Памятник Николаю II (Белград)

Памятник
Памятник российскому царю Николаю II сербохорв. Споменик руском цару Николају II Spomenik ruskom caru Nikolaju II
Страна	Сербия Сербия
Сквер	Косовской девушки, Стари-град, Белград
Координаты	44°48′36″ с. ш. 20°27′44″ в. д.44.810026° с. ш. 20.462206° в. д. / 44.810026; 20.462206
Скульптор	Андрей Ковальчук, Геннадий Правоторов
Дата основания	13 сентября 2014 года
Высота	7,5 м
Материал	бронза, гранит

К:Википедия:Ссылка на Викисклад непосредственно в статье

Памятник Николаю II (полный вариант — памятник российскому царю Николаю II, сербохорв. Споменик руском цару Николају II / Spomenik ruskom caru Nikolaju II) воздвигнут осенью 2014 года в центре столицы Сербии городе Белград в сквере Косовской девушки (сербохорв. Косовке девоjке), посвящён памяти последнего императора всероссийского Николая II (1868—1918). Монумент был преподнесён в дар Республике Сербия и Белграду Российским военно-историческим обществом и Российской Федерацией.

Памятник

Памятник был изготовлен, доставлен и сооружён по инициативе и под покровительством президента Сербии Томислава Николича на средства Российского военно-исторического общества при содействии Фонда исторической перспективы. Белградские городские власти издали постановление о возведении монумента 11 апреля 2014 года.

Бронзовая статуя Николая II была отлита в России скульпторами Андреем Ковальчуком и Геннадием Правоторовым в первой половине 2014 года и доставлена в Белград по частям в трёх грузовиках. Монумент весит более 40 т (из них сама скульптура 3 т), его высота 7,5 м, а высота скульптуры — 3,5 м. Андрей Ковальчук констатирует:

Памятник создан по канонам классицизма, который достаточно редок в Европе нашего времени.

Точно на этом месте до 1944 года находилось здание бывшего посольства Российской империи, куда в ходе ожесточённых боёв Красной Армии и НОАЮ за освобождение столицы страны с вермахтом угодила германская бомба. Взрыв привёл к полному разрушению здания и человеческим жертвам. В единый ансамбль с нынешним монументом вписан посвящённый посольству памятный камень, который разработал и изготовил сербский скульптор Зоран Туцич.

Статуя Николая II была воздвигнута на гранитное основание и постамент 13 сентября 2014 года. На лицевой стороне постамента высечена надпись в три строки: «Николай II / российский царь / 1868—1918» (Николаj II / руски цар / 1868—1918). На его боковых сторонах воспроизведён отрывок из письма императора будущему королю Югославии Александру I Карагеоргиевичу от июля 1914 года на русском и сербском языках:

Все мои усилия будут направлены к соблюдению достоинства Сербии… Ни в коем случае Россия не останется равнодушной к судьбе Сербии.

Оригинальный текст (серб.)  

Сви моји напори биће усмерени на очување достојанства Србије… Ни у ком случају Русија неће бити равнодушна према судбини Србије.

Окружение

Одновременно с возведением монумента были произведены работы по ландшафтному дизайну окружающего пространства сквера Косовской девушки (сербохорв. Девојачки парк) общей площадью около 0,2 га. По проекту архитектора Янки Крстич (Јанка Крстић) он был разбит на каскад из соединённых ступенями трёх террас, нисходящих от ул. Короля Милана (бывш. ул. Маршала Тито) с расположенными по другую сторону улицы парком Андричев венац и зданиями президентского дворца («Нови-двор») и городской скупщины («Стари-двор»), лицом к которым стоит скульптура Николая II, вниз до «Русского дома» на ул. Королевы Наталии (бывш. ул. Народного Фронта).

Сквер благоустроили работники белградского предприятия ЈПК «Зеленило — Београд» совместно с российскими специалистами. При декоративной отделке, в числе прочего, использовался строительный камень, преподнесённый в дар властями Македонии и Болгарии.

До появления описываемого памятника в столице Сербии существовало два места памяти о последнем российском царе. На белградском Новом кладбище в 1935 году воздвигнут мемориал «Русской славы», на котором написано: «Вечная память императору Николаю II и 2 000 000 русских воинов Великой войны». Кроме того, в 2013 году в расположенном рядом со сквером Косовской девушки «Русском доме» установлен бюст Николая II.

Открытие

Торжественное открытие и освящение монумента Николаю II по православному канону состоялись 16 ноября 2014 года в рамках программы памятных мероприятий, приуроченных к 100-летию начала Первой мировой войны. Чин освящения с окроплением и возложением венка был исполнен прибывшим в Сербию с трёхдневным визитом патриархом Московским и всея Руси Кириллом и патриархом Сербским Иринеем. Перед этим оба иерарха отслужили совместную литургию в храме Святого Саввы на Врачаре.

Помимо предстоятелей РПЦ и Сербской православной церкви и сопровождавших их клириков, на официальной церемонии открытия присутствовали президент Сербии Томислав Николич, министр строительства и урбанизации Велимир Илич, другие члены правительства Республики Сербия, мэр Белграда Синиша Мали, сити-менеджер Горан Весич и многочисленные жители столицы. Официальную делегацию российской стороны возглавили первый зампредседателя Совета Федерации Федерального Собрания России Александр Торшин, председатель Российского военно-исторического общества и министр культуры России Владимир Мединский, глава Россотрудничества Константин Косачёв, президент Фонда исторической перспективы Наталия Нарочницкая, а также посол России в Сербии Александр Чепурин.

В своей речи патриарх Кирилл отметил:

Замечательно, что первый памятник в его [Николая II] честь за пределами России был воздвигнут здесь, в Белграде… В русском языке слова «память» и «памятник» имеют один корень. И дай Бог, чтобы этот памятник помогал сохранять память об императоре Николае II, жизнь свою и царство своё положившем во имя свободы сербского народа и во имя верности тем обязательствам, которые он принял перед своими союзниками. И дай Бог, чтобы об этой правде никогда не забывали ни в Сербии, ни в России, потому что она всё равно прорастёт как трава через асфальт, ибо правду нельзя разрушить, она принадлежит Богу, а Бог вечен.

В ответном слове президент Николич, в частности, сказал: «Этот памятник в самом сердце Белграда сияет во славу царя-страстотерпца Николая II как символ вечной победы добра и справедливости, жертвы правителя и человека», который «пожертвовал короной, царством и жизнью, чтобы спасти Сербию». Далее президент страны процитировал слова патриарха Кирилла о том, что до сих пор есть немало людей, которые хотели бы навсегда искоренить память о царственных страстотерпцах, и заверил: «Хочу сказать здесь и сейчас, что этого в Сербии никогда не произойдёт».

См. также

• История дипотношений России и Сербии
• Российско-сербские отношения в настоящее время
• Бюст Николая II (Баня-Лука)
• Памятник советским ветеранам войны
• Русский дом (Белград)

Ссылки

• [www.mitropolija.com/patrijarh-kiril-u-beogradu-osvestao-spomenik-caru-nikolaju-drugom-romanovu/ Беседа Патријарха Московског и све Русије Кирила] на освећењу споменика Николају II 16 новембра 2014 године у Београду. (сербохорв.)
•  [youtube.com/watch?v=lfSagW1_Ti0 Otkriven i osvestan spomenik ruskom caru Nikolaju] . — Studio B, 16 ноября 2014 года. (сербохорв.)

Портал «Архитектура»   Портал «Сербия»

Отрывок, характеризующий Памятник Николаю II (Белград)

В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]