Пуруша
|
Статья из раздела |
|
|
Школы
Санкхья · Йога · Ньяя · Вайшешика · Миманса · Веданта |
|
Философы и мыслители
Древние |
|
|
Пуруша (др.-инд. पुरुष, puruṣa IAST, «человек, мужчина, дух») — согласно индуистской мифологии, существо, из тела которого была создана Вселенная.
В Ригведе жертвоприношению Пуруши посвящён отдельный гимн — Пуруша-сукта. Пуруша — Наслаждающийся — четырнадцатое из 1000 имён Вишну.
В индийской философии термин «пуруша» означает «божественный дух», макрокосм. В философии санкхьи пуруша — множественное неподвижное мужское (духовное) космическое начало, «чистое сознание», созерцающее динамичное женское начало — пракрити (материя). Пуруши являются вечными, их основные свойства — отсутствие свойств (ниргуна). Однако Пуруша, созерцающий пракрити, склонен ошибочно идентифицировать себя с ней и с гунами.
В первоначальном учении присутствовал тезис о множественности пуруш (пуруша-бахутвам), тогда как в позднейших трактатах провозглашался уже принцип единого пуруши, наделяемого качествами, близкими к атрибутам атмана Упанишад.
Согласно Ишваракришне (автору ранней, классической санкхьи), соединение Пуруши и Пракрити происходит для того, чтобы Пуруша увидел Пракрити, подобно тому, как объединяются хромой со слепым. Вместе с тем соединение Пуруши и Пракрити не означает вмешательство первого в материальные процессы, в которых реализуется заложенная в природе способность к саморазвитию. Пуруша лишь пассивный зритель действий Пракрити, его основное качество — аудасинья (равнодушие).
Авторы трактатов поздней санкхьи отошли от атеистических положений и писали, что Бог (Пуруша) является главным принципом миротворения. Подобно магниту, вызывающему движения железа, он изнутри направляет все процессы, совершаемые Пракрити (трактовка Виджнянабхикшу).
В Аюрведе под Пурушей подразумевается комплекс психических особенностей индивидуума, которые привязаны «веревками» гун к Пракрити. Цель врача-аюрведа, таким образом: освобождение Пуруши от влияния гун и отделение его от гун и Пракрити.
Аналогичные понятия в других учениях
- Инь и ян — важнейшие понятия Древнекитайской философии Ян — белое, мужское, внешнее, небесное, доброе; Инь — чёрное, женское, внутреннее, земное, злое.
- Анима и анимус — термины, введённые в психологию Юнгом для обозначения женского и мужского элемента в психике.
- Ор и кли (свет и сосуд) в каббале — две стороны одного действия, корень которого — взаимодействие Творца и творения.
- Аполлоническое и дионисийское начала в культуре.
См. также
Напишите отзыв о статье "Пуруша"
Литература
- Франк-Каменецкий И. Г. Адам и Пуруша. Макрокосм и микрокосм в иудейской и индийской космогонии // Памяти академика Н. Я. Марра (1864—1934). — М.-Л., 1938. — С.456-476.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Пуруша
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
