN 2-86639-050-4
- Henri Demay. Jean Dorat (1508—1588): «L’Homère du Limousin», âme de la Pléïade, et poète des rois.— Paris : L’Harmattan, 1996. —ISBN 2-7384-4361-3
- [books.google.it/books?id=6rArfh5hHywC&printsec=frontcover&dq=jean+dorat&hl=it&sa=X&ei=QdBpT6OVPIrItAa7r5D5Bw&ved=0CDAQ6AEwAA#v=onepage&q=jean%20dorat&f=false Jean Dorat: poète humaniste de la Renaissance. Actes du Colloque international (Limoges, 6-8 juin 2001). Réunis par Christine de Buzon et Jean-Eudes Girot. — Geneve, Droz, 2007]. — ISBN 978-2-600-00927-0
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Дора, Жан
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
