Кавалеры ордена Святого Георгия III класса Д
Поделись знанием:
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Кавалеры ордена Святого Георгия III класса на букву «Д»
Список составлен по алфавиту персоналий. Приводятся фамилия, имя, отчество; звание на момент награждения; номер по спискам Григоровича — Степанова и Судравского; дата награждения. Лица, чьи имена точно идентифицировать не удалось, не викифицируются.
- Давыдов, Евграф Владимирович, генерал-майор, № 364, 10 февраля 1814
- Давыдовский, Яков Яковлевич, полковник, № 141, 8 января 1807 (посмертно)
- Дама, Роже де, полковник французской службы, № 84, 25 марта 1791
- Дандевиль, Виктор Дезидерьевич, генерал-лейтенант, № 566, 7 апреля 1878
- Данилов, Владимир Николаевич, генерал-лейтенант, № 593, 19 сентября 1907
- Д'Аспре, Константин; генерал от артиллерии австрийской службы, № 463, 29 апреля 1849
- Девель, Фёдор Данилович, генерал-лейтенант, № 535, 14 мая 1877
- Де-Дамас, Максим Иванович, генерал-майор прусской службы, № 372, 5 мая 1814
- Деев, Михаил Иванович, полковник, № 103, 12 мая 1794
- принц Де-Линь, Шарль, полковник, № 86, 25 марта 1791
- Деллингсгаузен, Иван Фёдорович, генерал-майор, № 425, 16 апреля 1831
- Демидов, Николай Иванович, генерал-майор, № 192, 5 июля 1808
- Ден, Иван Иванович, генерал-лейтенант, № 451, 18 октября 1831
- Деникин, Антон Иванович, генерал-майор, 3 ноября 1915
- Денисов, Фёдор Петрович, генерал-майор, № 67, 9 июня 1789
- Денисьев, Лука Алексеевич, генерал-майор, № 209, 25 июля 1810
- Депрерадович, Леонтий Иванович, генерал-майор, № 134, 24 февраля 1806
- Депрерадович, Николай Иванович, генерал-майор, № 135, 24 февраля 1806
- Де-Рибас, Еммануэль, полковник, № 85, 25 марта 1791
- Де-Рибас, Иосиф Михайлович, генерал-майор, № 72, 3 октября 1789
- Джеллико, Джон Рашуорт, адмирал британской сужбы, 24 июля 1916
- Дернберг, Вильгельм Каспар Фердинанд, генерал-майор, № 285, 27 марта 1813
- Дехтерев, Николай Васильевич, полковник, № 162, 26 апреля 1807
- Дибич-Забалканский, Иван Иванович, полковник, № 232, 24 августа 1812
- Добротин, Сергей Фёдорович, генерал-лейтенант, 8 февраля 1915
- Довре, Фёдор Филиппович, генерал-майор, № 237, 19 сентября 1812
- Долгоруков, Василий Владимирович, генерал-майор, № 15, 27 августа 1770
- Долгоруков, Василий Юрьевич, генерал-майор, № 204, 13 июня 1810
- Долгоруков, Михаил Петрович, генерал-майор, № 160, 26 апреля 1807
- Долгоруков, Пётр Петрович, генерал-майор, № 131, 28 января 1806
- Долгоруков, Сергей Николаевич, генерал-лейтенант, № 294, 3 июня 1813
- Долгоруков, Юрий Владимирович, генерал-майор, № 20, 28 сентября 1770
- Дорохов, Иван Семёнович, генерал-майор, № 143, 21 января 1807
- Дохтуров, Дмитрий Сергеевич, генерал-лейтенант, № 123, 12 января 1806
- Драгомиров, Абрам Михайлович, генерал-лейтенант, 8 февраля 1915
- Драгомиров, Михаил Иванович, генерал-майор, № 538, 16 июня 1877
- Древиц, Иван Григорьевич, подполковник, № 3, 3 февраля 1770
- Дука, Илья Михайлович, полковник, № 161, 26 апреля 1807
- Духонин, Николай Николаевич, генерал-майор, 15 июня 1917
|
Напишите отзыв о статье "Кавалеры ордена Святого Георгия III класса Д"
Отрывок, характеризующий Кавалеры ордена Святого Георгия III класса Д
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.