Британская система наград

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Брита́нская систе́ма награ́д (англ. British Honours System) — средство вознаграждения за личную храбрость, достижения или службу Соединённому Королевству. Система состоит из трёх типов наград: почести, медали и наградные знаки.

• Почести — для признания добродетелей в терминах достижения и службы;
• Медали — для признания храбрости, долгой и/или ценной службы, и/или хорошего поведения; а
• Наградные знаки обычно даются за конкретные достижения.

Трудности перевода

Основная роль почестей — не столько награждение (award) отличившегося, сколько формальное признание заслуг (Сувереном или сословием). Честь — не синоним честности, а синоним хорошей репутации деловых качеств. У каждого сословия свои понятия о чести и почестях.

Краткая история

Хотя известно, что Англо-саксонские короли награждали своих верных людей кольцами и другими знаками уважения, только Норманы ввели рыцарство как часть их феодального правления. Первый английский рыцарский орден — орден Подвязки — был создан в 1348 году королём Англии Эдуардом III. С тех пор систему меняли для удовлетворения потребностей выделять другие формы службы Англии (позднее — Великобритании и Соединённому Королевству). Различные рыцарские ордены были созданы наряду с наградами за военную службу, храбрость, достоинства и достижения.

Современные почести

Как глава государства, Суверен остаётся «источником чести», но система определения кандидатов для награждения со временем существенно изменилась. Были созданы различные рыцарские ордена (см. ниже), наряду с наградами за военную службу, храбрость, достоинства и достижения, которые принимают форму наградных знаков и медалей.

Медали в основном не имеют степеней. Каждая вручается за определённую службу, и обычно имеет конкретные критерии, которым нужно удовлетворить. Эти критерии могут включать период времени и часто указывают конкретный географический регион. Медали обычно не выдаются Сувереном. Полный список награждённых печатается в «приказе ношения», иногда публикуемом London Gazette.

Почести делятся на классы («ордена») и на степени для различения большей или меньшей степени достижений. Не существует критериев для определения этих уровней; обычно для этого собираются комитеты по различным почестям и решают, какие кандидаты заслуживают какой тип наград и какой степени. Поскольку их решения неизбежно субъективны, наградные списки часто вызывают критику тех, кто сильно против определённых случаев. Кандидатов выдвигают общественные или частные организации, по правительственным департаментам или выдвигаются простыми гражданами. В зависимости от их ролей, выбранные комитетами люди подаются либо Премьер-Министру, Госсекретарю или Госсекретарю по обороне на утверждение перед отсылкой Суверену для конечного утверждения. Некоторые почести даются сугубо по усмотрению Суверена.

Полный список из приблизительно 1350 имён печатается дважды в год, на Новый год и в день рождения (официальный) Суверена. Награды затем выдаются Сувереном или Принцем Уэльским на церемонии вручения.

Отказ или отзыв

Небольшое число людей отказалось от предложения наград, обычно по личным причинам. Почести иногда убирают (отзывают), если получивший совершает уголовное правонарушение, так, например, звания офицера ордена Британской империи был лишен Ким Филби в 1965 году.

Современные рыцарские ордена

См. также: Рыцарские ордена

Современная система чести состоит из 10 кавалерских орденов. У каждой есть свои степени и у некоторых — связанные медали, как можно видеть в статьях ниже (приведены по порядку убывания почётности):

• Орден Подвязки (основан 1348)
• Орден Чертополоха (1687)
• Орден Бани (1725)
• Орден святого Михаила и святого Георгия (Most Distinguished Order of St Michael and St George, 1818)
• Орден «За выдающиеся заслуги» (Distinguished Service Order, 1886)
• Королевский Викторианский орден (Royal Victorian Order, 1896)
• Орден Заслуг (Order of Merit, 1902)
• Орден Имперской службы (Imperial Service Order, 1903)
• Орден Британской империи (Most Excellent Order of the British Empire, 1917)
• Орден Кавалеров Почёта (Order of the Companions of Honour, 1917)

Уставы кажого ордена указывают размер ордена, использование букв после имени, а также вид и ношение знаков различия. Кроме ордена Имперской службы, все ордена имеют свои буквы после имени.

Старые рыцарские ордена

Ордена создавались в определённые времена для определённых целей. В некоторых случаях причины перестали быть вескими, и ордена пали в забвение, в основном из-за падения Британской империи в XX столетии. Реформы системы тоже привели к изменениям, например, орденом Британской империи перестали награждать в Соединённом королевстве в 1993 году, также как и орденом Имперской службы (хотя медали ещё даются). Думали^[кто?], что они сохраняли классовые различия.

Блистательнейший орден Святого Патрика

Основан в 1783, орден с одной ступенью перестал использоваться после обретения Ирландией независимости. Последний живший рыцарь — принц Генри, герцог Глостерский — умер в 1974 году.

Королевский Гвельфский орден

Известный также как Ганноверский Гвельфский орден — трёхклассная почесть. Был основан в 1815 году, награды давались в военной и гражданской номинациях. В Соединённом королевстве время от времени использовался до 1837 года, когда смерть Вильгельма IV не прекратила личную унию с Ганновером.

Индийские ордена

• Высочайший орден Звезды Индии (основан в 1861)
• Выдающийся орден Индийской империи (1878)
• Имперский орден Индийской короны (1878)

Эти ордена относились к Британскому Раджу (правлению) и сейчас также безжизненны. Старший орден — Индийской звезды — разделён на три степени (Рыцаря Великого Командора, Рыцаря Командора и Товарища), из которых первая присваивалась князьям и вождям индийских государств, а также важным британцам, служившим в Индии. Женщины не были допущены к получению наград. Младший орден — Индийской империи — был разделён на такие же ранги и тоже исключал женщин. Третий орден, Индийской короны, использовался исключительно для женщин. Его члены, одной ступени, состояли из жён и близких родственниц:

• индийских князей и вождей;
• вице-короля или генерал-губернатора;
• губернаторов Бомбея, Мадраса и Бенгалии;
• Главного государственного секретаря для Индии;
• главнокомандующего Индии.

После получения Индией независимости в 1947 году пожалование этими орденами прекращено.

Знаки отличий

Британские знаки отличия, в порядке ношения:

• Викторианский крест (VC)
• Георгиевский крест (Британия) (GC)
• Крест «За выдающуюся храбрость» (CGC)
• Королевский Красный крест 1 класса (RRC)
• Медаль Георга (GM)
• Крест «За отличную службу» (United Kingdom) (DSC)
• Военный крест (MC)
• Крест «За выдающиеся лётные заслуги» (DFC)
• Медаль за отвагу на море (SGM)
• Медаль Королевы за отвагу (QGM)
• Крест ВВС (AFC)
• Королевский Красный крест 2 класса (RRC)
• Орден Британской Индии (OBI)
• Кайзер-и-Хинд Medal.

Последние два не выдавались с 1947.

Прочие звания и ордена

Наследственный пэр

Существует пять рангов наследственного пэрства: герцог, маркиз, граф, виконт и барон. До XIX века все пэрства были наследуемыми.

Наследственное пэрство в настоящее время жалуется, как правило, только членам королевской семьи (последнее по времени пожалование — самому младшему сыну Королевы графу Уэссексскому при его женитьбе в 1999 году. Во второй половине XX века несколько раз в виде исключения наследственное пэрство было пожаловано лицам недворянского происхождения: по инициативе Маргарет Тэтчер в 1983 году спикер Палаты представителей Джордж Томас стал виконтом Тонипанди, а его заместитель Уильям Уайтлоу — виконтом Уайтлоу; впрочем, оба не имели сыновей, так что оба титула прекратили своё существование со смертью пожалованных. В том же 1983 году титулом графа Стоктона был пожалован незадолго до смерти бывший премьер-министр Гарольд Макмиллан — для бывших премьер-министров эта честь некогда была традиционной. С тех пор наследственное пэрство не жаловалось, и собственный титул баронессы Тэтчер — пожизненный.

Пожизненный пэр

В практике древней Англии суверен мог ограничить право пэра на передачу титула либо на заседание в парламенте, однако к XIX веку такая практика вышла из употребления. Согласно судебному прецеденту в делу лорда Венслидейла (1856), суверен не мог только одним своим патентом дать такому пожизненному пэру право заседать вместе с наследственными пэрами без согласия Парламента.

Современное пожизненное пэрство было введено Актом об апелляционной юрисдикции 1876 года, который регулировал судебные апелляционные функции Палаты Лордов. Согласно акту, пожизненное пэрство присваивалось так называемым «лордам-законникам» — профессиональным юристам, обязанностью которых было заседать в составе Апелляционного комитета Палаты лордов, не участвуя при этом в заседаниях Палаты. Данное правило было отменено в 1958 году Актом о пожизненном пэрстве, который позволил профессиональным политикам («работающие пэры») и особо заслуженным общественным и культурным деятелям участвовать в заседаниях Палаты лордов; в результате, присвоение наследственных титулов стало весьма редким явлением и ограничивается в основном членами королевской семьи, что практически стало реформой пэрства; постепенно права наследственных пэров были сильно ограничены, включая отмену автоматического права заседать в Парламенте.

Пожизненным пэрам присваивают титул барона, который действует пожизненно и не передаётся наследниками (однако дети пожизненных пэров используют такую же почётную титулатуру, как и дети наследственных пэров).

Баронет

Наследуемая почесть с титулом сэр. Баронетство — не пэрство, его обычно считают разновидностью рыцарства. Как и наследуемые пэрства, баронетства прекратились жаловаться после прихода лейбористской партии к власти в 1964 году. Единственным исключением было сделано для мужа Маргарет Тэтчер — Дениса, — ставшего баронетом в 1991 году.

Рыцарь

Происходя от средневековых кавалеров, рыцари существуют в кавалерских орденах и в классе, известном как рыцари-бакалавры. Регулярные получатели — судьи Верховного суда и старшие гражданские служащие. Рыцарство даёт титул Сэр; женский эквивалент Дама существует только в кавалерских орденах.

Прочие ордена

Прочие ордена, знаки и медали не дают титулов, но дают право носителю ставить буквы после имени — например, некоторые ордена королевской семьи.

Орден св. Иоанна Иерусалимского

Члены Королевского Кавалерского Ордена святого Иоанна (основан 1888) могут носить знаки отличия Ордена, но не имеют отдельного старшинства или титула.

Старшинство

Рыцари и Леди Подвязки, Чертополоха и Св. Патрика идут перед получившими прочие ордены вне зависимости от степени. Среди остальных орденов, лица с высшим рангом идут перед лицами низшего ранга. Например, Рыцарь Великого Креста старше Рыцаря Командора. Для лиц равного ранга, члены более высокого Ордена идут раньше. Внутри одного ордена, старшинство идёт с того, кто получил почесть раньше. Рыцари бакалавры идут после рыцарей всех прочих орденов, но перед рангом Командора или низших. Ордена Добродетелей (1902), Компаньонов Чести (1917), Св. Джона (1888) и Индийской Короны (1878) не упорядочены по старшинству.

Жёны рыцарей определённого ранга идут сразу за Дамами этого ранга. Например, жена самого старшего Рыцаря Великого Креста Бани по рангу сразу после самой низшей Дамы Великого Креста Британской Империи.

Обращение

Для пэров, см.Формы обращения в Соединённом королевстве. Для баронетов, используется стиль Sir John Smith, Bt., а для их жён просто Lady Smith. Редкие баронетессы требуют обращения Dame Jane Smith, Btss. Для рыцарей, стиль Sir John Smith, [ буквы после имени ], где буквы после имени зависят от ранга и ордена (для рыцарей-бакалавров буквы не ставятся). Для их жён стиль Lady Smith без букв. Для Дам орденов используется Dame Jane Smith, [буквы]. Получившие ордена Содружества, медали и значки не получают обращения Sir или Dame, но могут ставить буквы после имени, например John Smith, VC Рыцари и дамы ордена Св. Джона не получают никакого особого обращения.

Реформа

Реформы системы случаются время от времени. В последнее столетие значительные изменения в систему включают Королевскую Комиссию в 1925 вследствие скандала, когда обнаружилось, что Премьер-министр Ллойд Джордж продавал почести , и после пересмотра в 1993, когда премьер Джон Мейджор создал общую систему номинаций (the public nominations system).

В июле 2004, Public Administration Select Committee (PASC) палаты общин и одновременно Сэр Хэйден Филипс, постоянный секретарь в департаменте конституционных дел, завершили пересмотр системы. PASC рекомендовал некоторые радикальные изменения; Сэр Хэйден сконцентрировался на процедурных вопросах и на прозрачности. В феврале 2005 Правительство ответило на оба пересмотра выпуском Command paper с детальным описанием принятых изменений. Они включали диверсификацию и открытость системы комитетов отбора кандидатов для почестей в список премьер-министра, а также введение орденских планок.

Ссылки

• Винклер, П. П. Орден // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.cabinetoffice.gov.uk/ceremonial/honours/chivalry.asp Официальное правительственное объяснение]

Отрывок, характеризующий Британская система наград

Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.