Партнёры по преступлению

Партнеры по преступлению
Partners in Crime
Жанр:	Детектив
Автор:	Агата Кристи
Язык оригинала:	Английский
Дата написания:	1929

«Партнеры по преступлению» (англ. Partners in Crime) — сборник рассказов английской писательницы детективов Агаты Кристи, повествующий о расследованиях Томми и Таппенс Бересфордов. В сборник входит 17 рассказов, но некоторые из них связаны друг с другом общим сюжетом и считаются одним рассказом. Томми и Таппенс работают в детективной конторе, но под другими именами: Томми — мистер Блант, Таппенс — его секретарша мисс Робинсон. Они расследуют множество интересных дел. В сборник входят следующие рассказы:

• Фея в комнате / Котелок Чая (A Fairy in the Flat / A pot of Tea)
• Дело о розовой жемчужине (The Affair of the Pink Pearl)
• Визит мрачного незнакомца (The Adventure of the Sinister Stranger)
• Избавиться от короля / Джентльмен, одетый в газету (Finessing the King / The Gentleman Dressed in Newspaper)
• Дело об исчезнувшей леди (The Case of the Missing Lady)
• Слепой и смерть (Blindman’s Bluff)
• Человек в тумане (The Man in the Mist)
• Шуршатель (The Crackler)
• Тайна Саннингдейла (The Sanningdale Mystery)
• Смерть, живущая в доме (The House of Lurking Death)
• Железное алиби (The Unbreakable Alibi)
• Дочь священника / Дом под черепичной крышей (The clergyman’s douther / The Red House)
• Ботинки посла (The ambassador’s Boots)
• Человек, который был номером 16 (The Man Who Was No. 16)

Все рассказы представляют собой пародии и юмористические подражания популярным детективным писателям того времени и их произведениям, в частности, пародии на Артура Конан Дойла, Гилберта Кита Честертона, Эдгара Уоллеса, Энтони Беркли, Эмму Орци, Остина Фримена, Фримена Крофтса, ныне менее известных авторов, а также роман «Большая четвёрка» самой Кристи. В частности, Томми и Таппенс Бересфорды имитируют характерные черты действовавших в оригинальных произведениях детективов.

«Партнёры по преступлению» и другие произведения

Это второе произведение о Томми и Таппенс после романа «Таинственный противник». Сборник соприкасается с другими произведениями главнейшим образом персонажами. Например, инспектор Мэрриот и мистер Картер появлялись в романе «Таинственный противник». Альберт также фигурирует в других произведениях.

Основные персонажи

• Томми Бересфорд — Не слишком расторопный, но крайне обстоятельный мужчина.
• Таппенс Бересфорд — Жена Томми. Очень энергичная и веселая искательница приключений.
• Мистер Картер — Устроил супругов в Международное детективное агентство. Он появляется не во всех рассказах.
• Альберт — Служащий Бересфордов. Всегда строит из себя опытного работника.
• Инспектор Мэрриот — Инспектор Скотленд-Ярда. Знакомый Томми.
• Лоуренс Сент-Винсент — Молодой человек. Он появляется очень мало, но именно он советует нескольким клиентам обратиться к Бланту.

Краткие содержания рассказов

Фея в комнате / Котелок чая

Старый знакомый Томми Бересфорда мистер Картер наносит визит супругам Бересфорд. До этого Таппенс признается мужу, что ей ужасно скучно, и она хочет приключений. Мистер Картер предлагает Томми временно поработать в «Международном детективном агентстве» под именем Теодора Бланта. Томми соглашается. Картер также говорит, что в контору Бланта должно прийти письмо в голубом конверте с русской маркой, под маркой которого должна быть цифра 16. Картер также предупреждает Бересфорда, что однажды в контору может прийти человек, который упомянет цифру 16. Томми, Таппенс и их дворецкий Альберт начинают работать в «Международном детективном агентстве».

Но со временем они разочаровываются: в контору почти никто не приходит, и ничего интересного не подворачивается. Однажды к Томми приходит мистер Лоуренс Сент-Винсент. Он просит расследовать исчезновение своей возлюбленной Жаннет, которая работает в шляпном магазине. Таппенс берет это дело на себя и на следующий день говорит мужу, что нашла девушку. Изумленный Томми требует объяснений. Таппенс объясняет, что знала эту девушку. Они вместе решили устроить её исчезновение, чтобы Сент-Винсент пришел в контору Бланта и потом делал им рекламу. Бересфорды переходят в соседнюю комнату и там Жаннет наливает им чай.

Дело о розовой жемчужине

Томми собирает детективные книги, чтобы набираться опыта. В это время к нему приходит молодая девушка мисс Кингстон Брюс. Она рассказывает Томми и Таппенс, что вчера в их доме пропала розовая жемчужина некой миссис Бэттс, когда та с мужем гостили у Кингстон Брюсов. Мистер Сент-Винсент посоветовал обратиться в их контору.

Бересфорды отправляются в Уимблдон, чтобы найти жемчужину. Подозреваются — мистер и миссис Бэттс, Леди Лаура, которая приобрела дурную славу, её служанка-француженка Лиз и горничная. Когда Томми и Таппенс осматривали дом, они застали служанку Лиз в ванной комнате с мылом в руке. Она мыла ванну. Вдруг дверь закрылась, и Лиз не смогла её открыть. Попробовал Томми и у него получилось. Бересфорды заключили, что за ними кто-то следит.

Когда Томми уехал, Таппенс выяснила, что мисс Кингстон Брюс влюблена в мистера Ренни, недруга её отца. Вскоре приехал Томми и нашел жемчужину в мыле. Инспектор полиции арестовал служанку Лиз. Это она спрятала Жемчужину в мыле. Поэтому не могла открыть дверь, потому что руки её были намылены.

Дело ведётся в духе произведений Р.О. Фримена. Томми выступает в роли доктора Торндайка, а Таппенс- Полтона.

Визит мрачного незнакомца

Сидя в «Международном детективном агентстве», Таппенс показывает Томми серебряный портсигар, который она хочет подарить своему другу Фрэнсису. В это время приходит долгожданное голубое письмо с русской маркой. Бересфорды хотели открыть его, но не успели — в кабинет вошел большой незнакомец. Он представился как доктор Чарльз Бауэр и просил Томми прибыть в его дом, чтобы расследовать таинственное событие. Томми соглашается. Когда Бауэр удаляется, Таппенс говорит, что доктор приходил из-за письма и хочет заманить Томми в ловушку, чтобы заполучить его. Томми колеблется.

В кабинет вошел некий инспектор Даймчерч, который представляется другом инспектора Мэрриота. Он говорит, что человек, приходивший незадолго до этого, явился из-за письма. Письмо нужно спрятать. Наверняка за конторой следят, поэтому нужно выйти вечером из конторы и потом вернуться и поймать преступников. Томми соглашается.

Они так и поступают: вчетвером закрыли и вышли из конторы отъехали недалеко, затем Томми и Дайнчерч вышли из автомобиля и пошли обратно. Томми не позволил жене идти с ними, так как это было опасно. Когда двое приблизились к двери, Томми вдруг кто-то схватил и приставил к лицу хлороформ. Его связали и положили в углу кабинета. В темноте Томми видел двоих, которые искали по всей комнате письмо. Затем главарь повернулся к нему, и он узнал… инспектора Дайнчерча. Он со своими сообщниками устроил все это, чтобы получить письмо. Дайнчерч пытается выведать у Томми место нахождения письма, потом догадывается, что оно у Таппенс. Он приказывает Томми написать записку Таппенс и попросить её принести письмо. Томми так и делает, но подписывается Фрэнсис. Он показывают инспектору портсигар, на котором написано имя Фрэнсис, и тот верит. Но Таппенс приходит с полицией и инспектором Мэрриотом. Дайнчеча и его сообщников арестовывают .

Дело ведётся в духе произведений Вэлентайна Уильямса. Томми выступает в роли Дезмонда Оуквуда, а Таппенс- Франсиса Оуквуда.

Избавиться от короля / Джентльмен, одетый в газету

В офисе "Международного детективного агентства", читая "Дейли лидер", Таппенс приходит в голову мысль сходить на танцы, но эта мысль пришла ей в голову неспроста: она увидела необычное объявление в газете: "Я пойду с тройки червей. 12 взяток. Туз пик. Необходимо избавиться от короля". И не зря... Следя за одной из пар Томми и Таппенс обнаруживают труп дамы одетой в черви. "Это сделал Бинго..."- было последними словами, сказанные убитой Таппенс. Томми и Таппенс помогают инспектору Мэрриоту разобраться в этом деле.

Дело ведётся в духе произведений Изабеллы Острэндер. Таппенс на маскарад переодевается в Тимоти Мак-Карти,а Томми в его помощника Дэнни Риордана.

Дочь священника / Дом под черепичной крышей

Таппенс предсказывает Томми, что сегодня к ним придет дочь священника. Она оказывается права: к ним в контору приходит некая Мелони Дин. Она просит их помочь ей. Мисс Дин, дочь покойного священника, живёт вместе с больной матерью. Их семья сильно нуждается. Недавно скончалась тетушка Мелони и оставила им свой дом. Они переезжают туда и начинают сдавать комнаты. Так они получают некоторые деньги. Однажды некий молодой человек предложил Мелони продать ему дом, но она отказалась. Мелони сказала, что этот человек был очень похож на доктора О’Нила. Тогда в доме начали происходить таинственные события: в комнатах начали падать и разбиваться всякие предметы, по дому слышался треск. Из-за этого никто не согласился снимать комнату в доме. Таппенс предположила, что там поселился полтергейст.

Они приезжают в деревушку и начинают расследование в доме под черепичной крышей. Томми и Таппенс выясняют, что покойная тетушка накануне своей смерти сняла из банка все свои деньги наличными, и неизвестно, что сталось с этими деньгами. Ясно, что тетя спрятала состояние где-то в доме. Бересфорды намерены найти клад. Они выясняют, что полтергейст устроен служанкой Крокет и её племянником доктором О’Нилом, с целью получить дом и найти клад.

Из вырезок, найденных в доме, Бересфорды понимают, что тетушка закопала клад на огороде в банке картофеля. Они выкапывают клад и находят там 20 000 фунтов и ожерелье, стоящее 5000. Таппенс говорит, что это рождество будет счастливым для них и для Моники Дин.

Ссылки

• [www.agatachristie.ru/id-al-elbook-1902/ Партнеры по преступлению]
• [www.lib.aldebaran.ru/author/kristi_agata/kristi_agata_partnery_po_prestupleniyu «Партнеры по преступлению» в библиотеке «Альдебаран»]

Отрывок, характеризующий Партнёры по преступлению

Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.