Пейдж, Зак
Поделись знанием:
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
(перенаправлено с «Пэйдж, Зак»)
Зак Пейдж  | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Полное имя: |
Zack Page |
| Гражданство: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Проживание: | |
| Весовая категория: |
Тяжёлая (свыше 90.892 кг), первая тяжёлая (до 90.892) |
| Стойка: | |
| Рост: |
183 см |
| Профессиональная карьера | |
| Первый бой: | |
| Последний бой: | |
| Количество боёв: |
68 |
| Количество побед: |
21 |
| Побед нокаутом: |
7 |
| Поражений: |
45 (5 KO) |
| Ничьих: |
2 |
| [boxrec.com/list_bouts.php?human_id=255014&cat=boxer Послужной список (boxrec)] | |
Зак Пейдж (англ. Zack Page; род. 5 мая 1973 года, Уоррен (Огайо) Огайо, США) — американский боксёр-профессионал, Джорнимен, выступавший в тяжёлой и первой тяжёлой весовой категории.
Профессиональная карьера
Зак Пейдж является одним из самых известных и популярных боксёров джорнименов 2010-х годов. Он выходил на ринг с огромным количеством восходящих проспектов. Пусть и проигрывал, лишь единицам удавалось отправить Пейджа в нокаут.
Пейдж проиграл нокаутом свой первый бой на профессиональном ринге Россовелту Джонсону, в 2006 году проиграл второй бой нокаутом непобеждённому Алонсо Батлеру. В 2010 кубинцу Луису Ортису, и в 2012, Рахиму Чахкиеву[1].
Также на профессиональном ринге Пейдж проигрывал, но уже по очкам — Джонатону Бэнксу, Джейсону Эстраде, Гильермо Джонсу, Доминику Гуину (спорным решением), Деррику Росси[2], Карлу Дэвису, Седрику Босвеллу, Майклу Спротту, Майку Пересу, Кубрату Пулеву, Сету Митчеллу, Йоану Пабло Эрнандесу, Хуану Карлосу Гомесу, Мануэлю Чарру (решением большинства судей), Тайсону Фьюри[3], Эдмунду Герберу и Франческо Пьянете, Седрику Эгню (решением большинства судей). Медхиду Бектемирову (спорным решением судей), Наги Агилере.
Но Пейдж также прославился и победами. Не все перспективные бойцы сумели пройти испытание с опытным американским боксёром. Так, он остановил победные серии Юджина Хилла (16-0), нокаутировал Касима Говарда (8-0), победил Себастиана Кёбера (19-0), а также Пейдж прославился победой над известными американцем, Лу Дель Валлем и ирландцем Кевином Макбрайдом[4].
- Пейдж встречался более чем с 25 непобеждёнными боксёрами за свою профессиональную карьеру.
- Зак Пейдж с 2010 по 2012 год, провёл 12 поединков подряд с непобеждёнными боксёрами.
Таблица боёв
Как читать таблицу результатов боксёрских поединков
В таблице перечислены результаты всех поединков боксёров. В каждой строке указан результат поединка. Дополнительно номер поединка обозначен цветом, который обозначает итог поединка. Расшифровка обозначений и цветов представлена в нижеследующей таблице.
| Пример | Расшифровка |
|---|---|
| Победа | |
| Ничья | |
| Поражение | |
| Планируемый поединок | |
| Поединок признан несостоявшимся | |
| КО | Нокаут |
| ТКО | Технический нокаут |
| UD, PTS | Единогласное решение судей |
| MD | Решение большинства судей |
| SD | Раздельное решение судей |
| RTD | Отказ от продолжения боя |
| DQ | Дисквалификация |
| NC | Поединок признан несостоявшимся |
| Результат | Дата | Соперник | Показатели соперника |
Место боя | Подробности | Комментарии |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 21-45-2 | 8 ноября 2014 |  Стивенс Буядж
|
12-0-1 | Детройт, США
|
UD (8) | |
| 21-44-2 | 14 декабря 2013 |  Гусмир Пердомо
|
20-3 | Майами, США
|
TKO 4 (6), 2:59 | |
| 21-43-2 | 20 февраля 2013 |  Наги Агилера
|
17-7 | Хьюстон, США
|
UD (6) | 56-58, 56-58, 55-59 |
| 21-42-2 | 14 декабря 2012 |  Марат Джуманалиев
|
9-0-1 | Бишкек, Кыргызстан
|
UD (8) | |
| 21-41-2 | 4 октября 2012 |  Меджид Бектемиров
|
9-0 | Хьюстон, США
|
SD (6) | 53-60, 54-59, 57-56 |
| 21-40-2 | 9 августа 2012 | Седрик Эгню
|
23-0 | Хьюстон, США
|
MD (6) | 55-59, 57-57, 56-58 |
| 21-39-2 | 11 мая 2012 | Рахим Чахкиев
|
13-0 |  Гёппинген, Германия
|
TKO 6 (8), 1:35 | |
| 21-38-2 | 7 января 2012 |  Франческо Пьянета
|
24-0-1 | Магдебург, Германия
|
PTS (8) | 71-80 |
| 21-37-2 | 9 ноября 2011 |  Майк Перес
|
16-0 |  Лондон, Англия
|
PTS (8) | 71-80 |
| 21-36-2 | 4 июня 2011 | Эдмунд Гербер
|
15-0 |  Копенгаген, Дания
|
UD (8) | 70-80, 70-80, 70-80 |
| 21-35-2 | 13 мая 2011 | Том Даллас
|
14-0 | Гиллингем (Дорсет), Англия
|
PTS (8) | 76-78 |
| 21-34-2 | 12 марта 2011 | Фред Аллен
|
10-0 | Техас-Сити, США
|
UD (8) | 74-78, 72-80, 73-79. Бой за вакантный титул чемпиона Техаса |
| 21-33-2 | 18 декабря 2010 | Тайсон Фьюри
|
12-0 |  Квебек-Сити, Канада
|
UD (8) | 72-80, 72-80, 72-80 |
| 21-32-2 | 4 декабря 2010 | Мануэль Чарр
|
15-0 | Шверин, Германия
|
MD (8) | 75-78, 76-76, 74-78 |
| 21-31-2 | 19 октября 2010 | Луис Ортис
|
3-0 | Голливуд (Флорида), США
|
TKO 8 (8), 0:42 | |
| 21-30-2 | 31 июля 2010 | Хуан Карлос Гомес
|
47-2 | Гамбург, Германия
|
UD (8) | 72-80, 72-80, 72-80 |
| 21-29-2 | 1 июля 2010 |  Кевин Макбрайд
|
34-6-1 | Поукипси, США
|
UD (8) | 80-72, 80-72, 78-74 |
| 20-29-2 | 5 июня 2010 | Йоан Пабло Эрнандес
|
21-1 | Нойбранденбург, Германия
|
UD (8) | 72-80, 72-80, 72-80 |
| 20-28-2 | 6 марта 2010 | Деррик Росси
|
24-2 | Анкасвилл, США
|
UD (12) | 110-117, 107-120, 108-119. Бой за титул WBC USNBC |
| 20-27-2 | 9 января 2010 | Себастьян Кёбер
|
19-0 | Магдебург, Германия
|
MD (6) | 58-57, 59-56, 57-57 |
| 19-27-2 | 20 декабря 2009 | Сет Митчелл
|
14-0-1 | Форт-Вашингтон, США
|
UD (8) | 74-78, 75-77, 75-77 |
| 19-26-2 | 5 декабря 2009 |  Кубрат Пулев
|
3-0 | Людвигсбург, Германия
|
UD (6) | 54-60, 56-58, 54-60 |
| 19-25-2 | 23 октября 2009 | Эктор Феррейро
|
19-7-1 | Ларедо (Техас), США
|
TKO 5 (10), 0:38 | |
| 18-25-2 | 12 сентября 2009 |  Виктор Бисбаль
|
13-1 | Сан-Хуан, Пуэрто-Рико
|
UD (6) | 54-60, 54-60, 55-59 |
| 18-24-2 | 6 августа 2009 | Юджин Хилл
|
16-1 | Хьюстон, США
|
SD (8) | 75-77, 73-79, 77-75 |
| 18-23-2 | 5 июня 2009 | Касим Хауард
|
8-0 | Нью-Йорк, США
|
KO 3 (6), 2:39 | |
| 17-23-2 | 24 апреля 2009 | Юджин Хилл
|
16-0 | Хьюстон, США
|
MD (6) | 59-55, 58-56, 57-57 |
| 16-23-2 | 28 февраля 2009 | Майк Перес
|
7-0 | Ньюкасл-апон-Тайн, Англия
|
PTS (8) | 72-80 |
| 16-22-2 | 19 ноября 2008 | Майкл Спротт
|
30-12 | Лондон, Англия
|
PTS (6) | 56-60 |
| 16-21-2 | 27 сентября 2008 |  Сиссе Салиф
|
23-10-2 | Лас-Вегас, США
|
UD (10) | 96-94, 97-94, 98-92 |
| 15-21-2 | 23 августа 2008 | Аарон Уильямс
|
17-1-1 | Лас-Вегас, США
|
UD (6) | 54-60, 54-60, 54-60 |
| 15-20-2 | 13 июня 2008 | Джейсон Гаверн
|
14-4-2 | Скрентон (Пенсильвания), США
|
MD (6) | 55-59, 57-57, 57-57 |
| 15-20-1 | 23 мая 2008 | Седрик Босвелл
|
25-1 | Мемфис (Теннесси), США
|
UD (8) | 72-80, 72-80, 71-79 |
| 15-19-1 | 25 апреля 2008 | Чарльз Браун
|
6-14-1 | Эри (Пенсильвания), США
|
UD (4) |
Напишите отзыв о статье "Пейдж, Зак"
Ссылки
- [boxrec.com/list_bouts.php?human_id=255014&cat=boxer Пейдж, Зак] (англ.) — статистика профессиональных боёв на сайте BoxRec
Примечания
- ↑ [ua.championat.com/boxing/news-1179858-rakhim-chakhkiev-dosrochno-pobedil-zaka-pejdzha.html?ruua=1 Рахим Чахкиев досрочно победил Зака Пейджа — Бокс/MMA — Чемпионат.com]
- ↑ [fightnews.ru/node/25151 Росси победил Зака Пейджа]
- ↑ [fightnews.ru/content/2010/12/19/tayson-fyuri-oderzhal-pobedu-nad-zakom-peydzhem Тайсон Фьюри одержал победу над Заком Пейджем | FightNews.RU]
- ↑ [box-club.ru/makbraid-terpit-porazhenie-ot-peidzha-nagi-agilera-unichtozhaet-sopernika.html Макбрайд терпит поражение от Пейджа. Наги Агилера уничтожает соперника БОКС КЛАБ. Новости бокса, фото, видео бокса, авторские статьи]
Отрывок, характеризующий Пейдж, Зак
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
