Попов, Алексей Фёдорович (генерал)

Алексей Фёдорович Попов
Дата рождения	30 марта 1896(1896-03-30)
Место рождения	хутор Котовский, ныне Урюпинский район, Волгоградская область
Дата смерти	12 октября 1946(1946-10-12) (50 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род войск	Кавалерия Танковые войска
Годы службы	1915 — 1946 годы
Звание
Командовал	Первая мировая война Гражданская война в России Великая Отечественная война
Сражения/войны	5-й механизированный полк 60-я танковая дивизия Челябинский автобронетанковый учебный центр 11-й танковый корпус 23-й танковый корпус 2-й танковый корпус 8-й гвардейский танковый корпус
Награды и премии

Алексей Фёдорович Попов (30 марта 1896 года, хутор Котовский, ныне Урюпинский район, Волгоградская область — 12 октября 1946 года, Москва) — советский военный деятель, Генерал-лейтенант танковых войск (21 августа 1943 года).

Начальная биография

Алексей Фёдорович Попов родился 30 марта 1896 года в хуторе Котовский ныне Урюпинского района.

Военная служба

Первая мировая и гражданская войны

В августе 1915 года был призван в ряды Русской императорской армии и направлен рядовым в 112-ю артиллерийскую бригаду, дислоцированную в Казани. В январе 1916 года закончил учебную команду этой же бригады, после чего бригада была направлена на Западный фронт, в составе которого в чине старшего унтер-офицера воевал до декабря 1917 года.

15 декабря 1917 года добровольно вступил в отряд Красной гвардии, где состоял в команде конных разведчиков и участвовал в боевых действиях в Хоперском округе области войска Донского. В февраля 1918 года Попов вступил в ряды РККА и направлен на Петроградские краткосрочные кавалерийские курсы красных командиров, по окончании которых в сентябре был назначен на должность командира взвода запасного кавалерийского дивизиона, дислоцированного в Балашове. В составе дивизиона принимал участие в боевых действиях против войск под командованием генерала А. К. Гусельщикова в районе Борисоглебска и Поворино.

С марта 1919 года в составе 1-го Саратовского кавалерийского полка (2-я кавалерийская дивизия, 9-я армия) принимал участие в боевых действиях на Южном фронте на должностях командира взвода и эскадрона. Воевал на Дону и на Северном Кавказе против войск под командованием П. И. Коновалова, участвовал в наступлении на войска под командованием А. И. Деникина в районе Богучар, Миллерово и Усть-Медведицкая, в боях на реке Маныч, в Егорлыкском сражении, в освобождении станиц Тихорецкая, Малороссийская и Кавказская, затем в боевых действиях на реках Кубань и Лаба, весной и летом 1920 года — против войск под командованием Я. А. Слащёва и И. Г. Барбовича под Мелитополем и Каховкой, а осенью — против войск под командованием П. Н. Врангеля на Перекопе и в Крыму.

Межвоенное время

В октябре 1922 года Попов был направлен на учёбу в 6-ю командную кавалерийскую школу в Таганроге, по окончании которого в сентябре 1924 года был направлен в 25-й Заамурский кавалерийский полк (5-я кавалерийская дивизия, Северо-Кавказский военный округ), дислоцированный в Пятигорске, где служил на должностях командира взвода полковой школы и командира эскадрона.

В октябре 1928 года был направлен на кавалерийские Курсы усовершенствования командного состава в Новочеркасске, по окончании которых в сентябре 1929 года вернулся в 5-ю кавалерийскую дивизию, где служил на должностях помощника начальника и начальник штаба 28-го Таманского кавалерийского полка, помощник начальника 1-й части штаба дивизии, а с мая 1932 года — на должностях начальника штаба и командира 5-го механизированного полка 5-й кавалерийской дивизии.

В 1939 году закончил бронетанковые курсы усовершенствования и переподготовки комсостава РККА в Ленинграде.

В июле 1938 года был назначен на должность начальника автобронетанковых войск 1-й Отдельной Краснознаменной армии, дислоцированной в городе Ворошилов, а в марте 1941 года — на должность командира 60-й танковой дивизии (30-й механизированный корпус, Дальневосточный фронт).

Великая Отечественная война

С началом Великой Отечественной войны Попов находился на прежней должности. Дивизия в составе корпуса была передислоцирована и включена в состав Северо-Западного фронта, где принимала участие в оборонительных сражениях на подступах к Ленинграду.

В январе 1942 года был назначен на должность начальника Челябинского автобронетанкового учебного центра, а 19 мая — на должность командира 11-го танкового корпуса (5-я танковая армия, Брянский фронт), который принимал участие в неудачном контрударе на воронежском направлении в районе реки Большой Верейки (Воронежско-Ворошиловградская операция (1942)). 8 июля он (вместе с полковым комиссаром Е. С. Усачёвым) был со скандалом отстранён приказом генерал-майора А. И. Лизюкова от должности командира 11-го танкового корпуса.

30 августа 1942 года был назначен на должность командира 23-го, а 16 октября — на должность командира 2-го танковых корпусов. В октябре 1942 года 2-й танковый корпус под командованием Попова оборонялся в районе Сталинграда на рубеже Орловка — разъезд Конный — Древний Вал, а с января 1943 года участсвовал в ходе контрнаступления под Сталинградом, действуя на внешнем фронте окружения противника. С марта корпус принимал участие в боевых действиях в районе Чугуева, остановив продвижение противника на рубеже реки Северский Донец. 16 сентября 1943 года 2-й танковый корпус был преобразован в 8-й гвардейский, который принимал участие в ходе в ходе Белгородско-Харьковской, Люблин-Брестской, Млавско-Эльбингской, Восточно-Померанской наступательных операций, а также при освобождении городов Лебедин, Люблин, Миньск-Мазовецки, Цеханув, Дойч-Эйлау, Данциг и др.

Послевоенная карьера

В мае 1946 года был назначен на должность заместителя командующего 9-й механизированной армии, а с сентября находился в распоряжении командующего бронетанковыми и механизированными войсками ВС СССР.

Генерал-лейтенант Алексей Фёдорович Попов умер 12 октября 1946 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Воинские звания

• Комбриг (1938).
• Генерал-майор танковых войск (04.06.1940).
• Генерал-лейтенант танковых войск (с 21.08.1943).

Награды

• Два ордена Ленина;
• Четыре ордена Красного Знамени;
• Орден Суворова 1 и 2 степени;
• медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»;
• Др. медали.

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 166—168. — ISBN 5-901679-08-3.
• Ивановский Е. Ф. Атаку начинали танкисты. Москва: Воениздат, 1984
• Владимир Возовиков, Владимир Крохмалюк. Докум. повести, очерки. — М.: ДОСААФ, 1983. — 304 [www.javawidget.com/Library/03/WOZOWIKOW/_ivy.html Сиреневые ивы]
• Сдвижков И. Ю. Генерал Лизюков и его армия. — Воронеж: Центрально-Чернозёмное издательство, 2014. — С. 91-98. — 384 с. — Тираж 300 экз. — ISBN 978-5-7458-1277-4

Ссылки

• [militera.lib.ru/docs/da/berlin_45/19.html Список командно-начальствующего состава Советских войск, принимавших участие в берлинской операции: Командиры корпусов, участвовавших в берлинской операции]
• [mechcorps.rkka.ru/files/spravochnik/personalii/biograf_p.htm Биографии — П]

Отрывок, характеризующий Попов, Алексей Фёдорович (генерал)

Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.