Оттон I (герцог Брауншвейг-Люнебурга)
Оттон I Дитя нем. Otto I das Kind<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | ||
| ||
---|---|---|
1235 — 9 июня 1252 | ||
Предшественник: | Новообразование | |
Преемник: | Альбрехт I Великий и Иоганн I | |
| ||
1213 — 1235 | ||
Регент: | Оттон IV Брауншвейгский (1213 — 1218) | |
Предшественник: | Вильгельм Толстый | |
Преемник: | титул упразднен | |
| ||
1227 — 1235 | ||
Предшественник: | Генрих Старший | |
Преемник: | титул исчез | |
Рождение: | 1204 | |
Смерть: | 9 июня 1252 | |
Место погребения: | Брауншвейгский собор | |
Род: | Вельфы | |
Отец: | Вильгельм Толстый | |
Мать: | Елена Датская | |
Супруга: | Матильда Бранденбургская | |
Дети: | сыновья: Оттон, Альбрехт I Великий, Оттон, Иоганн I, Конрад дочери: Матильда, Елена, Елизавета, Адельгейда, Агнес |
Оттон I Дитя (нем. Otto I das Kind; 1204 — 9 июня 1252) — 1-й герцог Брауншвейг-Люнебурга с 1235 года, единственный сын Вильгельма Толстого, герцога Люнебурга, и Елены, дочери короля Дании Вальдемара I Великого. Оттон оказался единственным наследником всех вельфских владений и стал родоначальником Брауншвейгского дома.
Содержание
Биография
В момент смерти отца ему было всего 9 лет, из-за чего он получил своё прозвище — Дитя (нем. das Kind). Правителем унаследованных Оттоном владений от его имени стал дядя — император Оттон IV Брауншвейгский. Император Оттон IV умер в 1218 году, не оставив наследников.
В 1214 году умер пфальцграф Рейнский Генрих Младший, единственный сын Генриха Старшего, дяди Оттона Дитя. В результате перед Оттоном Дитя, который оказался единственным представителем Вельфов, открылись неплохие перспективы по объединению немногочисленных оставшихся вельфских владений в Саксонии, которые были разделены в 1202 году между сыновьями Генриха Льва по Падеборнскому договору. Генрих Старший, у которого остались только дочери, в 1223 году назначил своим наследником Оттона. После смерти Генриха Старшего в 1227 году Оттону удалось их сохранить несмотря на попытки императора Фридриха II захватить Брауншвейг.
Для того, чтобы иметь защиту от поползновений императора, Оттон вступил в союз со своими дядей по матери, королём Дании Вальдемаром II. От него Оттон получил титулы графа Гардинга и Тетесбюля. На стороне дяди Оттон участвовал в борьбе против графа Шверина Генриха. В 1225 году Оттон вместе с графом Орламюнде Альбрехтом отправились на помощь к Вальдемару II, но были разбиты Генрихом Шверинским в битве при Мёльне. В 1226 году Оттон вместе с королём Вальдемаром участвовал в войне в Гольштейне против графов Шаумбурга и участвовал в захвате Рендсбурга. В 1227 году Оттон участвовал в битве при Борнхёведе, в которой армия Вальдемара был разбита, а Оттон попал в плен и был заключён в Ростоке[1].
Император Фридрих, узнав о пленении Оттона, опять попытался захватить Брауншвейг. Армию возглавил его сын Генрих, однако попытка успехом не увенчалась, поскольку жители города закрыли ворота и были готовы к защите, и Генрих, опасаясь приближении датской армии, отступил. В дальнейшем Фридрих II, занятый другими делами, не имел возможности повторить попытку.
Оттон поучил свободу в 1228 году после смерти Генриха Шверинского. До Брауншвейга он добрался в сентябре. В благодарность за поддержку жителей он даровал городу различные привилегии. Кроме того купцы получили возможность беспошлинной торговли с Данией. В том же году в Люнебурге Оттон женился на Матильде, дочери маркграфа Бранденбурга Альбрехта II. Этот брак значительно усилил влияние Оттона.
21 августа 1235 году на хофтаге в Майнце Оттон примирился с императором Фридрихом II, который признал за Оттоном титул герцога Брауншвейг-Люнебурга, получив статус имперского князя, утраченный в его дедом, Генрихом Львом. Однако он был вынужден в 1236 году заключить мир с архиепископом Бремена, отдав ему графство Штаде. Взамен он получил ряд ленов в Майнцком архиепископстве, которыми в своё время владел его дед.
Позже Оттон смог значительно увеличить свои владения. Так в 1241 году он получил от графов Лауэнроде город Ганновер.
После смерти Фридриха II Оттон поддерживал антикороля Генриха Распе, а после его смерти — Вильгельма II Голландского, за которого он выдал замуж одну из дочерей. Это позволило ему ещё больше увеличить владения. К концу своей жизни он смог связать первоначально достаточно разрозненные владения.
Оттон неожиданно умер 9 июня 1252 года.
Брак и дети
Жена: с 1228 (Люнебург) Матильда Бранденбургская (ок. 1206/1215 — 10 июня 1261), дочь маркграфа Бранденбурга Альбрехта II и Матильды фон Ленсберг. Дети:
- Матильда (ум. 25 августа или 1 декабря 1297), регентша Ангальта 1266—1270, аббатиса Гернроде 1275—1295; муж: Генрих II (ок. 1215 — 1266), князь Ангальта 1252—1253, князь Ангальт-Ашерслебена с 1253
- Елена (18 марта 1223 — 6 сентября 1273); 1-й муж: с ок. 9 октября 1239 Герман II (ум. 3 января 1241), ландграф Тюрингии; 2-й муж: с ок. 1247/1248 Альбрехт I (ум. 1260), герцог Саксонии
- Елизавета (ум. 27 мая 1266); муж: с 25 января 1252 Вильгельм II (февраль 1228 — 28 января 1256), граф Голландии и Зеландии с 1235, король Германии (Вильгельм) с 3 октября 1247
- Оттон (ум. ок. 16 января 1247)
- Альбрехт I Великий (1236 — 15 августа 1279), герцог Брауншвейг-Люнебурга 1252—1277, герцог Брауншвейг-Люнебурга в Брауншвейге с 1267
- Оттон (ум. 4 июля 1279), князь-епископ Хильдесхайма с 1264
- Иоганн I (ок. 1242 — 13 декабря 1277), герцог Брауншвейг-Люнебурга с 1252, герцог Брауншвейг-Люнебурга в Люнебурге с 1267
- Конрад (ум. 15 сентября 1299), епископ Вердена с 1269
- Адельгейда (ум. 12 июня 1274); муж: ранее 26 марта 1262 Генрих I Дитя (24 июня 1244 — 21 декабря 1308), ландграф Гессена с 1264
- Агнес (ум. 28/31 декабря 1327), канонесса в Кведлинбурге в 1263; муж: с ок. 1263/1265 Вислав II (ум. 29 декабря 1302), князь Рюгена с 1260/1261
Напишите отзыв о статье "Оттон I (герцог Брауншвейг-Люнебурга)"
Примечания
- ↑ Борнгевед // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
</ol>
Литература
- Paul Zimmermann. Otto das Kind // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 24. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1886. — S. 669—675. (нем.)
- Bernd Ulrich Hucker. [daten.digitale-sammlungen.de/bsb00016337/image_694 Otto I. das Kind] // Neue Deutsche Biographie (NDB). Band 19. — Berlin: Duncker & Humblot, 1999. — P. 678 f.
- Bernd Schneidmüller. Die Welfen: Herrschaft und Erinnerung (819—1252). — Stuttgart: Kohlhammer, 2000. — 378 p. — (Kohlhammer Urban-Taschenbücher. Volume 465). — ISBN 3170149997.
- Braunschweigisches biographisches Lexikon: 8. bis 18. Jahrhundert / Horst-Rüdiger Jarck, Dieter Lent et al. (Hrsg.). — Braunschweig: Appelhans Verlag, 2006. — P. 541 f. — ISBN 3937664467.
Ссылки
- Оттон Дитя // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/welfen/welfen_juengere_saechsische_linie/otto_1_das_kind_herzog_von_braunschweig_1252/otto_1_das_kind_herzog_von_braunschweig_lueneburg_+_1252.html Otto I. das Kind Herzog von Braunschweig-Lüneburg] (нем.). Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 25 декабря 2011. [www.webcitation.org/65eK6SDY0 Архивировано из первоисточника 22 февраля 2012].
- [fmg.ac/Projects/MedLands/BRUNSWICK.htm#Wilhelmded1213 HERZOGEN von BRAUNSCHWEIG und LÜNEBURG] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 25 декабря 2011.
Предки Оттона I Дитя | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
Отрывок, характеризующий Оттон I (герцог Брауншвейг-Люнебурга)
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.