Парман, Сисвондо

Сисвондо Парман
индон. Siswondo Parman
Дата рождения	4 августа 1918(1918-08-04)
Место рождения	Вонособо, Центральная Ява, Голландская Ост-Индия
Дата смерти	1 октября 1965(1965-10-01) (47 лет)
Место смерти	Джакарта, Индонезия
Принадлежность	Индонезия Индонезия
Род войск	Сухопутные войска
Годы службы	1941—1965
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Война за независимость Индонезии
Награды и премии	Национальный герой Индонезии

Сисвондо Парман (индон. Siswondo Parman) — индонезийский военный деятель, национальный герой Индонезии. В 1964—1965 годах — первый заместитель начальника Генерального штаба сухопутных войск Национальной армии Индонезии. Во время попытки государственного переворота, совершённой левой военной группировкой Движение 30 сентября, был похищен мятежниками и вскоре убит.

Ранние годы жизни

Сисвондо Парман родился 4 августа 1918 года в центральнояванском городе Вонособо. В 1940 году, после окончания голландской средней школы в Вонособо, он поступил в медицинское училище, но его обучение было прервано вторжением в Индонезию японских войск. Во время японской оккупации Парман некоторое время сотрудничал с Кэмпэйтай, позже был арестован по подозрению в неблагонадёжности, но вскоре освобождён. После освобождения прошёл обучение в Японии, затем, вплоть до окончания оккупации, работал военным переводчиком в Джокьякарте.

Карьера в индонезийской армии

После того, как в 1945 году была провозглашена независимость Индонезии, Сисвондо Парман вступил в ряды молодой индонезийской армии. В декабре 1945 года он был назначен начальником военной полиции Джокьякарты. Четыре года спустя он был назначен военным администратором Большой Джакарты и получил звание генерала. Находясь на этой должности, он отличился в военных действиях против организации «Вооружённые силы Справедливого Царя» (индон. Angkatan Perang Ratu Adil, APRA), возглавшейся бывшим офицером голландской колониальной армии Раймондом Вестерлингом.

В 1951 году Парман был отправлен в США, где проходил обучение в американском военно-полицейском училище; 11 ноября 1951 года он был назначен начальником военной полиции Джакарты, затем работал индонезийским военным атташе при посольстве в Лондоне. 28 июня 1964 года назначен первым заместителем начальника Генштаба вооружённых сил Ахмада Яни.

Смерть

В ночь с 30 сентября на 1 октября 1965 года левая военная группировка Движение 30 сентября предприняла попытку государственного переворота. По приказу лидеров этой группировки было организовано похищение семи генералов, занимавших высшие посты в руководстве сухопутных войск, в том числе и Сисвондо Пармана.

Жена Пармана рассказывала, что она и её муж были разбужены около 4:10 утра шумом, доносившимся со двора. Парман решил выяснить, что случилось, но в этот момент в дом ворвались двадцать четыре солдата в форме полка президентской охраны Чакрабирава. Солдаты потребовали от Пармана немедленно явиться в президенту Сукарно. Генерал попросил разрешения одеться и направился в спальню, за ним вошли около десяти солдат. Жена Пармана потребовала у вошедших предъявить доказательства того, что они действительно уполномочены президентом сопровождать Пармана к нему, на что один из солдат похлопал себя по нагрудному карману, заявив, что в кармане у него находится письмо президента.

Собравшись, Парман попросил жену выяснить, что случилось с его командиром Ахмадом Яни, до которого он не мог дозвониться. Затем он уехал с солдатами на грузовике; его отвезли в джакартское предместье Лубанг Буайя, где он был расстрелян. Его тело, вместе с телами пятерых его сослуживцев, было брошено мятежниками в яму.

5 октября, после провала попытки переворота, тела убитых мятежниками генералов, в том числе и генерала Сисвондо Пармана, были торжественно перезахоронены на Кладбище Героев в джакартском районе Калибата. В тот же день Парману и его сослуживцам президентским декретом под номером 111/KOTI/1965 было посмертно присуждено почётное звание Героев революции (англ. Heroes of the Revolution).

Награды

• Национальный герой Индонезии;
• Орден «Звезда Республики Индонезии» 2-й степени (1965)

Литература

• Bachtiar, Harsja W. (1988), Siapa Dia?: Perwira Tinggi Tentara Nasional Indonesia Angkatan Darat (Who is S/He?: Senior Officers of the Indonesian Army), Penerbit Djambatan, Jakarta, ISBN 979-428-100-X
• Hughes John. The End of Sukarno: A Coup That Misfired: A Purge That Ran Wild. — 3rd. — Singapore: Archipelago Press, 2002. — ISBN 981-4068-65-9.
• Mutiara Sumber Widya (publisher)(1999) Album Pahlawan Bangsa (Album of National Heroes), Jakarta
• Secretariat Negara Republik Indonesia (1994) Gerakan 30 September Pemberontakan Partai Komunis Indonesia: Latar Belakang, Aksi dan Penumpasannya (The 30 September Movement/Communist Party of Indonesia: Bankground, Actions and its Annihilation) ISBN 979-08300-025
• Sudarmanto, Y.B. (1996) Jejak-Jejak Pahlawan dari Sultan Agung hingga Syekh Yusuf (The Footsteps of Heroes from Sultan Agung to Syekh Yusuf), Penerbit Grasindo, Jakarta ISBN 979-553-111-5

Отрывок, характеризующий Парман, Сисвондо

«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.