Маале-Адумим
Поделись знанием:
К:Населённые пункты, основанные в 1975 году
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
(перенаправлено с «Маале Адумим»)
| Город
Маале-Адумим
מַעֲלֵה אֲדוּמִּים 
|
Маале́-Адуми́м (ивр. מַעֲלֵה אֲדוּמִּים) — израильский город в Иудее, на Западном берегу реки Иордан[2]. Расположен в Иудейской пустыне, в 8 км к востоку от Иерусалима. Население на сентябрь 2016 года — 49 тыс. 672 человек[3][4].
Содержание
Название
Название «Маале Адумим» буквально означает на иврите «Красный подъём». В библейское время так назывался значимый торговый и военный путь, поднимавшийся от Иерихона к Иерусалиму по горному коридору через район скал, имеющих красноватый цвет за счет содержания фосфора в породе (ср. ар. «Тал’ат а дам»).
Этот коридор упоминается дважды в книге Иисуса Навина в связи с определением границы между наделами колен Иуды и Вениамина (Нав. 15:7,18:17). «Красный подъём» определен там как проходящий южнее «Ущелья» (с опр. артиклем, то есть как бы «Главного Ущелья»), которое принято идентифицировать с непересыхающим и самым водоносным в регионе ущельем Прат (ар. «Вади эл кельт»)
История
Современный город основан в 1975 г. у дороги Иерусалим — Иерихон. На городской территории расположен ряд достопримечательностей, среди них — руины древней крепости. Само место упоминается ещё в древнеегипетских источниках под названием «Адамам» и в книге Иисуса Навина (15:7). Поселение здесь существовало, очевидно, во все исторические периоды, а крепость была построена крестоносцами и называлась «Кастель Руж» (то есть «Красная крепость»). Укрепление не было разрушено, а айюбский правитель Саладин позже перестроил его и использовал. В турецкие времена тут была полицейская станция, взорванная англичанами. До Шестидневной войны Иордания (с 1948 г. оккупировавшая эти районы) держала здесь военный пост. В наше время при строительстве современного города были обнаружены внушительные руины монастыря св. Мартируса византийских времен с огромным многоцветным мозаичным полом, а немного ниже монастыря имеется монастырская маслодавильня с хорошо сохранившимися ваннами и желобами для оливкового масла.
Население
Численность населения Маале Адумим на сентябрь 2016 года — 49 тысяч 672 человек. Около 22% населения — выходцы из СНГ. Большинство жителей города работают в Иерусалиме и в промышленной зоне Мишор-Адумим (англ. Mishor Adumim).
Городские районы
- «haНхалим» (ручьи) — главная улица с таким же названием, и улицы, носящие названия израильских ручьёв, в алфавитном порядке.
- «Авней haХошен» — главная улица "Натив haЭфод, и улицы с названиями драгоценных камней. Также в этом районе расположен старый торговый центр «Кикар Яалом».
- «Мицпе Нево» — состоящий из двух улиц — «Мицпе Нево» и «Гильгаль». Район считается религиозным (в нём в основном проживают англоязычные религиозные евреи), и при въезде стоит указатель с просьбой не въезжать в район по Шаббатам. Также в районе находится йешива «Биркат Моше».
- «При Мегадим» — улицы района носят названия известных фраз и выражений из Песни Песней.
- «Цемах haСаде» — улицы этого района носят названия растений.
- «Нофей Села» — улицы этого района носят названия камней и видов горной породы.
- «Клей Шир» — улицы носят названия библейских музыкальных инструментов.
- «haМецадим» — главная улица «haМецадим». Там находятся развалины монастыря Мартириуса византийской эпохи.
- «Месуа» — главная улица — «Нетив Месуа»
- «Мишор Адуммим» — Промышленная зона.
Транспорт
Автобусы: 120,121,122,123,124,125,126,128,173,174,175,176,177 и другие (Эгед).
Образование
- Центр «Писгá» — Различные курсы для повышения квалификации учителей.
- Средняя школа «Декель Вильнаи» — По сути, делится на две части: «Алеф» и «Бет». Когда-то явлалась одной школой, но из-за большого количества учеников пришлось достроить и отделить здание.
- Высшая школа «Декель Вильнаи» — Школа для старшеклассников, и к вышеуказанной «Декель Вильнаи» относится только одинаковым названием, не более того (эта школа находится в другой части города).
- Начальная
Культура и достопримечательности города и окрестностей
- Музей Моше Кастеля[5][6]
- Руины монастыря аввы Мартирия (англ.)
- Художественное оформление синагоги Маханаим
- Наблюдательный пункт с видом на Иерусалим Мицпе Эдна
 |
 |
 |
|
 |
 |
 |
| |||||||
Виды Маале-Адумим
| ||||||||||
См. также
Источники
- Статья [www.eleven.co.il/article/12539 «Ма‘але-Адуммим»] в [www.eleven.co.il/ Электронной еврейской энциклопедии]
Напишите отзыв о статье "Маале-Адумим"
Примечания
- ↑ Данное поселение расположено на территории Западного берега реки Иордан. Согласно административному делению Израиля, фактически контролирующего Западный берег, на его территории располагается округ Иудея и Самария. Согласно административному делению Государства Палестина, заявляющего о своём суверенитете над данной территорией, оно находится в одном из 11 губернаторств на Западном берегу. ООН считает территорию Западного берега реки Иордан оккупированной Израилем.
- ↑ Город расположен на территории, занятой Израилем в ходе Шестидневной войны 1967 года. Израиль считает эти территории спорными, ООН — оккупированными. После Войны за независимость и до Шестидневной войны территория «Западного берега» была оккупирована Трансиорданией, переименованной после этого в Иорданию.
- ↑ [israelcities.netzah.org/maale-adumim.php Маале Адумим]
- ↑ [www.cbs.gov.il/population/new_2009/table3.pdf Населённые пункты Израиля с численностью свыше 2000 по состоянию на 31/12/2008] (англ.)
- ↑ [www.castelmuseum.com/? The Moshe Castel Museum of Art] (англ.)
- ↑ [www.rusjerusalem.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1252:o-&catid=248:-2010&Itemid=256 Oткрылся музей живописи]
Отрывок, характеризующий Маале-Адумим
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
