Сборная Люксембурга по шахматам
Поделись знанием:
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
Сборная Люксембурга по шахматам представляет Люксембург на международных шахматных турнирах. Контроль и организацию осуществляет шахматная федерация Люксембурга. Наивысший рейтинг сборной — 2424 (2006).
Содержание
Международные турниры
| Шахматная олимпиада | ||
|---|---|---|
| Год | Город | Место |
| 1952 |  Хельсинки |
25 место |
| 1954 |  Амстердам |
26 место |
| 1956 |  Москва |
34 место |
| 1958 |  Мюнхен |
не участвовала |
| 1960 |  Лейпциг |
не участвовала |
| 1962 |  Варна |
34 место |
| 1964 |  Тель-Авив |
48 место |
| 1966 |  Гавана |
42 место |
| 1968 |  Лугано |
39 место |
| 1970 | Зиген |
46 место |
| 1972 |  Скопье |
53 место |
| 1974 |  Ницца |
51 место |
| 1976 | Хайфа |
36 место |
| 1978 |  Буэнос-Айрес |
45 место |
| 1980 |  Ла-Валлетта |
54 место |
| 1982 | Люцерн |
76 место |
| 1984 |  Салоники |
68 место |
| 1986 |  Дубай |
71 место |
| 1988 | Салоники |
53 место |
| 1990 | Нови-Сад |
60 место |
| 1992 |  Манила |
71 место |
| 1994 |  Москва |
63 место |
| 1996 |  Ереван |
63 место |
| 1998 | Элиста |
60 место |
| 2000 |  Стамбул |
74 место |
| 2002 |  Блед |
68 место |
| 2004 |  Кальвиа |
81 место |
| 2006 |  Турин |
81 место |
| 2008 | Дрезден |
75 место |
| 2010 | Ханты-Мансийск |
97 место |
| 2012 | Стамбул |
112 место |
| 2014 |  Тромсё |
100 место |
| 2016 |  Баку |
|
| Командный чемпионат Европы | ||
|---|---|---|
| Год | Город | Место |
| 1989 | Хайфа |
26 место |
| 1992 |  Дебрецен |
38 место |
| 1997 |  Пула |
не участвовала |
| 1999 |  Батуми |
не участвовала |
| 2001 | Леон |
31 место |
| 2003 |  Пловдив |
28 место |
| 2005 |  Гётеборг |
34 место |
| 2007 | Ираклион |
36 место |
| 2009 |  Нови-Сад |
36 место |
| 2011 | Порто Каррас |
36 место |
| 2013 |  Варшава |
не участвовала |
| 2015 |  Рейкьявик |
не участвовала |
Статистика
| Туринр | Участий | Годы | Лучший результат |
|---|---|---|---|
| Шахматная олимпиада | 29 | 1952—1956, 1962—2012 | 25 место (1952) |
| Командный чемпионат Европы | 8 | 1989—1992, 2001—2011 | 26 место (1989) |
Состав сборной
Состав сборной 2012
| Доска | Шахматист | Рейтинг |
|---|---|---|
| 1-я | Микаэль Виденкеллер | 2475 |
| 2-я | Влад Сербан | 2280 |
| 3-я | Клод Вагенер | 2261 |
| 4-я | Кристиан Джейтц | 2212 |
| резервная | Алэн Шарц | 2158 |
| Сборная Люксембурга | 2307[1] | |
Гвардейцы
Чаще других за сборную выступали:
- На шахматных олимпиадах: Норберт Штуль (13 раз)
- На командных чемпионатах Европы: Фред Беренд (6 раз)
Достижения
Индивидуальный зачёт
Наиболее успешным игроком сборной Люксембурга на международной шахматной арене был многолетний её лидер Альберто Давид:
- На шахматных олимпиадах:
1-я доска (2002) - На командных чемпионатах Европы:
1-я доска (2003)
Напишите отзыв о статье "Сборная Люксембурга по шахматам"
Примечания
- ↑ Рейтинг рассчитывается как среднее арифметическое четырёх членов сборной с наивысшим рейтингом.
Ссылки
- [www.olimpbase.org/teams/lux_tea.html Сборная Люксембурга на шахматных олимпиадах] ([www.olimpbase.org/teams/lux_i01.html индивидуальный зачёт]; [www.olimpbase.org/teams/lux_tvt.html матчи национальной сборной])
- [www.olimpbase.org/teamse/lux_tea.html Сборная Люксембурга на командных чемпионатах Европы] ([www.olimpbase.org/teamse/lux_i01.html индивидуальный зачёт]; [www.olimpbase.org/teamse/lux_tvt.html матчи национальной сборной])
| ||||||
Отрывок, характеризующий Сборная Люксембурга по шахматам
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
