Мост над Адой

Мост над Адой
Фото сделано в марте 2013 года
Координаты: 44°47′45″ с. ш. 20°25′33″ в. д.44.79583° с. ш. 20.42583° в. д. / 44.79583; 20.42583
Официальное название	серб. Most na Adi
Область применения	Автомобильный, метромост, пешеходный, велосипедный
Пересекает	р. Саву
Место расположения	Белград, Сербия Сербия
Конструкция
Тип конструкции	Вантовый
Материал	бетон, сталь
Число пролётов	4
Основной пролёт	376 м
Над пересекаемой преградой	557 м
Общая длина	964 м
Ширина моста	45 м
Высота конструкции	200 м
Высота свода над водой	22 м
Полос движения	6
Эксплуатация
Стоимость	161 млн евро
Начало строительства	1 декабря 2008 года
Окончание строительства	2011 год
Открытие	0 ч 0 мин 1 января 2012 года

К:Мосты, построенные в 2012 году

Мост над А́дой (серб. Most na Adi) — вантовый четырёхпролётный мост в Белграде, Сербия. Является самым высоким мостом города, вторым по высоте сооружением в городе (после Авальской телебашни) и первым мостом города, построенным за последние 40 лет.

Описание

Мост построен из стали и бетона, имеет общую длину 964 метра (376 метров — основной пролёт, 338 метров — боковой пролёт, 200 метров — задний пролёт и 50 метров — конечный пролёт). Ширина моста составляет 45 метров, собственная высота — 200 метров, расстояние от нижней части дорожного полотна до воды — 22 метра. Несёт на себе шесть полос автомобильного движения строящейся полукольцевой дороги, две полосы для движения метро, и два пешеходно-велосипедных тротуара. Стоимость строительства в августе 2011 года оценивалась в 118,6—120 миллионов евро, но к моменту открытия составила 161 миллион, хотя с учётом будущего строительства многоуровневых развязок и станций метрополитена стоимость предположительно возрастёт до 450 миллионов.

Основной пролёт сделан из конструкционной стали и весит 8600 тонн, его удерживают 80 тросов. Ночью мост подсвечивается многочисленными разноцветными светодиодами.

Главный конструктор — Виктор Маркель, главный архитектор — Петер Габрийелчич.

Мост пересекает реку Саву и восточную оконечность полуострова Ада, соединяет общины Чукарица (Баново-Брдо) и Нови-Београд (Блокови).

История

Впервые проект моста над тогда ещё островом Ада появился на чертежах 1923 года. Он должен был стать важной частью внутригородской магистрали, которая неоднократно меняла своё проектное название и ныне известна как Внутригородская полукольцевая дорога. Разные варианты градостроительного развития предусматривали различные пути следования этого шоссе, но один пункт всегда оставался неизменным: над Адой должен быть мост. Основная опора (пилон) должна была стоять на этом острове (ныне — полуострове), и в итоге её разместили на самой оконечности, чтобы нанести как можно меньший экологический урон озеру, расположенному на Аде: расстояние от края моста до края озера составляет чуть более 600 метров, большего удаления достичь невозможно.

От первых планов до самого́ моста прошло очень много времени: первые предварительные обсуждения внешнего вида моста начались лишь в 2004 году. Двенадцать европейских компаний предложили свои услуги, предпочтение было отдано словенской Ponting, хотя в итоге в строительстве моста участвовали более десятка подрядчиков и субподрядчиков как из Сербии, так и из Словении, Германии, Австрии, Швейцарии и Китая. Весной 2005 года дизайн был одобрен жюри под председательством Николы Хайдина, президента Сербской академии наук и искусств, создателя Нового железнодорожного моста. Осенью того же года проект одобрила Белградская ассоциация архитекторов. Собственно строительство началось 1 декабря 2008 года и было окончено за три года. Торжественное открытие моста состоялось ровно в полночь с наступлением нового 2012 года. Мост над Адой позволил несколько разгрузить центр Белграда от автомобильных пробок, а в частности, снизить нагрузку на Мост Газела.

В 2011 году мосту над Адой был посвящён пятый эпизод девятого сезона документального телесериала «Дерзкие проекты» («Гигантские стройки»).

• New Bridge Over the Sava.jpg

  Вид снизу

• Novi most.jpg

  Ночью

• Most preko Ade (glavni pilon), maj 2010.JPG

  Установка основного пилона

Ссылки

• [www.savabridge.com/ Мост через Саву]  (серб.)  (англ.)
• [www.youtube.com/watch?v=acFiahK-_wM Торжественное открытие моста] Видео 0:03:24

Отрывок, характеризующий Мост над Адой

– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…