Дули, Томас

Томас Дули
Общая информация
Полное имя	Томас Энтони Дули
Родился	Бехгофен (Пфальц), ФРГ
Гражданство	США Германия
Рост	185 см
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Филиппины
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1983—1988	Хомбург	121 (20)
1988—1993	Кайзерслаутерн	128 (14)
1994—1995	Байер 04	21 (3)
1995—1997	Шальке 04	28 (3)
1997—2000	Коламбус Крю	73 (7)
2000	Метростарс	22 (0)
Национальная сборная**
1992—1999	США	81 (7)
Тренерская карьера
2002—2003	Саарбрюккен
2011—2014	США	тренер
2014—н.в.	Филиппины
Международные медали
Золотые кубки КОНКАКАФ
Серебро	Мексика/США 1996
Бронза	США 1996
Серебро	США 1998
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Томас Энтони Дули (англ. Thomas Dooley; родился 5 декабря 1961 года в Бехгофен (Пфальц), ФРГ) — американский футболист, немецкого происхождения. Защитник, известный по выступлениям за сборную США. Участник чемпионатов мира 1994 и 1998 года. На протяжении долгого времени был капитаном национальной команды.

Клубная карьера

Дули родился в семье американского военного и немки в Германии. В 1984 присоединился к немецкому клубу «Хомбург». 9 августа в матче против «Фортуны» из Кёльна Томас дебютировал за клуб. В сезоне 1985/1986 он с 13 мячами стал лучшим бомбардиром команды и помог клубу выйти в первый дивизион.

Летом 1988 года Дули перешёл в «Кайзерслаутерн». В сезоне 1989/1990 года он вместе с командой выиграл Кубок Германии. В следующем сезоне Томас выиграл немецкую Бундеслигу. Осенью 1991 года Дули дебютировал в Лиге чемпионов. В 1993 году он перешёл в «Байер». 19 августа в матче против своей бывшей команды «Кайзерслаутерна» он дебютировал за «аптекарей». В команде Томас отыграл сезон после чего перешёл в «Шальке 04». 12 августа в поединке против «Кёльна» он дебютировал за новый клуб. В 1997 году Дули вместе с командой выиграл Кубок УЕФА.

Летом 1997 года Томас переехал в США, где присоединился к команде «Коламбус Крю». По итогам сезона он попал в символическую сборную MLS, а через год повторил это достижение. В 1998 году Дули дошел вместе с командой до финала Кубка Ламара Ханта.

В 2000 году Томас был обменян в «Метростарс» на Майка Духейни. В составе нью-йоркской команды он провел один сезон, после чего завершил карьеру в возрасте 39 лет.

После завершения карьеры футболиста в сезоне 2002/2003 тренировал немецкий клуб «Саарбрюккен».

В сборной

30 мая 1992 года в матче против сборной Ирландии Дули дебютировал за сборную США.

В 1993 году Томас принял участие в Золотом кубке КОНКАКАФ 1993, где завоевал серебряные медали. В 1994 году Дули попал в заявку на участие в домашнем чемпионате мира. На турнире он принял участие в поединках против сборных Колумбии, Румынии и Бразилии. После мундиаля он защищал цвета страны на Кубке Америки 1995, а также Золотых кубках КОНКАКАФ 1996 и 1998 годов.

В 1998 году, после того как Джон Харкс был отлучен от сборной, Дули стал капитаном национальной команды и поехал вместе с ней на чемпионат мира во Францию. На турнире он принял участие во всех трех матчах, но команда не смогла выйти из группы.

Достижения

Командные

«Кайзерслаутерн»

• 1 Чемпионат Германии по футболу — 1990/1991
• Обладатель Кубка Германии — 1989/1990

«Шальке 04»

• Обладатель Кубка УЕФА — 1996/1997

Международные

США

• 2 Золотой кубок КОНКАКАФ — 1993
• 2 Золотой кубок КОНКАКАФ — 1998

Индивидуальные

• Футболист года в США — 1993
• Включен в зал славы футбола США — 2010

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/thomas-dooley/80109 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.dooleysoccer.org/index.php?page=tom-dooley Profil auf dooleysoccer.org]
• [www.dooleysoccer.org/ Dooley Soccer University]

Отрывок, характеризующий Дули, Томас

– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.