Варфоломеевская ночь

Варфоломе́евская ночь (фр. massacre de la Saint-Barthélemy — резня св. Варфоломея) — массовое убийство гугенотов во Франции, устроенное католиками в ночь на 24 августа 1572 года, в канун дня святого Варфоломея. По различным оценкам, погибло около 30 тысяч человек.

Традиционно считается, что Варфоломеевская ночь была спровоцирована Екатериной Медичи, матерью французского короля Карла IX, под давлением итальянских советников, таких как Альбер де Гонди и Лодовико Гонзага. Резня произошла спустя шесть дней после свадьбы королевской дочери Маргариты с протестантом Генрихом Наваррским, в связи с которой многие из самых богатых и видных гугенотов собрались в преимущественно католическом Париже. Резня началась 23 августа 1572 года, в канун дня святого Варфоломея, спустя два дня после покушения на убийство адмирала Гаспара Колиньи, военного и политического предводителя гугенотов.

Предыстория

Неугодный союз и неугодный брак

Резня в день Святого Варфоломея была кульминацией ряда событий: Жерменский мирный договор от 8 августа 1570 года, положивший конец третьей религиозной войне во Франции, свадьба Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа 18 августа 1572 года и неудавшееся покушение на убийство адмирала Колиньи 22 августа 1572 года.

Сен-Жерменский мир положил конец трём годам гражданской войны между католиками и протестантами, однако вызывал опасения, потому что наиболее радикальные католики отказывались его признавать. Семейство Гизов, возглавлявших наиболее радикальную католическую фракцию, добивалось недопущения присутствия гугенотского лидера, адмирала Гаспара Колиньи при дворе. Однако Екатерина Медичи со своим сыном Карлом IX всячески пытались охладить воинствующий настрой своих единоверцев. К тому же их сопровождали финансовые трудности, которые вынуждали поддерживать мир и оставаться в дружеских отношениях с Колиньи. Гугеноты имели хорошо вооружённую армию, щедрые ассигнования своих аристократов и контролировали укреплённые города Ла-Рошель, Коньяк и Монтобан. Чтобы закрепить мир между двумя противоборствующими сторонами, Екатерина Медичи запланировала на 18 августа 1572 года свадьбу своей дочери Маргариты Валуа с протестантским принцем Генрихом Наваррским, будущим королём Генрихом IV. Но ни Папа Римский, ни испанский король Филипп II, ни наиболее рьяные католики Франции не разделяли политику Екатерины.

Ход событий

Грядущий брак послужил поводом к сбору в Париже большого количества именитых протестантов, которые приехали, чтобы сопровождать своего принца Генриха на брачной церемонии. Но в Париже господствовали антигугенотские настроения, и парижане, подавляющее большинство которых было католиками, нашли присутствие гугенотских лидеров неприемлемым. В парламенте самого Парижа было решено пренебрежительно отнестись к церемонии брака. Ненависть католиков-простолюдинов подогревалась плохими урожаями, увеличением налогов, повышением цен на продукты и предметы первой необходимости. Обыкновенных горожан возмущала показная роскошь, устроенная по случаю королевской свадьбы. Сам королевский двор был чрезвычайно разделён. Екатерина Медичи не получила разрешения Папы Римского на этот брак, поэтому французские прелаты были на распутье. Королеве стоило немалых усилий уговорить кардинала Шарля де Бурбона (единственного католика в семье Бурбонов) поженить пару. Назревало противостояние в среде католиков, но Гизы были не готовы вступить в противоборство со своими конкурентами, домом Монморанси. Губернатор Парижа, Франсуа де Монморанси, чувствуя свою неспособность поддерживать в городе порядок и предчувствуя взрывоопасную ситуацию, покинул город за несколько дней до свадьбы.

Мать французского короля Карла IX и правительница Франции Екатерина Медичи повелела начать резню гугенотов после того, как не удалось покушение на убийство предводителя гугенотов Гаспара де Колиньи. Де Колиньи оказывал всё больше влияния на Карла IX и убеждал его поддержать восстание протестантов во Фландрии против испанского короля Филиппа II, послав против него объединённую армию католиков и гугенотов. Он видел в этом единственную альтернативу гражданской войне во Франции, однако мешал планам Екатерины по установлению мира с Испанией. Вместе с тем следует отметить определённую обоснованность курса Екатерины Медичи, так как ослабленная десятилетними гражданскими войнами Франция вряд ли могла бы сплотиться против общего врага и уж тем более нанести поражение Испании, находившейся в зените своего могущества.

По мнению историков и беллетристов, в планы королевы-матери не входила массовая резня гугенотов. Первоначально планировалось устранение Колиньи и ещё примерно десятка основных военных предводителей гугенотов, а также захват номинальных лидеров гугенотской партии — принцев Бурбонского дома — Генриха Наваррского и его двоюродного брата, принца де Конде. Ненависть парижского населения к гугенотам, а также давняя вражда семейных кланов Колиньи и Гизов превратили намечавшуюся акцию в массовую резню. Легко узнаваемые по чёрным одеждам, гугеноты становились лёгкой добычей для обезумевших убийц, которые не давали пощады никому, будь то старики, дети или женщины. Город оказался во власти разбушевавшейся черни. Мёртвых раздевали — многим хотелось ещё и поживиться одеждой. В таком хаосе можно было спокойно ограбить соседа, разделаться с кредитором, а то и с надоевшей женой. Никто уже не отслеживал, кто гибнет под шпагами, гугенот или католик. В конце концов король приказал немедленно навести порядок на улицах Парижа.

Сигнал к началу устранения опасных гугенотов прозвучал с колокольни церкви Сен-Жермен-л'Оксеруа. Волна насилия прокатилась по Парижу, а позже и по другим городам и сёлам и вылилась в кровавую бойню в масштабах всей страны, длившуюся на протяжении нескольких недель. Количество жертв до сих пор служит предметом споров среди историков, однако, по мнению большинства из них, число жертв варьируется от 5000 до 30 000 человек.

Резня стала коренным переломом в Религиозных войнах во Франции. Гугенотам был нанесён сокрушительный удар, в результате которого они лишились многих из своих видных предводителей. Резня была «самой ужасной религиозной резнёй столетия», во всей Европе она «оставила в умах протестантов неизгладимый след и мнение, что католицизм был кровавой и предательской религией».

Значение

Во время религиозных войн во Франции нередки были случаи избиения католиков гугенотами, пример тому — «Мишелада» в Ниме в день святого Михаила 1567 г. Однако именно Варфоломеевская ночь поразила воображение современников и заслонила собой другие события противостояния католиков и гугенотов. После Варфоломеевской ночи около 200 тысяч гугенотов бежали в соседние государства. Англия, Польша и немецкие герцогства выразили своё недовольство такой возмутительной вспышкой насилия. Русский царь Иван Грозный также осудил такое обращение с народом.

Погибшие и выжившие в Варфоломеевскую ночь

С августа по октябрь вспыхивали подобные эксцессы во многих других городах Франции, таких как Тулуза, Бордо, Лион, Бурж, Руан и Орлеан. В них погибло около 6 тысяч человек. Принцы крови — Генрих Наваррский и Генрих де Конде — были помилованы под условием принятия католичества. Известными жертвами были:

• в Париже:
  • Франсуа-Жан-Жерве де Барбье, сеньор де Франкур
  • Гайо де Крюссоль, сеньор де Бодиснер
  • Бернар-Роже де Комменж, виконт де Брюникель
  • Жан-Роже де Комменж, сеньор де Брюникель
  • Жермен Гарро
  • Антуан де Маразен, сеньор де Герши
  • Жером де Гроло
  • Гаспар де Колиньи, граф де Шатийон, адмирал Франции, убит (предположительно) немецким наёмником Бэмом у себя дома, вместе с ним погибли его зять де Телиньи, камердинер Лабом и другие дворяне свиты адмирала
  • Франсуа-Номпар де Комон, сеньор де Кастельно
  • Арман де Комон, сеньор де Кастельно
  • Шарль де Боммануар, сеньор де Лаварден
  • Франсуа де Ларошфуко III, принц де Марсийак,
  • Франсуа де Монейн, сеньор
  • сеньор де Монмор
  • Гийом д’Астарак, барон де Монтама
  • Помпе де Карназе, сеньор де Монтобер
  • Жан де Сегюр, барон де Пардальян, убит швейцарцами во дворе Лувра
  • Дени Перро
  • Арман де Клермон, барон де Пиль, убит швейцарцами во дворе Лувра вместе с Пардальяном, Сен-Мартеном и Бове
  • Этьен де Шевалье, сеньор де Прюн
  • Кристоф де Клэво, сеньор де Пюивио
  • Антуан де Клермон, сеньор д’Амбуаз, маркиз де Ренель
  • Пьер де Бришанто, сеньор де Сен-Мартэн де Нижель
  • Шарль де Кельнек, барон дю Пон де Субиз
  • Шарль де Телиньи, сеньор де Монреоль
  • Франсуа де Бовэ, сеньор де Брикмо
  • Арно де Кавань
  • философ-гуманист Пьер де ла Рамэ
  • Бреу, ученый, воспитатель Конде, был убит в комнате принца, несмотря на заступничество последнего.
  • шевалье Бурс
• в Лионе:
  • композитор Клод Гудимель.

Несмотря на огромные жертвы, многим протестантам, в том числе видным дворянам, тем или иным способом удалось спастись. Так, сумели избежать гибели:

• Генрих де Бурбон, король Наваррский (будущий король Франции Генрих IV)
  • Анри де Бурбон, принц де Конде
  • Рене (Рената) Французская, герцогиня Шартрская и Монтаржи
  • Жофруа де Комон, аббат де Клейрак
  • Жак-Номпар де Комон, герцог де Ла Форс (племянник предыдущего и будущий маршал Франции)
  • Максимильен де Бетюн, барон де Рони (будущий герцог де Сюлли и министр финансов; его отцу также удалось спастись). Прошел от Бургундского коллежа по Парижу, сжимая в руках часослов.
  • Николя Руо, сеньор де Гамаш (один из четырёх видных протестантов, которым Карл IX спас жизнь)
  • Антуан I д’Ор, виконт д’Астер, граф де Граммон (один из четырёх видных протестантов, которым Карл IX спас жизнь)
  • Ги-Поль де Колиньи, граф де Лаваль де Монфори (племянник адмирала)
  • Франсуа де Колиньи, сеньор де Шатильон (сын адмирала)
  • Жан де Боммануар, маркиз де Лаварден (будущий маршал Франции)
  • Франсуа IV де Ларошфуко, граф (сын убитого)
  • Франсуа де Бон, герцог де Ледигьер (будущий маршал Франции)
  • Габриэль де Монтгомери, сеньор де Лорж, граф
  • Гийом де Саллюст, сеньор Дю Бартас (французский дипломат и поэт)
  • Филипп Дю Плесси-Морне (публицист и дипломат)
  • Теодор-Агриппа д’Обинье (поэт и историк)
  • Филип Сидни (английский поэт и общественный деятель)
  • Амбруаз Паре (личный врач французских королей)
  • Жан де Роган, сеньор де Фронтенэй
  • Жан II де Феррьер, сеньор де Малиньи, видам Шартрский
  • Жеро де Ломань, виконт де Сериньяк
  • Рене де Фротт, сеньор де Сей
  • Гийом де Клюньи, барон де Конфоржьен
  • Франсуа де Бриквиль, барон де Коломбьер
  • Жан де Бовэ, сеньор де Брикмо
  • Ги де Монферран, барон де Лангуаран
  • Оливье д’Аллэнвиль, сеньор де Ла Мотт-Журанвиль
  • Габриэль де Леви, барон де Леран
  • Франсуа де Рабоданж, сеньор
  • Жан де Ла Тур, сеньор де Ренье
  • Ги де Сент-Желе, сеньор де Лансак
  • Жиль де Машку, сеньор де Сент-Этьен
  • шевалье де Миоссан, первый дворянин свиты Генриха Наваррского
  • шевалье д Арманьяк, камердинер Генриха Наваррского
  • Гастон де Леви, виконт де Леран был спасён капитаном королевской гвардии Нанси
  • барон де Пардайян — отец убитого, спасся с графом Монтгомери, переправившись через реку в предместье Сен-Жермен

Варфоломеевская ночь в искусстве

В художественной литературе

• К. Марло. «Парижская резня»
• А. Дюма. «Королева Марго»
• А. д’Обинье. «Лезвия» из «Трагических поэм»
• П. Мериме. «Хроника царствования Карла IX»
• Г. Манн. «Молодые годы короля Генриха IV»
• М. Зевако. «Пардальяны, том 2, Любовь шевалье»
• П. Понсон дю Террайль. «Варфоломеевская ночь»
• Виктория Холт, роман «Алая мантия»
• К. И. Курбатов. «Еретик Жофруа Валле»
• Белла Ахмадулина. «Варфоломеевская ночь»

Опера

• Джакомо Мейербер «Гугеноты» (Les Huguenots, 1836)

Кино

• Королева Марго (фильм, 1994)
• Королева Марго (телесериал)
• «Нетерпимость» (фильм, 1916, реж. Д. У. Гриффит)
• «Генрих Наваррский» (фильм 2010)
• «Принцесса де Монпансье» (фильм 2010)

• Доктор Кто (сериал) — серия «Резня в канун Святого Варфоломея» (1966)

Музыка

Margenta — Варфоломеевская Ночь (Альбом «Династия Посвящённых: Дети Савонаролы», 2009)

Литература

• Кастело А. Королева Марго / Перевод с французского и примечания А. Д. Сабова; научная редакция и предисловие А. П. Левандовского. — 2-е, испр. и доп. — М.: Молодая гвардия, 2009. — 231 с. — (Жизнь замечательных людей). — 3000 экз. — ISBN 978-5-235-03178-4.
• Д. Крузе. [annuaire-fr.narod.ru/statji/Crouzet-2005.html Король и насилие: из истории французского абсолютизма XVI в.] // Французский ежегодник 2005. М., 2005. С. 150—173.
• Д. Крузе. [ec-dejavu.ru/m-2/Massacre_of_st_Bartholomew.html Монархическая власть и таинство смысла: сообщение о Варфоломеевской резне] // Варфоломеевская ночь: Событие и споры. Сб. статей. М.: РГГУ, 2001, с. 102—137
• Эрланже Ф. Генрих Третий / Перевод с французского и примечания Некрасова М.Ю.. — 1-е. — СПб.: Евразия, 2002. — 410 с. — (Clio personalis). — 2000 экз. — ISBN 5-8071-0096-4.
• Леони Фрида Екатерина Медичи. Итальянская волчица на французском троне Издательство: АСТ, Астрель, Харвест., 2012—580 с. — ISBN 978-5-17-074264-6

Ссылки

• Варфоломеевская ночь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Варфоломеевская ночь

В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?