Марцинкевич, Казимеж
Поделись знанием:
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
(перенаправлено с «Казимеж Марцинкевич»)
| Казимеж Марцинкевич Kazimierz Marcinkiewicz<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 31 октября 2005 года — 14 июля 2006 года | |||
| Президент: | Александр Квасьневский Лех Качиньский | ||
| Предшественник: | Марек Белька | ||
| Преемник: | Ярослав Качиньский | ||
| Вероисповедание: | католик | ||
| Рождение: | 20 декабря 1959 (64 года) Гожув-Велькопольский | ||
| Партия: | Право и справедливость | ||
| Образование: | физик | ||
| Награды: |
| ||
Кази́меж Марцинке́вич (польск. Kazimierz Marcinkiewicz, род. 20 декабря 1959, Гожув-Велькопольски, Любушское воеводство, Польша) — польский политик, в 2005—2006 премьер-министр в правительстве партии «Право и справедливость», членом которой он является.
Биография
По образованию физик. Образование получил во Вроцлавском университете и Университете Адама Мицкевича (Познань). Работал учителем в Гожуве-Велькопольском. Участвовал в «Солидарности».
Был вице-министром образования, депутатом парламента.
Когда после победы партии «Право и справедливость» на парламентских выборах 2005 года премьером был неожиданно назначен Марцинкевич, а не лидер «ПиС» и брат президента Ярослав Качиньский, оппонент «ПиС» Марек Боровский расшифровал популярное в Польше сокращение TKM («теперь, б…, мы») как «Teraz Kolega Marcinkiewicz» («теперь коллега Марцинкевич»)[1].
В 2006 году баллотировался на пост мэра Варшавы, во втором туре проиграл Ханне Гронкевич-Вальц.
Напишите отзыв о статье "Марцинкевич, Казимеж"
Примечания
- ↑ [www.temi.pl/archiwum/2005/2005-10-05/05_felieton1.php • Felieton — Marek Borowski — TKM, czyli Teraz Kolega Marcinkiewicz [5-10-2005]] (польск.)
Ссылки
- [archive.svoboda.org/ll/man/1005/ll.102005-1.asp Казимеж Марцинкевич]
- [www.marcinkiewicz.waw.pl/ Сайт Казимежа Марцинкевича] (польск.)
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Марцинкевич, Казимеж
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
