Санта-Мария-Новелла

Базилика
Санта-Мария-Новелла итал. Basilica di Santa Maria Novella
Фасад церкви работы Леона Баттисты Альберти 1470 года
Страна	Италия
Город	Флоренция
Конфессия	Католицизм
Епархия	Архиепархия Флоренции
Орденская принадлежность	доминиканцы
Тип здания	Малая базилика
Архитектурный стиль	Готика, Возрождение
Строитель	Джованни ди Паоло Ручеллаи
Архитектор	Леон Баттиста Альберти
Дата основания	1279
Строительство	XIII—XV века годы
Состояние	хорошее

Базилика Са́нта-Мари́я-Нове́лла (итал. Basilica di Santa Maria Novella) — церковь во Флоренции, Италия, находится на одноимённой площади в непосредственной близости от центрального городского вокзала, носящего её имя. Она была построена в XIV-XV веках, став первой базиликой во Флоренции, и вскоре превратилась в главную доминиканскую церковь города. Здание храма сочетает в себе элементы готической и ранней ренессансной архитектуры, внутри его украшают многочисленные фрески и погребальные памятники.

История

Церковь Санта-Мария-Новелла обязана своим названием доминиканской молельне (ораторию) IX века Санта Мария делле Винье, изначально находившейся здесь. Когда в 1221 году это место было присвоено доминиканскому ордену, монахи решили построить на нём новую церковь и прилегающий к ней монастырь. План строительства был разработан двумя монахами Фра Систо Фьорентино и Фра Ристоро Кампи. Строительство началось в середине XIII века (около 1246 года); в 1279 году были закончены нефы, а около 1360 года Фра Якопо Таленти завершил постройку колокольни в романско-готическом стиле и сакристии. К тому времени, была завершена лишь нижняя часть фасада в тосканском готическом стиле. В 1420 году церковь была освящена. По заказу Джованни ди Паоло Ручеллаи, местного купца, в 1456—1470 годах архитектором Леоном Баттистой Альберти была предпринята перестройка фасада церкви. Талантливый архитектор создал великолепный портал и всю верхнюю часть церкви с её чёткой ритмикой квадратов, инкрустированных белым и чёрным мрамором. Композиция квадратов ограничена с трёх сторон геральдическими символами семьи Ручеллаи, по заказу которой была построена эта церковь. Интерьер храма разделён на три нефа пилонами в виде связки колонн, которые поддерживают огромные арки со стрельчатыми сводами. Интерьер подвергался обновлению в XVI веке.

Фриз сразу под фронтоном представляет из себя надпись на латыни с упоминанием имени строителя церкви: IOHAN(N)ES ORICELLARIUS PAU(LI) F(ILIUS) AN(NO) SAL(UTIS) MCCCCLXX (Джованни Ручеллаи, сын Паоло, в благословенный 1470 год).

Интерьер

В этой церкви хранится множество произведений искусства XIV-XVI веков. Следует отметить надгробный памятник блаженной Виллане работы Росселлино (1451); бюст святого Антонина (из терракоты) и гробницу епископа Фьезоле работы Тино да Камаино; прекрасную надгробную плиту Леонардо Дати работы Гиберти (1423); гробницу Филиппа Строцци работы Бенедетто да Майано (1491); Мадонну с чётками Джорджо Вазари (1568) и Чудо Иисуса работы Аньоло Бронзино.

Капелла Маджоре (или Капелла Торнабуони) заслуживает отдельного внимания, особенно её алтарь с бронзовым Распятием Джамболоньи, а также фрески Доменико Гирландайо и Себастьяно Майнарди Жизнеописание святого Иоанна Крестителя, Житие Девы Марии (конец XV века).

В капелле Гонди — творении Джулиано да Сангалло — на своде представлены фрагменты фресок греческих художников XIII века, а на алтарной стене — знаменитое Распятие Брунеллески. В Капелле Строцци ди Мантова на алтарной стене находится фреска с изображением Страшного Суда, на правой стене — Ад, на левой — Рай Нардо ди Чоне или Орканьи. В этой же церкви написана знаменитая Троица (Мазаччо). Через решётчатые ворота слева от фасада церкви можно попасть в монастырский двор романского стиля (1350 год). Фрески Паоло Уччелло со сценами из Ветхого Завета, которые украшали монастырскую стену, впоследствии были перенесены в трапезную. Пройдя через небольшой Монастырь Усопших, можно попасть в Большой монастырь, окружённый арочными стенами, которые расписаны флорентийскими художниками XV и XVI веков. (Монастырь, находящийся в ведении военного ведомства, закрыт для посещения).

В культуре

• В этой церкви начинается действие романа Джованни Боккаччо «Декамерон» — именно в ней встречаются молодые люди и решаются уехать из Флоренции во время чумы.
• У известного итальянского композитора и исполнителя Пупо есть песня «Santa Maria Novella», посвящённая Флоренции и железнодорожному вокзалу Санта-Мария-Новелла расположенному рядом с одноименной церковью.
• В церкви Санта-Мария-Новелла происходит одна из миссий игры Assassin's Creed II. По сюжету, в 1478 году главный герой проникает в катакомбы, проходящие под церковью, и втайне наблюдает за проходящим там собранием, посвящённым заговору Пацци.

См. также

• Площадь Санта-Мария-Новелла
• Капелла Торнабуони

Литература

• Fineschi Vincenzo Memorie sopra il Cimitero antico di S. Maria Novella di Firenze. — Флоренция: 1787.
• Fineschi Vincenzo Il Forestiero Istruito in S. Maria Novella. — Флоренция: 1790.
• Richa Giuseppe Notizie istoriche delle chiese fiorentine, divise nei suoi quartieri. — 1754-1762.
• Lunardi Roberto Arte e storia in Santa Maria Novella. — Флоренция: 1983.
• Santa Maria Novella e i suoi Chiostri Monumentali. — Флоренция: Becocci Editore, 2004.
• Guida d'Italia, Firenze e provincia ("Guida Rossa"). Милан: Edizioni Touring Club Italiano, 2007.

Ссылки

• [www.museumsinflorence.com/musei/santa_maria_novella-cloist.html www.museumsinflorence.com] (англ.)
• [www.churchesofflorence.com/west.htm www.churchesofflorence.com] (англ.)
• На Викискладе есть медиафайлы по теме Санта-Мария-Новелла

</div>

Отрывок, характеризующий Санта-Мария-Новелла

– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.